Проклятие Деш-Тира - Вурц Дженни - Страница 59

• Предыдущая
• 59/189
• Следующая

Из-за бешено колотящегося сердца у Элайры начала кружиться голова. Мысли перепутались, и она прибегла к единственному оправданию, пришедшему ей на ум:

— Мне велели быть наблюдательной и попутно собирать сведения.

Дакар за пять минут рассказал ей больше, чем наблюдающим за ветвью удалось бы разузнать за целый месяц неусыпных бдений. Но такая правда еще больше разгневала бы Главную колдунью. Элайра уставилась в пол и продолжала:

— Я допустила ошибку, посчитав, что сведения важнее способов, которыми я их добывала.

Морриэль ткнула пальцем в сторону Лиренды; пожелтевший ноготь на пальце мертвенно-белой руки напоминал птичий коготь.

— А нравственная сторона не важна?

Первая колдунья превратила скупое замечание Главной в целый поток слов.

— Если б Дакар был трезвым, он вряд ли выболтал бы истинные цели магов. Ну а пьяный, он вообще потерял способность отделять правду от вымысла. За всю историю нашего ордена еще ни одна сестра не опускалась ради сбора сведений до шатания по тавернам. Стыдись! Ты первая из послушниц, решившаяся на подобный шаг.

Главная колдунья слегка постучала пальцами по черной матовой поверхности подлокотника своего кресла. Лиренда шагнула к боковому столику и взяла оттуда металлическую шкатулку. Шкатулка была надежно заперта несколькими перекрестными заклинаниями. Невидимые для глаз, они наполняли неподдельным ужасом даже самых хладнокровных. Лиренда опустила шкатулку на обтянутые шелком колени Главной колдуньи. Мальчишки-пажи испуганно округлили глаза и попятились в разные стороны.

Предводительница Кориатанского ордена сняла одно за другим все заклинания, они исчезали со звуком, напоминающим звон лопнувшей струны. Элайра не сводила взгляда с юных пажей, заинтересованная их реакцией. Мальчиков в ордене не учили магии, но эти двое с ранних лет находились среди самых сокровенных ее тайн. Шкатулка или связанная с ней магия явно не на шутку испугала пажей: обоих мальчишек просто трясло.

Лиренда приняла от Главной колдуньи распечатанную шкатулку и подняла крышку. Внутри, словно ледяной кристалл, мерцал холодным голубым светом Скирион — Камень Правды. Пусть этот камень не обладал свойствами пропавшего в хаосе вторжения Путеводного Камня — аметиста, способного вбирать в себя силу всех кориатанок и посылать ее в нужном направлении, однако он препятствовал любой лжи.

Элайра хорошо понимала, что ее ожидает. Главное ее прегрешение — запретный разговор с Асандиром — было скрыто лишь тоненькой завесой последующих событий. Достаточно малейшей зацепки, одного вопроса о том, чем она занималась до прихода в таверну — и вся ее история с «Четырьмя воронами» рассыплется в прах.

— Начинай, — велела Морриэль, устремив взгляд на Лиренду, на которую было возложено проведение дознания.

— Смотри прямо в кристалл, Элайра, — приказала Первая колдунья. — А теперь откажись от своей воли.

От обвиняемой требовалось безоговорочное подчинение; любое своеволие мгновенно расценивалось как доказательство вины. Элайру охватило беспокойство. Она прекрасно понимала: если ее сочтут виновной, то навсегда лишат присущей ей способности постигать мир с помощью интуиции. Девушка направила сознание в сумеречные глубины кристалла. Она сжала зубы, чтобы изо рта не вырвалось ни единого возражения, и сняла внутренние преграды.

Тут же Элайра ощутила, как магическая сила кристалла обожгла ей разум, впившись в мозг, точно захлопывающиеся челюсти капкана. Все поплыло у нее перед глазами. Голова закружилась, потом окружающее отдалилось, вытесняемое той же силой, что подчинила себе ее волю. Элайру куда-то понесло, она не слышала вопросов Лиренды и не давала на них ответов. Вместо этого в ее памяти стали оживать сцены прошлого, казавшиеся ей надоевшей пьесой, которую она вынуждена разыгрывать снова и снова. Сцены не просто появлялись; Элайра видела их с пугающими подробностями.

Перед ней без конца вставали лицо Аритона Фаленского и капюшон его плаща, который он сжимал побелевшими от напряжения пальцами. Элайру уже тошнило от этих повторений. Потом она увидела душный и дымный зал таверны «Четыре ворона», где она дожидалась, пока Дакар назовет имя. Время то замирало, то поворачивало вспять, ибо вершившие правосудие колдуньи желали понять смысл того или иного момента. Они разбивали его на мельчайшие детали, выволакивая из глубин самые мимолетные мысли Элайры, чтобы и их подвергнуть тщательному разбору. Где-то в потаенном уголке сознания девушка кричала от страха и отчаяния, но Лиренда неутомимо продолжала дознание.

События прошлого вновь стали ее настоящим. Вот Элайра произносила заклинания, чтобы удержать разъяренную толпу наемников; вот она опять стояла среди распотрошенных полок в кладовой таверны. Поскольку наблюдательница за второй ветвью обнаружила Элайру, лишь когда та находилась на сеновале, визит в дом Энитен Туэр и разговор с Асандиром, к счастью, не попали в поле зрения ее мучительниц. Зато все подробности встречи самовольной послушницы с Аритоном были внимательнейшим образом просмотрены и изучены вплоть до того момента, когда маг взял ее за руку и стал вынимать застрявшие у нее в волосах соломинки. Но теперь любое прикосновение его шершавых пальцев отзывалось в ней нестерпимой болью.

Каждое произнесенное им слово и каждый ответ Элайры разбивались едва ли не на слоги и затем сопоставлялись с мыслями, сопровождавшими ее на обратном пути.

Когда ее мучительницы наконец высвободили волю девушки из оков Камня Правды, Элайра испытывала не просто усталость. Все ее тело ныло от чрезмерного напряжения. Эмоционально раздавленная, способная лишь тихо ронять слезы, она чувствовала, как к ней постепенно возвращается ее привычное сознание. Первым из чувств вернулся слух. Элайра услышала обрывок фразы, с пафосом произнесенной Лирендой:

— ... Здесь у меня все равно остаются сомнения. По-видимому, она что-то утаивает. Я настоятельно рекомендую провести более тщательное и глубокое дознание.

Гнусавым голосом Главная колдунья что-то возразила, но Элайра не вслушивалась, а отчаянно стремилась совладать с тошнотворным головокружением. Она ощутила под собой жесткий стул, потом почувствовала озябшие ноги в плотно зашнурованных и насквозь промокших сапогах. Элайра попыталась вздохнуть и с удивлением обнаружила свинцовую тяжесть в груди. Но главное — она не предала Асандира. Ее мучительницы так увлеклись подробностями встречи с Аритоном, что сцены на сеновале заслонили от них все остальное. Однако радоваться было рано. Элайра вздрогнула при мысли о повторном дознании. Удача вряд ли улыбнется ей дважды.

От безысходности Элайра взбунтовалась.

— Ну что еще вы хотите подтвердить вторичным дознанием? — закричала она.

Окружающий мир то расплывался и пропадал во тьме, то снова обретал привычную четкость очертаний.

— Я безумно устала и окоченела, я едва могу сидеть! Если я виновна, определите мне наказание, и я приму его. Повторяю: все мои действия в Эрдане направлялись исключительно желанием добыть побольше сведений. Я вполне сознаю ошибочность этих действий.

— Вели ей замолчать!

Неподвижные глаза Морриэль были устремлены в пространство над головой Элайры.

— У послушницы не может быть оснований для того, чтобы вести себя столь неучтиво. Несомненно, у нее были поползновения к более тесному общению с тейр-Фаленитом, однако сейчас она пребывает в таком душевном замешательстве, что даже не сознает своего проступка. Напомни ей, что она, как всякая кориатанка, давала обет избегать общения с любым мужчиной, сколь высок он ни был бы по происхождению и положению.

Элайра склонила голову. Асандир поверил в ее мудрость. Чувствуя стальную крепость его упований, она подавила в себе желание наговорить дерзостей.

Тишина в зале становилась тягостной.

Чувствовалось, что Лиренда слегка разочарована исходом дознания. Помолчав еще какое-то время, Морриэль сказала:

— Я пока воздерживаюсь от вынесения приговора. Объяви об этом обвиняемой.

Первая колдунья сбросила с плеч шаль. Судя по суровому тону, ей очень не хотелось оглашать подобный вердикт.

• Предыдущая
• 59/189
• Следующая