Исс и Старая Земля - Вэнс Джек Холбрук - Страница 1

• 1/98
• Следующая

На полпути к Руке Персея неподалеку от края Сферы Гаеан капризное завихрение галактической гравитации поймало с десяток тысяч звезд и направило их веером в неком подобии цветущего завитка растения. Этот поток называется Хлыстом Мерсеи.

На самом краю потока, рискуя сорваться в никуда, находится Система Пурпурной Розы, включающая три звезды: Лорку, Песню и Сирену. Лорка является белым карликом, а Песня — красным гигантом, их орбиты почти соприкасаются друг с другом, словно дородный розовощекий пожилой господин вальсирует в небе с изящной девицей, одетой в белое. Сирена же, желто-белая звезда ординарных размеров и освещенности, вращается на уважительном расстоянии от этой странной танцующей пары.

Тем не менее, Сирена контролирует все планеты, включая и Кадвол, землеподобный мир, имеющий, почти также как и земля, семь тысяч миль в диаметре, с гравитацией, также близкой Земле.

(Список и анализ физических показателей опущены).

Впервые Кадвол был исследован первопроходцем Р.Дж. Нейрманном, членом Общества натуралистов Земли. Его доклад вынудил Общество отрядить на Кадвол официальную экспедицию, которая по возвращении на Землю внесла предложение сохранить этот мир как заповедник, как естественный заказник, свободный от каких бы то ни было человеческих поселений и коммерческой эксплуатации.

В конце концов, Общество зарегистрировало мир под его же именем и после получения сертификата о регистрации посчитало свою миссию выполненной, если не считать периодических продлений сертификата — обязанности, возложенной на секретаря Общества.

Общество, правда, не удовольствовалось одним сертификатом (или грантом, как они его называли), но издало еще и Декрет о Консервации заповедного мира — Великую Хартию, в которой перечислялись условия дальнейшего существования Заповедника. Со временем этот документ сделался основным политическим инструментом Кадвола. Однако Хартия, подзаконные акты и сертификат были похоронены в архивах Общества, и вся его администрация засобиралась на Кадвол.

Пейзажи Кадвола отличались бесконечным разнообразием. Они являлись всегда очень зрелищными и почти всегда — особенно на взгляд впервые попавших туда людей — имели какой-то особый свой колорит, представляясь то приятными, то вдохновляющими, то устрашающими, а порой даже идиллически прекрасными картинами. Туристы, совершившие поездки по диким просторам Кадвола, всегда покидали его с большим сожалением, и многие из них стремились туда снова и снова.

Флора и фауна Кадвола весьма напоминали Землю, что обеспечивало постоянной работой биологов и таксононимистов. Многие из крупных животных, обитавших в Заповеднике, считались опасными хищниками, остальные выказывали начатки разумности и даже возможности эстетического восприятия. Некоторые виды обезьяноподобных использовали даже некий язык, который ученые, как ни бились, все никак не могли расшифровать.

Кадвол состоял из трех континентов: Эссе, Деукаса и Трои, разделенных океаном и массами других небольших островов и островков.

Длинный и узкий континент Эссе лежал на экваторе и представлял собой ровную поверхность, покрытую болотами и джунглями и плавно извивающимися ленивыми речками. Унылый пейзаж нарушали лишь три исключения: один спящий и два действующих вулкана. Эссе отличался жарким климатом, непрестанной вонью, буйной красочностью и чудовищной жизнеспособностью. Бесчисленные пожирающие друг друга злобные твари делали континент невозможным для обитания людей, и натуралисты-исследователи даже не пытались создать там базовый лагерь.

Первые исследователи уделяли Эссе мало серьезного внимания; не баловали его и позднейшие учены, и континент, после первых всплесков биологического и топографического интереса, остался по большей части заброшенным и неизвестным.

Деукас, бывший в пять раз больше Эссе, занимал большую часть северной температурной зоны, расположенной на другом конце планеты. Его южной точкой, находящейся на самом краю длинного узкого полуострова, раскинувшегося в тысяче миль от экватора, был мыс Журнал. Фауна Деукаса, не столь эксцентричная и не столь монструозная, как фауна Эссе, оказалась тем не менее во многих случаях не менее кровожадной, хотя и включала в себя несколько видов полуразумных существ. Флора напоминала природу Старой Земли настолько, что первые агрономы, без всякого опасения вызвать экологические болезни, даже смогли представить на станцию Араминта несколько полезных образцов, такие как бамбук, кокосовая пальма, виноград и фруктовые деревья.

Троя, расположившаяся южнее Деукаса и бывшая размером с Эссе, тянулась от полярных льдов до южной температурной зоны. Этот континент являлся, пожалуй, самой драматической землей Кадвола. Утесы склонялись там над бездонными пропастями, и от ураганных ветров гудели темные чащи.

На восточном берегу Деукаса расположились три небольшие острова и бывшие морские вулканы; они назывались так: атолл Лютвен и острова Турбен и Океан.

Все остальное пространство Кадвола занимал открытый океан.

На восточном побережье Деукаса, на полпути между мысом Журнал на юге и Головой Мармиона на севере, был создан анклав в сотню квадратных миль. Именно здесь находилась станция Араминта, агентство, производившее надзор за соблюдением условий консервации, поддержанных статьями Хартии. Всю работу на станции выполняли шесть следующих бюро:

Бюро А: Учет и статистика;

Бюро Б: Патрули и охрана; полиция, секретные службы;

Бюро В: Таксономия, картография, естественные науки;

Бюро Г: Внутренние службы;

Бюро Д: Фискальная служба; импорт и экспорт;

Бюро Е: Прием посетителей.

Первоначально шестью суперинтендантами являлись Деамус Ук, Ширри Клаттук, Саул Дайфин, Клод Оффоу, Марвел Ведер и Кондит Лаверти. Каждому из них придавался штат не более четырех человек, который они рекрутировали из своих же семей или, по крайней мере, родственников и который вносил в управление станции редкую сплоченность.

За прошедшие с тех пор столетия многое изменилось на станции, но многое оставалось и неизменным. Хартия рассматривалась как Закон, хотя в ней и менялось что-то постоянно, сообразно новым условиям. Правда, некоторые — например, нотабль атолла Лютвен — мало придавали значения этой старине, а сама станция Араминта, когда-то бедное поселение, давно уже превратилась в место роскошных дворцов, где жили потомки Уков, Оффоузов, Клаттуков, Дайфинов, Ведеров и Лаверти.

Со временем каждый дом развился в целую отдельную и оригинальную касту, и мудрые Уки явственно отличались от беспечных Дайфинов, так же как осторожные Оффоузы от бесстрашных Калаттуков.

Когда-то на станции для приема гостей существовали отель, а также аэропорт, больница, несколько школ и даже театр «Орфеум». Однако постепенно субсидии со Старой Земли уменьшались, а потом и вовсе прекратились, и обмен с иностранцами стал особенно необходим. Виноградники, расположенные на задворках анклава начали производить на экспорт отличные вина, а туристов приглашали в путешествия по самым диким долинам, оборудованным специальным ограждением, позволяющим избежать столкновений с местным окружением.

Но время шло, и со временем проблемы становились все острее. И становилось все более непонятным — как станция, имеющая столько функций и обязанностей, может управляться всего лишь двумястами сорока людьми? Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Для начала внештатникам[1] предложили принять некий промежуточный статус.

• 1/98
• Следующая