Дети против волшебников - Зервас Никос - Страница 34

• Предыдущая
• 34/116
• Следующая

Ваня вспомнил капитанскую каюту — томики Тютчева на полке, полное собрание сочинений Достоевского в потёртой коричневой коже, портрет святого Иоанна Кронштадтского, на ковре — кривой кавказский кинжал… Чёрные усики, крупные и умные глаза, бледный, вечно наморщенный лоб… Капитан Шевцов, вопреки песням, не курил. Капитан Шевцов был восхитительно похож на царского офицера — именно таким, сдержанным, благородным, немного грустным, утончённым и решительным, Ваня Царицын мечтал когда-нибудь стать.

И тут… он вспомнил странные слова Геронды, произнесённые в солнечный полдень у входа в белый домик под кипарисами. Геронда спросил Ваню, стал бы он служить Родине, если бы знал заранее, что никто не скажет ему за это «спасибо»… А ведь так и есть! Вон он, капитан Шевцов, глубинный гений, спрятанный от взоров начальства под толщей солёной воды, не получивший за двадцать лет службы даже почётной грамотки… Ваня вздохнул, перевернулся на другой бок. Внизу засопел, грузно ворочаясь, Петруша Тихогромов.

— Тихогромыч, спишь? — шёпотом спросил Ваня.

— Уже нет, — сказал Петруша после минутной паузы. — Снится всякая гадость. Будто летим мы на «осах», а следом — рыжая ведьма на пылесосе и стреляет из «Калашникова».

— Ну и как тебе ведьма, красивая? — хихикнул Царицын. — Небось, Петрух, это невеста твоя приснилась. Знаешь, говорят: на новом месте приснись жених невесте.

— Тогда я должен ей сниться, а не наоборот, — подумав, заметил Петруша. — А потом, я рыжих не люблю. И раскрашенных тоже не люблю, а ведьма вся раскрашенная была, глаза в чёрных кругах, а губы, знаешь, Вань, ну точно кровью вымазаны. Кошмар.

— Скажи пожалуйста! Рыжие ему не нравятся! — Ваня хмыкнул и вдруг спросил: — А какие тебе нравятся, Громыч?

Он ожидал, что Петруша смущённо засопит и промямлит, что уж поздно и ужасно хочется спать. Но Тихогромов ответил неожиданно ровным голосом:

— Ну… мне нравятся такие, как моя мама. Царицын хотел было хохотнуть, но передумал:

— Ну да, понятно. Я бы тоже хотел такую жену, как моя мама. Только сейчас таких девочек не бывает.

— Бывает, — прогундосил Тихогромыч, — только их долго искать надо.

— Фигушки ты найдёшь, — вздохнул Иван. — Они все сначала красивыми кажутся, а потом, как начнёшь разговаривать, — либо уши вянут, либо кулаки чешутся.

— Я знаю способ, как легче искать, — сказал Петруша. — Меня научил папин друг дядя Дима. У дяди Димы уже семеро детей! И знаешь… ты не будешь смеяться? Я уже начал искать, ещё летом.

— Ты шутишь, толстый! — опешил Ваня. — Ты себе жену что ли подыскиваешь? Тебе сколько лет? Четырнадцать?

— В феврале будет пятнадцать, — спокойно пропищал Петруша. — Говорят, некоторые ищут по десять лет и больше. Дядя Дима посоветовал пораньше начать поиски, и непременно сразу жену искать, а не подружку какую-то. А способ искать очень простой. Во-первых, забраковываем всех раскрашенных. И тех, которые в брюках.

— Эге, — сказал Царицын. — Это резко сужает круг поиска.

— Да, незамазанных почти не осталось. Но это ещё не всё, есть второй пункт. Когда девочка нравится, нужно представить себе, что это — ну как бы твоя сестра.

— Хм, ерунда какая. Это ещё зачем? — искренне удивился Ваня.

— А вот слушай. Если тебе после этого всё равно интересно с ней общаться, и даже хочется ей помогать в разных делах, провожать домой и всё такое — значит, это очень хорошая девочка.

— Ну, брат, слишком сложно, — пробормотал Ваня. — Ладно, Громыч, давай уже дрыхнуть. Завтра подъём ни свет ни заря, и обещали боцману нижнюю палубу надраить…

Мальчики засыпали. Вокруг — совсем рядом, в трёх метрах от койки, по ту сторону корпуса, — в холодной глубине стояли спящие рыбы. На поверхности чёрной воды, прямо над лодкой, тихо шла английская эскадра. В небе, высоко-высоко, глазастым вороном висел натовский самолёт-разведчик. «Иоанн Кронштадтский» шёл, по выражению капитана Шевцова, ниже воды, тише травы. В рубке акустика боролся со сном рябой подводник Коля Прыгин. Помаргивал желтоватый светильник, на двери гальюна сидела муха, успевшая проникнуть на борт ещё в Севастополе и теперь страдавшая морской болезнью.

Около четырёх часов утра Петруша Тихогромов, которому в очередной раз приснилась ведьма на пылесосе, простонал, поморщился и раскрыл заспанные глаза. Глаза эти увидели нечто странное.

У дальней стены каюты, рядом с рюкзаками, соткалось из небытия некое светловатое тело, реально похожее на призрак.

Призрак был худенький, ростом не более полутора метров. На бледном лице призрака горели огромные глаза. Светлые, какие-то голубоватые волосы рассыпались по тощеньким плечам.

«Ну дела! — оторопело мыслил Тихогромов, наблюдая, как призрак, зыбко качаясь, плывёт над полом. — Привидение на подводной лодке — это что-то новенькое. Неужели волшебники из Мерлина подослали?» На глазах у Тихогромова призрак подплыл к одному из рюкзаков и… нырнул внутрь. Скрылся из глаз! Тихогромов ещё раз простонал, смежил очи, снова распахнул их: призрака не было. «Ну дела. Привидится же эдакое!» — подумал кадет.

С этой мыслью он уснул. Как назло, снилась ему снова огненно-рыжая ведьма на ревущем штурмовом пылесосе. Неудивительно, что наутро измученный кошмарами Петруша совершенно забыл про своё видение, про бледный призрак, скрывшийся в рюкзаке.

Поздним вечером 6 сентября 200… года «Иоанн Кронштадтский» вплотную приблизился к острову Лох-Патти. Прямо за этим узеньким, похожим на сабельное лезвие каменистым островком находился таинственный и холодный Лох-Хоррог — серо-зелёная гора, увенчанная рогатой диадемой готических башен.

Вечер был омерзительный. Гнилой ветер таскал над побережьем клочья липкого тумана и полумёртвые тушки грязных, насквозь промокших чаек. Волны бешено клокотали у скал, так что даже рыбу тошнило от этой злокачественной суетливой болтанки. Лох-Патти, одетый в рыхлую пену, точно в грязно-серые меха, был под пеной чудовищно чёрен и наг. Мокрый лес гудел от ветра, будто от невыразимой тоски. Сквозь солёный туман вдали мертвенно поигрывали зеленью огни на башнях академии Мерлина.

В одной из башен у высокого окна, раскрытого в вечернюю штормящую мерзость, стоял проректор академии, седовласый профессор Гендальфус Бенциан Бендрагон Тампльдор. Потягивая вязкий абсент из гнутого стакана, проректор глядел из окна на дикие чёрные тучи, с воем проносившиеся по небу. Профессор думал о войне на русском фронте.

Вчера он получил из Москвы видеокассету с первым рекламным роликом телесериала «Волшебник Гарри и шапка Мономаха». Милый мальчик Лео в главной роли смотрелся блистательно. Съёмки проходили успешно, приглашённый голливудский мастер Натан Барнатанелли быстро освоился в России; русский гений Эд Мылкин создал шедевриальный сценарий, достойный пера Набокова, Бродского и Григория Остера вместе взятых; в столичных школах завершался кастинг, для съёмок фильма отбирали самых симпатичных детишек… Машина вторжения работает на полную помощь, хвала Принципалу!

Проректор прополоскал зубы абсентом и с наслаждением сглотнул потеплевшую жидкость. Первые ударные серии русские дети увидят в конце осени. Рекламировать сериал на четырёх телеканалах и девяти радиостанциях будут лучшие московские промоутеры. Коллекция подростковой одежды «Leo Neo» уже заказана известнейшему московскому дизайнеру. Весёлый праздник по случаю запуска красочного девичьего журнала «Лолиточка amp; Адочка» станет ещё одним ярким событием, приуроченным к празднованию «Хеллоуина» в главном здании МГУ.

• Предыдущая
• 34/116
• Следующая