Под нами Берлин - Ворожейкин Арсений Васильевич - Страница 93
- Предыдущая
- 93/127
- Следующая
После встречной атаки обычно противник проскакивает и, отойдя в сторону, готовит новое, более выгодное нападение. Раньше мы, чтобы не дать истребителям врага оторваться от нас, часто специально сворачивали с лобовой атаки. Фашисты, думая, что мы не выдержали их натиска и раньше времени свернули с курса, старались воспользоваться нашей «ошибкой». Как же, перед ними трусливые и беззащитные хвосты «яков» — бей! Таким тонким маневром мы заманивали противника для боя на виражах. Сейчас, когда кругом наши самолеты, его этим не купишь.
Самый надежный способ — охватить неизвестные самолеты, а потом я прикончить, если это враг. Поэтому передаю Лазареву, чтобы он с напарником немедленно делал разворот назад и, оказавшись на попутных курсах с противником, занял бы удобную позицию для атаки. В таком случае врагу трудно вырваться от нас: вниз нельзя — там его встретят другие наши истребители, вверху ходят «лавочкины». А если он будет продолжать идти вперед, то здесь Лазарев, находясь с противником на попутных курсах, поймает его.
Неизвестные самолеты близко. Чуть отворачиваюсь, чтобы сбоку лучше разглядеть, какие же летят самолеты. Однако они тоже поворачиваются. Видимо, стараются держать нас в прицелах. Неприятно лететь прямо на пушки и пулеметы.
Лобовые атаки мгновенны. Однако кажется, что они тянутся долго. А сейчас, когда еще неизвестно, чьи самолеты, и нельзя стрелять, эти секунды особенно напряженны. Но… не верю своим глазам.
Обычно фашистские истребители дерзки до наглости и крайне вероломны. Первое время это приводило нас в замешательство, мы робели, терялись и иногда терпели неудачи. Наглость имела успех, потому что мы не всегда были готовы к немедленному ответу на нее. Теперь-то уж мы знаем: раз фашист перед тобой, жди от него любой подлости. Сейчас же точки с едва заметными крылышками шарахнулись назад, показав свои длинные, тупоносые тела. Сомнений нет — «фоккеры». Кресты из-за дальности еще не прояснились, но противные силуэты вражеских машин нельзя спутать ни c одним нашим самолетом.
Все ясно. Враг, заметив нас, растерялся и сам подставляет себя под расстрел. В панике он не может понять, что для разворота ему потребуется секунд 8 — 10. Как раз за это время мы настигнем его и расстреляем. А если он пикированием провалится вниз и там наш нижний эшелон его не заметит? Исключить этот вариант! Трусость врага тоже надо уметь использовать. Мы с Хохловым готовы сбить «фоккеры». Но нам лучше пока быть наготове: могут появиться другие самолеты.
— Коваленко, «фоккеры» твои. Бей! — передаю командиру пары, летящему со мной. — Лазарев, пристраивайся к нам.
«Фоккеры», очевидно боясь наскочить на наши истребители, патрулирующие на низких высотах, не рискнули нырнуть к земле, а продолжали разворот. Мы настигли их. Они, потеряв скорость на развороте, метрах в 100 — 200 застыли перед нашими прицелами. Мишени. Ну как не снять! Этой парочке, видимо, никогда еще не улыбалась победа. И уже не улыбнется. Суровы законы борьбы… Сверкнул огонь, и один «фоккер» вспыхнул, второй метнулся вверх, но чья-то меткая очередь и здесь догнала его.
Не меняя курса, продолжаем полет.
Уже кончили работу наши бомбардировщики и штурмовики, ушли домой верхние и нижние группы истребителей прикрытия, покинул небо и противник, а мы все летаем.
Горючего хватит еще на часик-полтора, но мы утомились. В такие полеты особую нагрузку испытывают глаза. Они вот уже больше часа, пересиливая слепящую яркость солнца, обшаривают пространство. Отяжелели и потеряли подвижность.
До конца патрулирования осталось две минуты. От мысли, что сейчас возьму курс на Тарнополь, я испытываю сладкую усталость, хорошо знакомую послебоевую спутницу. И тут, словно плетью по обмягшим нервам, ударили слова с командного пункта земли — сходить к Станиславу и разведать аэродром.
Никто из нас, конечно, не предчувствовал никакой беды в этом задании, только оно уж очень не шло к нашему настрою. Но приказ есть приказ.
Мне приходилось не раз бывать над аэродромом в Станиславе. Чтобы побыстрее выполнить задание, я решил обогнуть город с северо-запада и с вражеского тыла пролететь над южной окраиной, где находился аэродром, — и домой. Очевидно, от усталости я в этом маневре не учел зенитную артиллерию. Зато она напомнила о себе, встретив нас сразу ворохом черных бутонов, когда мы пролетали над аэродромом. Не почувствовав никаких ударов по самолету, я тут же бросил машину прочь от этих пахнущих смертью цветочков. Не задело. Черт подери, а это что? На моих глазах снаряд разорвался прямо в самолете Ивана Хохлова и на миг окутал его щепками и черным дымом.
Как бы ни была сильно развита воля, а на земле человек в такие моменты от неожиданности столбенеет. Сейчас же, когда все тело, нервы и мысли напряжены, страх, жалость и скорбь спрятаны где-то внутри и заперты. Поэтому картина гибели близкого друга сразу воспринялась мной как-то только зрительно. Нет больше «старика», четко отметило сознание, опережая события. Нужно проследить, куда упадет. А упадет на вражескую территорию.
Из черного облака разрыва показались крылья. Потом кабина, мотор… Передняя часть самолета все эке осталась целой, и даже крылья не рассыпались, фиксирует глаз. Что стало с летчиком?
Вот появился и хвост «яка», отделенный от машины. Но он как бы привязан и летит за крыльями. А где фюзеляж?
Подлетев ближе, я разглядел, что снаряд снес половину фанерного покрытия фюзеляжа и выпотрошил его. Хвост держался на оставшихся металлических трубах лонжеронах, кажущихся теперь ниточками. Кабина летчика цела, цел мотор, и диском серебрится вращающийся винт. Значит, мотор работает. А вот и силуэт головы летчика. Я вижу лицо Ивана. Безжизненное. Мертв? Убит осколками или же взрывной волной?
А между тем неуправляемый «як», опустив нос, круто идет к земле и плавно переворачивается на спину. Высота быстро теряется и скорость растет. Вот-вот от скорости машина рассыплется. Ваня, если и придет в себя, то все равно не успеет выпрыгнуть и раскрыть парашют: земля рядом. Какой она кажется сейчас коварной, безжалостной. И мы ничем не можем помочь товарищу. Нам осталось одно — проследить его последний путь.
- Предыдущая
- 93/127
- Следующая
