Дети против волшебников - Зервас Никос - Страница 42

• Предыдущая
• 42/116
• Следующая

Ваня с опаской приблизился к отдыхающему лесничему, на всякий случай щёлкнул предохранителем «зонтика» — и нацелил ружьё в живот поверженного громилы. Тот был совершенно без сознания. А в нескольких шагах валялась здоровенная чугунная гиря. Царицын пригляделся — и глазам не поверил. На гире виднелась надпись на чистейшем русском языке: «16 кг».

— Так вот я чем кинул-то впопыхах, — Ваня покачал головой. — Ну Громыч, ну тихоня! Взял-таки генеральскую гирю с собой. Подумать только, сколько мы её в рюкзаке на себе таскали!

Царицын поднял гирю и бережно уложил обратно в Петрушин рюкзак. Затем принялся, покряхтывая, стягивать с громилы ремень.

— И снова прав оказался Тихогромыч. Пришлось-таки ремнями вязать… — отдуваясь, подумал Ванечка — и распахнул перед Надинькой дверцу.

— Всё, машину оставляем, — сказал Надиньке, взваливая на плечи станковый рюкзак. — Дальше пойдём пешком.

— А если он умрёт здесь от голода? — спросила девочка, с жалостью глядя на жирного мотоциклиста.

Вдали над лесом послышался недобрый треск торопливых лопастей.

— Я думаю, лесничего скоро найдут, — сказал Иванушка, задумчиво щурясь на шум подлетающего вертолёта. — И даже слишком скоро. В замке услышали выстрелы, так что с минуты на минуту здесь появятся его друзья с такими же «волшебными зонтиками» и не менее чудесными ротвейлерами. Побежали?

И они побежали. Надинька перешагнула через собственное «я» и позволила Царевичу усадить себя к нему на спину. Таким образом детям удавалось двигаться со скоростью, значительно превышающей самый быстрый галоп черепахи. И всё же слишком скоро сзади донеслись свистки, хриплые крики и собачий лай. Порой Ване казалось, что он уже слышит, как хлюпает вода под тяжёлыми ботинками преследователей.

«Они идут по моим следам», — в ужасе думал Иван. Пот градом заливал глаза. Он бежал, не разбирая дороги, вверх по склону — скорее, скорее к берлоге! Ещё есть надежда: он быстро соберёт «осу», и вместе с Надинькой они улетят прочь, на Лох-Патти, поближе к нашим подводникам…

— Держитесь крепче, — ободрительно хрипел Ваня. Впереди чернел узкий овраг, наполненный гнилыми ветками и стоячей водой, а поверх оврага перекинулось узенькое брёвнышко — мёртвая сосна упала… «Нормально, — сказал себе Ванечка, прыгая на зашатавшееся скользкое бревно, — нам, кадетам, не впервой…»

Позади хрустнула ветка и кадет Царицын, балансируя на бревне, обернулся на странный звук… похожий на утробное рычание. Быстрая тень скакнула из темноты… — Здравствуйте, мистер Доберман! А что ещё мог сделать русский мальчик Ваня? Совершенно инстинктивно он вскинул навстречу адской твари трофейный чёрный зонт. Щёлкнул предохранитель. Собака рванулась вперёд, как грязная молния, оттолкнулась когтистыми лапами от бревна, красиво прыгнула — и вот они, жёлтые оскаленные клыки…

Тугенько, славно продавился курок, и зонтик выдохнул из себя огненную струю раскалённой картечи. Доберман-пинчер, который уже предвкушал привычный вкус человечьей крови, не долетел до Ивана и помертвевшей Надиньки каких-то двух-трёх метров. Внезапно господин Доберман лишился всей своей зубастой головы с ушами в придачу — и тупой, обезглавленной свинской тушей пролетев мимо цели, плюхнул в овраг.

Всё бы хорошо, но Ваня забыл, что едва балансирует на скользком брёвнышке. Мощной отдачей выстрела юного стрелка смахнуло с бревна, как былинку. Надинька тоненько визгнула, и через миг они вдвоём шлёпнулись в холодную грязную жижу.

Другой, менее наблюдательный мальчик, наверное, очень расстроился бы и принялся срочно отчищать себя от грязи. У Вани Царицына не было на это времени. Кадет успел заметить второго добермана, кривоногого и остромордого, деловито спешившего к детям по склону оврага.

— Закройте, пожалуйста, уши! — посоветовал Ваня маленькой девочке, которая барахталась рядом с ним в грязи.

— Вы будете ругаться матом? — испугалась Надинька.

— Зачем? — удивился Царицын. — Я буду стрелять молча.

Удачным выстрелом из «Моссберга» второго добермана разорвало пополам. Клочки разлетелись, обдав грязный склон грязными внутренностями.

— Офигеть, — честно признался кадет Царицын, передёргивая затвор. — Мне начинают нравиться волшебные зонтики.

— Бедная собачка, — всхлипнула Надинька и добавила более спокойным тоном: — Может быть, Вы, наконец, достанете меня из этой лужи, Иванушка?

Ваня не успел ответить. Сбоку бесшумно прыгнуло что-то тяжёлое и смертельное, ударило Ваньку грудью и, вцепившись клыками в затылок, одним махом передёрнуло ногами кверху, точно ватную куклу. Зонтик вяло подлетел в воздух, Надинька не успела даже крикнуть — распахнув глаза, она смотрела, как огромный и страшный, невесть откуда взявшийся третий доберман терзает и треплет Царевича…

Очень скоро пёс обернул наглую, высокомерную морду и посмотрел на девочку, выбирая, как с ней поступить: перегрызть горло или впиться клыками в лицо, а потом прокусить череп?

Бросив неподвижно лежащего кадета, пёс-людоед не спеша, облизываясь, двинулся к Надиньке. Потом чуть быстрее, ещё быстрее…

Он прыгнул лениво, нацеливаясь на горло. И вдруг — огненные сполохи вспороли собачий бок! Свинец пробил рёбра — добермана швырнуло в сторону. Животное обернуло удивлённо оскаленную морду — и увидело, что позади стоит на коленях недобитый кадет Царицын, держит в руке короткоствольный револьвер — и улыбается.

— Три, четыре, пять! — вполголоса бормотал Иванушка, считая выстрелы. На пятом выстреле доберман перестал дёргать задними лапами и затих.

Кадет Царицын отбросил револьвер мисс Пегги — барабан уже пуст — и поспешно, хлюпая по грязи, подбежал к Надиньке:

— Успел? Укусить успел?

— Нет, нет… — выдохнула девочка и поскорее протянула руки. Обхватив сзади за шею, она покорно повисла на Ваниной спине.

— Слава Богу, она вцепилась в затылок медвежьей головы, — задыхаясь, говорил Царицын, карабкаясь из оврага наружу. — Глупая собака! Она пыталась разорвать медведя, а меня даже не поцарапала! Теперь вся шкура в дырках.

— Сзади опять свистят… — простонала Надинька. — Скажите, ну почему они хотят нас убить?

В каких-нибудь трёхстах метрах позади мелькали жёлтые пятнышки фонариков. С маленькой пассажиркой на спине Ваня не сможет бежать быстро…

«Ну вот, это последний сумасшедший шанс на сегодня, — подумал Ваня, заметив впереди чёрный и почти готический силуэт опоры высоковольтной ЛЭП. — Если ноги больше не могут бежать, пусть поработают руки».

Он тяжело подпрыгнул и, уцепившись за нижнюю перекладину мачты, с трудом подтянулся на руках. Хорошо, что Надинька была девочкой хрупкой и весила не больше стандартного рюкзака.

— Держитесь крепко, — хрипло предложил Ваня.

— Вы уверены, что мы не сорвёмся? — Эта Морковка ещё пыталась в чём-то сомневаться. — Вы хотите залезть на самый верх? Там же электричество!

Ваня ответил не сразу. В данный момент он как раз болтался на одной руке и забавно дёргался, пытаясь забросить ногу на очередное сочленение стальных перекладин.

— Вам что больше нравится? — глуховато поинтересовался он. — Электричество или доберманы-пинчеры?

Надинька не ответила. Кажется, она была почти восхищена мужеством Иванушки. Подумать только: на руках, точно обезьяна, залезть на вершину такой высокой мачты — да ещё с грузом на спине!

Она не знала, что рассудительный Ваня никогда не полез бы на мачту, если бы не знал, что к любой мачте обязательно приделана лесенка. Эта лесенка ведёт на самый верх, однако начинается не от земли, а с высоты приблизительно трёх-четырёх метров — чтобы пользоваться лесенкой могли не всякие там проходимцы вроде Иванушки, а только электрики, которые приезжают на специальных машинах с поднимающимися платформами. Бесстрашному кадету надо преодолеть эти три-четыре метра — а дальше будет легче.

• Предыдущая
• 42/116
• Следующая