Гормон счастья и прочие глупости - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/44
• Следующая

— Узнаю бредни Вовика.

— Ничего не бредни! Со мной такого еще не было, правда.

— Ой, Буська, знаешь старую народную мудрость?

— Какую?

— На гормоне далеко не уедешь. Даже если это гормон счастья.

— А я никуда уже ехать не хочу. Я, кажется, приехала.

И в этот момент запрыгал на столе мобильник.

Андрей!

— Алло!

— Привет, это я. Что ты сейчас делаешь?

— Сижу на кухне с Венькой.

— А… Хорошо вам?

— Вот сейчас о тебе говорили.

— Он сказал, что я тебе не подхожу, да?

— Да. Но я не верю.

— Солнышко мое, я как раз хотел сказать: не верь ему. Мы завтра увидимся?

— Завтра не получится.

— А послезавтра?

— Когда?

— Хорошо бы днем, часа в два. У меня вечером съемки. Но с двух до пяти я свободен.

— Я тоже!

Гормон счастья с неистовой силой поступал в кровь.

— Пойдем куда-нибудь или…

— Приезжай ко мне.

— Договорились. И спокойной ночи.

Я положила телефон на стол.

— Да, сестренка… Плохо твое дело, — констатировал Венька, глянув на мое лицо.

— Наоборот.

— Видела бы ты свою рожу сейчас… Жуть какая-то.

— Почему жуть?

— Потому что ясно как божий день, что ты готова всю жизнь себе переломать и разбалансировать гормональную систему. Но это твой личный гормон. А ты о дочке подумай.

— Да если б я не думала…

— То что?

— Я бы уже бросила все к чертям… Лишь бы быть с ним. Вот так, братик. Но я помню, что я мать и все такое прочее…

Когда Венька ушел и я легла в постель, прежде чем заснуть, я подумала, что пока не произнесла вслух: я его люблю, я еще не отдавала себе в этом отчета. А вот «озвучила» и пропала…

— Светик, спасибо тебе, ты так меня выручила!

— Не за что. Ну как, завтра встречаемся?

— Да! Но после пяти.

— Ты ж говорила, Полина утром уезжает.

— Свет, у меня свидание.

— С ним?

— Да.

— И где?

— Дома.

— У тебя дома?

— Ага.

— Бронь, ты счастливая.

— Думаешь?

— Ты так сияешь… За версту видно, что влюблена. Но ты мне потом все расскажешь?

— Многое. Но не все.

— Почему?

— Я не умею как ты, со всеми подробностями.

— Ладно, подробности я сама из тебя вытяну, ты и не заметишь, — засмеялась она. — А где встречаемся?

— Хочешь, приезжай ко мне часам к шести. Пойдем в наш кабачок поужинаем.

— Годится.

Вечером мы с Полиной складывали вещи. — Ну куда тебе столько барахла?

— Мам, я не хочу, чтобы папина жена думала, что я плохо одета.

— Уверяю тебя, ты хорошо одета, даже если не возьмешь столько тряпья.

— Ну мама!

— Черт с тобой, бери все. Тебе же хуже. Папа наверняка еще обновок накупит, и куда ты будешь их класть?

— Мам, не занудствуй, скажи лучше, вы меня не дождетесь с обсуждением свадьбы?

— Да не хочу я никакой свадьбы.

— Как?

— Очень просто.

— Ты раздумала, да? Из-за Дружинина? — В голосе Полины слышалось такое возмущение, что мне стало нехорошо.

— Не будь дурой. Просто я не хочу никаких торжеств.

— А, — с облегчением вздохнула Полька. — А то я испугалась. Мам, ну почему? Это так красиво.., белое платье, церковь…

— Какая еще церковь? Я некрещеная. А белое платье вообще дурь, в моем-то случае. Отнюдь не юная, не девица, да еще с такой дылдой дочкой. Скромненький светлый костюм — и хватит.

— А фата?

— Вот будешь выходить замуж, тогда и наденешь фату, а меня увольте.

— Женя не согласится. Он тоже хочет с фатой, с платьем и в церкви.

— Тогда пусть ищет себе другую невесту.

Она очень внимательно на меня посмотрела и тихо сказала:

— Имей в виду, если ты Женю бросишь, я уеду жить к папе. Он согласится.

И с этими словами она ушла к себе в комнату.

А я осталась в некотором ошалении. Вот это ультиматум…

Утром за Полиной заехал отец. Я посмотрела на него и не поняла, как могла когда-то в него влюбиться. Не потому, что он был как-то нехорош, нет, вполне импозантный мужик, но уж настолько чужой…

— Отлично выглядишь, Славочка.

— Ты тоже такой стал матерый…

— Скоро сорок, что ты хочешь. Это ты у нас молоденькая. Полину небось все принимают за твою сестру?

— Бывает. Только прошу тебя, Сереж, не очень ее там балуй, а то потом мне с ней не справиться. И главное — не покупай ей сахарную вату. Она ее обожает, а у нее аллергия.

— Ты предлагаешь мне не давать ей денег и водить на коротком поводке? — сразу полез в бутылку экс-супруг.

— Ну вообще-то хотелось бы думать, что она не будет шляться одна где попало, да еще с деньгами.

— Что ж мне, по-твоему, голодом ее морить? Я только зубами заскрипела. Ну не в состоянии я с ним разговаривать. Как все-таки правильно выходить замуж уже взрослой, самостоятельной, а то иной раз видишь эти ранние браки — и только диву даешься. Вот сейчас я уже вполне сознательно выйду за Женю. А я разве выйду за него? Вероятно, это будет правильно. А Андрей?.. Всю жизнь на гормоне счастья не продержишься. А на разумном решении? Черт его знает. По крайней мере, с Андреем о браке пока и думать смешно.

В аэропорт я не поехала, не могла долго быть с бывшим супругом. Полька это знала и не обижалась. Едва за ними закрылась дверь, я кинулась приводить в порядок квартиру. Потом спохватилась, что надо бы его хоть чем-то накормить. В холодильнике ничего подходящего не было, и я понеслась в расположенный неподалеку «Седьмой континент», купила свежее филе судака, аппетитными розоватыми пластинами лежавшее на мелко колотом льду. Я знала, что он любит рыбу. Купила еще всякой зелени на салат и какое-то аппетитное мороженое, бутылку белого вина. Все скромно, достойно, необременительно для меня и для желудка. В половине второго я была уже одета, причесана, слегка подкрашена, надушена. Гормон счастья от одного только предвкушения встречи поступал в организм бесперебойно.

В половине третьего мне стало тревожно. В три я всерьез забеспокоилась и решила ему позвонить. Мобильный был заблокирован. Дома никто не отвечал. Неужели с ним что-то случилось? Что-то такое, что не дает ему возможности даже позвонить? Я проверила, не пропустила ли звонка на мобильный, когда бегала в магазин или мылась? Нет, непринятых звонков не было. Ну и что теперь делать? Плюнуть и растереть? Вероятно, это лучший выход. Но ведь это легко сказать. Я стояла на балконе, сжимая в руках мобильный, и смотрела вниз. Иногда во двор въезжала машина, я напрягалась, но всякий раз меня постигало горькое разочарование. Один раз зазвонил телефон. Я бросилась в комнату, но это оказалась мама:

— Бронюшка, дорогая, ты что-то совсем пропала. Когда ты к нам приедешь?

Мама с мужем жила в Литве.

— Мамочка, я страшно закрутилась, только сегодня отправила Полину отдыхать с отцом. А в понедельник лечу в Швейцарию.

— По работе?

— Ну конечно.

— А отпуск когда?

— Мамочка, ничего пока не могу сказать.

— А почему у тебя такой неживой голос? Что-то случилось?

— Нет, мама, все в порядке. Просто после встреч с Сергеем у меня начинается мигрень.

— A, понятно. Но ты здорова?

— Вполне.

— А как Полюшка? С какими отметками перешла?

— С хорошими, мама. Она хорошо учится. Папа уверяет, что она очень умная. Я тут ему ее подкидывала, когда уезжала надолго, он ею весьма доволен.

— А может, ты потом пришлешь ее к нам? У нас же есть дачка у моря. В этом году я буду свободна. Я скучаю по ней.

— Ой, мама, я не знаю. Я уже не могу ею распоряжаться… Но не исключено. У меня в июле свадьба, мама. Так, может, ты приедешь?

— Боже мой, что ж ты молчала? Ты выходишь замуж? Какое счастье! За кого?

Я объяснила.

— Он какой, расскажи мне. Высокий?

— Да.

— Брюнет? — Мама обожает брюнетов.

— Светло-русый.

— Голубоглазый?

— Нет, сероглазый.

— Интересный?

— Ну мам, я не знаю. Дело вкуса.

• Предыдущая
• 37/44
• Следующая