Дети против волшебников - Зервас Никос - Страница 35
- Предыдущая
- 35/116
- Следующая
Одновременно на деньги банкира Лебездинского в одном из бывших дворянских особняков в центре Москвы завершался ремонт — в начале зимы там откроется русский филиал академии Мерлина. Профессор Гендальфус погладил холодное стекло террариума с декоративными гадами. Русские не успеют помешать. Им уже не остановить нас.
Ах, как стратегически грамотно мы наступаем… Москва падёт к началу нового года. Все русские дети будут орать и визжать, они будут просить своих тупых родителей только об одном: подарите нам билет на праздничное новогоднее шоу Лео Рябиновского!
Лига колдунов не забывала и про оборону. Благодаря услугам рыженькой Сарры волшебники были осведомлены о планах генерала Савенкова заслать в академию Мерлина маленького казачка из числа московских кадетов. Преподаватель наступательной магии Колфер Фост по распоряжению проректора Гендальфуса уже несколько суток держал под прицелом детский фольклорный коллектив «Петрушки». По версии Фоста, засланный кадет скрывался под личиной плясуна Моти Феничкина. Мотя прекрасно танцевал вприсядку и крутил на сцене волчка — безусловно, хорошая спортивная форма была результатом тренировок в учебном лагере ФСБ. По приказу Фоста к мальчику была подослана боевая ведунья Белла Малафонте. Она сделает всё правильно и быстро.
Великий проректор Гендальфус Тампльдор не знал кое-чего важного. В тот момент когда боевая ведунья Белла Малафонте, проникнув в гостиничный номер плясуна Моти Феничкина в городе Глазго, подсыпала сонный порошок в его стакан с недопитой «Кока-колой», настоящие русские разведчики Иван Царицын и Петр Тихогромов находились уже в полутора морских милях от проректора Гендальфуса. Под присмотром очень опытного аквалангиста Мартынюка братья-кадеты облачались в чёрные гидрокостюмы, тяжёлые скользкие ласты и подводные маски.
— Ну и рожа у тебя, Громыч, — хихикал Ваня Царицын, тыкая пальцем в широкое лицо Петруши, безжалостно сдавленное маской.
— Это чтобы враги боялись! — восторженно пищал Петруша, натягивая ласты. Больше всего Петруша боялся, что ласты случайно слипнутся. Мартынюк предупредил, что это плохая примета.
Кадет ожидали острые ощущения: их бережно уложили в двухметровые цилиндры под названием «Сирена», завинтили крышки, а затем… выстрелили из торпедных аппаратов в сторону берега! Вы смеётесь, читатель? Значит, вами никогда не выстреливали из торпедного аппарата. Ощущения, прямо скажем, предсмертные. Спасло мальчишек только то, что лодка находилась на глубине всего-то нескольких метров. Спасибо также бойцам-аквалангистам — подхватили цилиндры у самого берега и вытащили на камни.
Помимо двух «пассажирских» цилиндров с помертвевшими от ужаса кадетами, лодка выпустила в сторону Лох-Хоррога пару грузовых «Сирен» с разобранными «Чёрными осами» — оказывается, эти вертолётики были специально сконструированы так, чтобы в сложенном виде их можно было упаковать в «Сирену». В последний, пятый грузовой контейнер были аккуратно погружены оба кадетских рюкзака.
Пока «Сирены» неслись к берегу, ни Ваню, ни Петрушу ни разу не вытошнило. А потом добрые дяди-подводники раскрыли контейнеры и вытащили мальчишек наружу, то есть в холодную воду. Не более трёх минут понадобилось кадетам, чтобы прийти в себя после болтанки. Гвардии старшина первой статьи Остап Тарасович Мартынюк сунул Царицыну радиомаячок, помахал ручищей — и, фыркнув по-тюленьи, ушёл в мутную глубину.
Ваня первым взобрался на утёс, поднял голову — и замер. Ему сразу стало холодно. Холодно изнутри. Он увидел чёрную с зелёными отсветами громадину, взобравшуюся на вершину горы и застывшую, будто оледеневшую над облаками и морем. Увидел рогатые башни, зубчатые стены слезящиеся солёной испариной, точно ядом.
Ваня не мог двинуться с места. Он смотрел на это мертвенное величие, на сумрачную, изукрашенную червоточиной древних орнаментов громаду человеческой гордыни, вздыбленную над скалами, над ревущим морем — надменными шпилями в раненые облака. И вот Царицын сощурился, медленно сложил руки на груди, немного склонил голову и, придирчиво оглядев цель, цинично цыкнул зубом:
— М-дя… Жалко рушить такую красоту. А ведь придётся… Странное веселье подкатило к сердцу, стало почти жарко. Ивану не терпелось поскорее добраться до замка. «Спокойно, гоблины! — думалось ему. — Сегодня в атаку на бастионы Мерлина выходит одинокий кадет Царицын, последний подданный великой Русской Империи! Русский дух против западного чародейства, могучий славянский интеллект против поганой шотландской магии! Держись, твердыня… сейчас я буду тебя брать приступом во все щели. И скоро ты заколдобишься у моих ног, моля о пощаде!»
— Ох ты, Господи, какая гадость! — раздалось за спиной. Тихогромыч, пыхтя, вскарабкался снизу.
— Что, страшно? — спросил Ванечка.
— Страшно, — честно признался Тихогромов. — Как они бедные, там живут! Ну прямо Кощеево царство, только хуже.
Пока Ваня Царицын разглядывал вражью твердыню, Тихогромыч, оказывается, успел собрать на берегу оба вертолётика.
— Ванюша, Ванюша! — радостно пропищал он. — Вертушки готовы, можно лететь!
Маленький вертолёт с усилием шёл против тугого, колючего ветра. Машина пёрла рывками, будто из последних сил захватывая лопастями тухлые лохмотья низких облаков. Снизу, от земли, облака подсвечивались непонятным багровым светом. «Это не пожар, — догадался Ваня. — Это… иллюминация в замке. Волшебники веселятся».
За спиной послушно урчал аппарат Тихогромова. Иванушка сжал руками рычаги и привстал на железных стременах — машина двигалась послушно, она заходила на цель грамотно и хищно, точно штурмовик на колонну немецких танков. Ивану даже захотелось запеть. Что-нибудь дерзкое, царско-офицерское.
— Как ныне… сбирается… Вещий… Олег! — тихо, очень сдержанно пропел он сквозь зубы, стиснутые в боевую кадетскую улыбку, и представил себе, что трогает пальцем гашетку на штурвале. Гашетки не было, была только кнопка форсажа, но Иван погладил её пальцем, воображая, как сбоку, из-под невидимых крыльев, отстегиваются, тяжело отваливаются вниз, секунду медлят, а потом с дикой скоростью уносятся к цели ракеты класса «воздух-земля».
Ракет не было. Вместо ракетного удара на сегодня запланирован десант. «Всему своё время», — ухмыльнулся Иван. Через секунду его крошечный вертолёт, негромко фырча, пролетел над южной стеной замка Мерлин и вторгся в воздушное пространство академии волшебства.
— Нас никто не заметит, — торжествующе улыбнулся Царицын. — «Чёрные осы» слишком маленькие, радары ни за что не почуят!
Ваня ошибался: их всё-таки заметили. Замок охраняли не только радары.
Чёрные точки срывались с отдалённых башен, со шпилей, сыпались откуда-то из-под крыш — и вливались в единую стаю, галдящую над свалкой. Птицы, свора озлобленных ворон!
— Кыш! Пошли отсюда, — зашипел Ваня, в ужасе дёргая рычаг. Нет, ничего не видно, земли не видно! Куда садиться?!
Теперь и Петруше пришлось несладко — вокруг его «осы» с хриплым лаем, точно гончие вокруг медведя, носилось с полсотни мохнатых, орущих чёрных тряпок.
Их надо напугать! Разогнать! Ванечка круто изменил курс — и врубился прямо в середину кишащей стаи. Вошёл в кодлу, как в кучу воздушных шаров, наполненных вонью. Над головой захлопало, забухало, точно пулемётная очередь — лопасти лупили ворон, будто в пыльные барабаны.
Он думал, что вражья стая рассеется, как туча испуганной мошкары. Вместо этого вороны с истошным визгом ринулись в атаку! Первая впилась Ивану в загривок, ещё одна — мокрый ворох перьев — ударила прямо в лицо когтями, Царицын мотнул головой… коготь успел зацепить угол рта — кажется, из губы брызнула кровь.
Вертушка заметалась, круша лопастями осатаневших птиц, но вороны будто понимали, что чуть ниже этого страшного винта, привязанный к креслу, вцепившийся руками в рычаги, пилот был совершенно беззащитен.
Луч! Леденящий белый луч на миг выхватил из мрака вертолётик Тихогромова. Петруша сразу ослеп, дёрнул рычагом — ушёл в темноту…
Всё, их заметили. Это прожекторы. Царицын вильнул, выпрыгивая из-под обстрела прожекторов — снова в чёрную высоту. Теперь уже несколько лучей, пять или шесть, врубились в небо и начали шарить по нему, точно белыми холодными пальцами нащупывая в небе что-то маленькое, незаметное для радаров — но привлекшее внимание ворон, этих чутких стражей ночного неба.
- Предыдущая
- 35/116
- Следующая
