Последние атаки - Ворожейкин Арсений Васильевич - Страница 17

• Предыдущая
• 17/62
• Следующая

Погода стояла нелетная. Всем было приказано собраться у землянки КП. И через пять минут строй застыл в безукоризненном равнении. Четко отбивая шаг по только что укатанному, как асфальт, снегу, проходят перед строем знаменосцы. Напряженная торжественная тишина. Перед глазами проплывает алое, как кровь, Боевое Знамя полка. Под ним летчики сражались в Подмосковье и на Калининском фронте, на Курской дуге и над Днепром, принимали участие в освобождении Киева и теперь ведем битву за Правобережье Украины. Под ним летчики полка уничтожили 330 самолетов врага.

Часто приходилось трудно, но летчики-истребители побеждали. Сорок один летчик погиб, пять тяжело ранены и выбыли из строя. Вспоминается Иван Емельянович Моря. Недавно по пути из госпиталя домой в село Рябухино Харьковской области он заехал в родной полк. Инвалид. Трудно сказать, жил бы капитан Петр Воронин сейчас, если бы под Томаровкой в прошлое лето он своим самолетом не преградил путь «мессершмиттам», которые целились в комэска. Да, стоящие в строю в долгу перед павшими и теми, кто отдал свое здоровье делу победы. Многим авиаторам вспоминается Сергей Тархов. Он первым из крылатого племени полка за боевые дела был удостоен звания Героя Советского Союза. Его могила в Мадриде. Никогда не забыть и первых боевых учителей. Они были первыми дважды Героями Советского Союза — Сергей Грицевец и Григорий Кравченко.

Знаменный взвод встает на правый фланг. Командир полка майор Василяка отдает рапорт заместителю командующего 2-й воздушной армией генерал-майору авиации Сергею Николаевичу Ромазанову, прибывшему в сопровождении командира дивизии. Зачитывается Указ Президиума Верховного Совета СССР, летчикам вручаются награды. Подошел черед и капитана Воронина. С волнением принимает комэск из рук генерала Грамоту и две красные коробочки: одна с орденом Ленина, другая с Золотой Звездой Героя Советского Союза.

Начинается митинг, и Петр, сжимая в руке дорогие награды, чувствует их увесистую тяжесть. Память невольно уносит его в далекие юные годы, в 1934 год, когда летчики Ляпидевский, Леваневский, Молоков, Каманин, Слепнев, Водопьянов, Доронин, спасшие челюскинцев, стали Героями Советского Союза. Вся страна восхищалась и гордилась отвагой и мужеством славной семерки. Громко звучали имена Чкалова, Байдукова, Белякова. Многим эти люди казались необыкновенными. Так, конечно, оно и было, если иметь в виду в первую очередь их напряженный повседневный труд, их знания, умение, волю к победе. К сожалению, многие рассуждают упрощенно: героизм — особый дар природы и наделяются им лишь избранные.

В юности Петя тоже считал: герои — особые люди. Думал и о том, что герой — это человек риска и случая. Прошли годы. Многое мы испытали, пережили, познали суть храбрости и трусости, и необыкновенное, ранее недосягаемое, постепенно приобрело реальные краски. Петр Воронин, как и многие, осознал истину, что в жизни все добывается трудом, волей и вдохновением. Да, именно великим идейным вдохновением. Ведь жизнь — это борьба, в борьбе нужна сила, а силу придает только вдохновение. Без вдохновения, без идеи любой труд, тем более ратный, теряет свою силу, свою окрыленность.

Теперь Петр узнал, как длинен и тернист путь к званию Героя. Это — труд и еще раз труд, учеба, бои и бои. Только они дают человеку знания, опыт, волю к победе и храбрость. Храбрым человек не рождается. Храбрости люди учатся друг у друга, и она сама по себе не приходит. В бою каждый раз приходится быть заново храбрым — вот в чем суть. И в кебе все пути к победе лежат через победы над своими слабостями.

Воронин вместе с другими награжденными товарищами безмерно рад. На свете нет ничего тяжелее и почетнее, чем труд солдата в боях за Родину. Получить за это высшее отличие — разве можно оставаться равнодушным к такой награде? Капитан Воронин, разглядывая Золотую Звезду и перевернув ее, с гордостью читает на оборотной стороне: 2043, Герой СССР.

«Значит, от Звезды номер один Ляпидевского пошла уже третья тысяча. Вот он, массовый героизм!» — подумал Воронин и услышал свою фамилию. Нужно сказать ответное слово.

Из головы разом вылетают все мысли и слова, приготовленные еще вчера. С дрожью в ногах выходит из строя и, повернувшись лицом к полку, оглядывает лица товарищей. От их одобрительных улыбок сразу становится легче, скованность отступает. Говорит просто, как думает и что чувствует.

В ответ слышит аплодисменты: должно быть, все получилось кратко и понятно. Возвращаясь в строй, с облегчением улыбнулся: хорошо, что забыл заученную речь и говорил словами, идущими от сердца.

Правильно гласит народная примета — «Как февраль не злися — все весною пахнет». Снова установилась солнечная погода, и полк летит на другое место базирования.

Очередной аэродром — новый рубеж старта для боев, новые надежды.

Рядовые летчики, конечно, не знали замыслов Верховного Главнокомандования, но всегда имели свое твердое мнение по этому поводу — наступать! Не сомневались: эта наша солдатская стратегия была верной. Ведь предстояло еще окончательно освободить нашу Родину от фашистских захватчиков. И все же, когда впереди показался Ровно, грусть и радость разом поднялись в груди: новое всегда вызывает волнение своей неизвестностью.

Вот город уже под крылом. Небольшой, компактный. От изобилия черепичных крыш он сверху кажется темно-рыжим. На вокзале заметно оживление — видны люди, машины, дымки от паровозов, цепочки вагонов. Западнее этого темно-рыжего пятна, среди снега, узкой дорожкой чернеет взлетная полоса аэродрома.

Внимательно запоминая очертания Ровно, летчики группы делают круг над ним, как бы приветствуя жителей, и летят вдоль железной дороги на Луцк и далее — на Ковель. Нужно по-хозяйски изучить землю с воздуха: ведь отсюда будет продолжено наступление. Вспоминается тяжкое лето 1941 года. По этому маршруту Луцк — Ровно — Новгород-Волынский — Житомир наступали тогда на Киев фашистские колонны генерала Клейста. В этих местах произошло самое крупное танковое сражение начального периода войны с участием с обеих сторон около двух тысяч танков.

• Предыдущая
• 17/62
• Следующая