Вальпургиева ночь - Завозова Анастасия Михайловна - Страница 41
- Предыдущая
- 41/102
- Следующая
— Я ле-е-е…— Заканчивать мне пришлось уже внизу, в стоге сена. — Я лечу! — тихо прошипела я, отплевавшись. Этот поганец просто вышвырнул меня в окно! Нуя ему покажу!
«Поганец» не заставил себя ждать и вскоре приземлился рядом со мной. Волосы еще больше растрепаны, глаза бешеные, как у тетки Розы на десятой пересдаче, в руках зажата спинка заветного стула.
Я только открыла рот, чтобы просветить его по полной и объяснить, что девушек вот так не выкидывают из окна, но тот и слушать не стал. Адреналин в мальчонке так и кипел.
— Бежим! — взревел этот новоявленный Джеймс Бонд, размахивая спинкой стула, как ковбой кольтом.
— Куда?
— Подальше!
Я и опомниться не успела, как мы уже бежали куда-то по утоптанной дорожке мимо хозяйственных построек, прошлепали по грязи скотного двора, где заодно замаскировались под поросят, и выбежали к новехонькой церквушке. Точнее, к двум церквушкам. Друг напротив друга супились православная часовня и лютеранская кирха. Да это просто какая-то Поклонная гора! Нехватает только мечети и синагоги…
Виталис ловко перемахнул через деревянную ограду, я метеором перескочила вслед за ним, поскольку он, вцепившись в мою руку, волочил меня за собой.
Мы остановились перед массивной низкой постройкой, на крыше которой страдала бронзовая круглощекая дева в простыне, призванная, видимо, изображать вечную скорбь. Под ней вилась готическая надпись: «Фамильная усыпальница Фусшнелей»…
Усы… что? Маманька моя, это… это склеп? Нам ведь не сюда? Еще… еще рано!
Виталис бессовестно пошарил рукой в бронзовых складках простыни на груди скорбящей статуи и выудил оттуда ключ. Когда он ловко начал шуровать им в замке, я взмолилась:
— Может, не надо, а? Может, с этого момента расстанемся друзьями?
Виталис повернулся ко мне и выразительно подолбил себя по голове:
— Думай, что говоришь! Нас же стражники видели — уже весь замок знает, что ты не монах, а переодетая девица! Уже все знают, что убить нас не удалось, — значит, нас будут искать. Ты нездешняя, тебя заловят, только за калитку выйдешь… — Тут Виталис замолчал и озадаченно на меня уставился. — А мне-то до этого какое дело? Чего я о тебе пекусь?
— Инстинкт…— вздохнула я. — Ладно, замяли. Мне от тебя все равно отставать нельзя. Но… зачем в склеп лезть? Там же покойники…
— Откуда? — Виталис еще раз треснул себя по лбу. — Готфрид усыпальницу только в прошлом году закончил строить, еще все живы. Зато там сухо и более-менее тепло. Студить с первым покойником будут…
Надеюсь, первыми будем не мы. Как-то пожить еще хочется. Меня вообще занимал вопрос: а что дальше? Ну нашла я пажа, он уже предупрежден, вооружен (спинка от стула в руках до смерти напуганного мужчины — грозное оружие!), уже даже горит желанием защищать свое тельце, чего и требовалось добиться… Что еще нужно? Хоть бы Ула почесался прилететь, чувствую себя просто в каком-то информационном вакууме…
Внутри склепа действительно было сухо и тепло, Вот только темновато. Оно и верно — окошки будущим квартирантам вроде бы и ни к чему. Когда Виталис закрыл дверь, мы оказались просто во тьме. Кажется, там было несколько ступенек, ведущих вниз… Слава богу, что паж шел первым! Последовавший вопль и сочное пожелание добра, любви и счастья тем, кто сваял эти ступеньки, подсказали мне, что при спуске надо быть поосторожнее. В общем, я вполне достойно спустилась вниз, даже ни разу не споткнувшись.
Споткнулась я, уже спустившись. О пажа, который, по-прежнему продолжая живописать всех ближайших родственников строителей усыпальницы, валялся на полу, обхватив руками пострадавшую ногу.
— Эй, ты цел? — с опаской спросила я, пытаясь нащупать парня ногой.
— …а того, кто полировал эти ступеньки, чтоб на всю жизнь скрючило, так и растак…— донеслось снизу. — Эй, осторожно! Ты же мне ногой в ребра тыкаешь!
— Ой, пардон! — Я убрала ножку и застыла на месте, боясь пошевелиться. — Может, ты немножко встанешь, или мы так и будем торчать у входа?
Ворча, паж откатился в сторону и сел. Понемногу мои глаза привыкли к темноте, и я с интересом заоглядывалась по сторонам. В кои-то веки довелось побывать в старинном склепе, к счастью, не в качестве постоянного проживающего.
Ничего интересного, насколько я смогла разглядеть. Кажется, здесь абсолютно пусто… Готфрид даже гробиков для красоты еще не наставил. Темно, тихо, только-вот… из дальнего конца склепа раздавалось какое-то странное шуршание.
— Виталис, как ты думаешь, здесь могут быть мыши? — опасливо спросила я, на: всякий случае залезая обратно на ступеньку.
Паж зевнул:
— Откуда? Хотя… все возможно.
— Там что-то шуршит! — истерично выкрикнула я, поскольку шорох становился все сильнее и громче.
— Тебе кажется! — опять зевнул паж. — А когда кажется, креститься надо…
— Когда крестишься, еще больше кажется! раздалось вдруг откуда-то из дальнего угла.
Я почувствовала, что мое сердце прочно подружилось с мочевым пузырем. Хотела заорать от страха, но не успела. За меня это сделал Виталис. Заверещал так, будто на гвоздь напоролся, и кинулся было к двери, но не учел, что я плотно застряла на пороге…
В общем, с ног он меня сбил, но взять барьер не смог. Я вольготно развалилась на ступеньках компактным калачиком, молясь, чтобы Виталис в припадке ужаса не передавил мне внутренние органы. Зацепившись за рясу, Виталис, не переставая визжать, хлопнулся на ступеньку рядом со мной.
Из темноты выползло нечто и нависло над нами, сверкая блестящими зелеными глазами….
— Дай в пятачок этому поросенку! — скомандовало существо хриплым голосом. — У меня от его визга в ушах звенит! Ты ему, часом, ничего не отдавила?
— Виталис, брось визжать! — зашептала я. — Оно нервничает…
Виталис поперхнулся воплем и обиженно заявил:
— А меня в расчет брали? Кто здесь больше всех страдает?! Да я…
— Дело глаголешь, кутенок! — Из темноты высунулась тонкая грязная ручка и мощно припечатала пажа между глаз. — Вот и отдохни, болезный…
Виталис обмяк где-то сзади и жалобно засопел. Я на всякий случай начала ныть:
— Пожалуйста, пожалуйста, мы не хотели ничего плохого… В бегах мы, понимаете, спрятаться негде, простите, что потревожили, сейчас я все заберу и мы уйдем! В крайнем случае, убейте меня сразу, пытки не для моей тонкой душевной организации, это может вызвать стресс или маниакально-депрессивный психоз…
- Предыдущая
- 41/102
- Следующая
