Дочки-матери - Знаменская Алина - Страница 21

• Предыдущая
• 21/89
• Следующая

— Мама!

Голос дочери вернул Юлю к действительности. Она распахнула дверь бани.

— Иду, Оля! Уже иду!

Дочка подбежала и заглянула внутрь.

— Ну вот, я так и знала. Читаешь. А у нас гости. Котенка принесли.

Лариса пришла вместе с детьми. Непоседа Вовчик держал в руках палевого, с черными ободками вокруг глаз, котенка. Окрас напоминал сиамский, но шерсть у котенка была пушистая, мягкая.

— Осенью в своем доме нельзя без кота, — пояснила Лариса. А вглядевшись в бледное Юлино лицо, сообразила: — Снова гости к вам наведывались, что ли?

Юля кивнула. Усадив детей ужинать, она повела Ларису в баню.

— Он всего лишь перебрался из дома в баню, представляешь? Видимо, дождется, когда мы спать ляжем, и потихоньку через нижнюю калитку — сюда.

Юля выглядела совершенно потерянной. Лариса деловито осмотрела баню, изучила все представленные Юлей улики и уселась исследовать газеты.

— Да газеты-то так… Вероятно, заворачивал что-нибудь. Я в них ничего интересного не обнаружила.

— Не скажи… — неторопливо возразила Лариса, изучая какую-то статью.

— Главное, если обычный бомж, то где бутылки? И перегаром в бане не пахнет, и шприцев нигде не валяется.

— А ты в печке смотрела? — не отрываясь от статьи, поинтересовалась Лариса. — Наркотики — это не только шприцы. Там могут быть упаковки от таблеток.

Юля взяла кочергу и пошарила в поддувале. В мягкой древесной золе не обнаружилось никаких предметов. Она открыла дверь топки и заглянула внутрь. Среди пепла и черных угольков валялась сиреневая бумажка. Юля присела на корточки и осторожно, двумя пальцами, достала бумажку. Это была обертка от шоколадки. Еще не развернув, Юля определила марку. “Сударушка”. С орехами и изюмом. Она осторожно развернула обертку, предполагая, что бумажка могла послужить лишь оберткой для чего-то постороннего. Фольга зашуршала, Лариса оторвалась от газет. Глаза ее были наполнены страхом. Юле мгновенно передалось состояние приятельницы.

— Сомнений не остается, — заключила Лариса, протягивая Юле прессу. — Он террорист!

— Что?! — Юля выронила бумажку, схватила газеты, но буквы перед глазами запрыгали, она села на пол. — Почему ты так решила?

— Почему, почему? Статьи все о боевых действиях в Чечне! Вот почему.

Юля теперь уже и сама видела, чем связаны статьи из “Комсомолки”, “Аргументов” и местного “Пульса”: на вырванных, страницах имелись фотографии с мест боевых действий и статьи о буднях бойцов. Попадались и статьи о заложниках и натуралистические описания их мучений. Юлю передернуло…

— Меня тошнит! — сообщила она.

Лариса открыла дверь настежь. Свет из бани квадратом лег на темную траву.

— Видишь, собирает статейки. Чтобы быть в курсе, как там у них все движется. Нашел заброшенный дом и готовит потихоньку свой теракт. Ты в сарае не смотрела? Может, он у вас тротилом забит?

Юля чумными глазами посмотрела на соседку.

— Что у вас тут, в Вишневом, взрывать? — со слезами в голосе взмолилась она, внутренне уже обессилев от страха. — Домов-то больших полтора строения.

— Посмотри на Волгу-то! Разуй глаза!

Юля послушно переместила свой взгляд на черную гладь реки. Ее поразила красота увиденного. Железнодорожный мост в четырнадцать пролетов, который днем казался совершенно обыденным, привычным взгляду и потому — незаметным, теперь весь играл огнями, освещаемый мощными прожекторами с правого берега и отражая всю иллюминацию в зеркале реки. По мосту бежала светящаяся электричка, и стук ее казался веселым и даже легкомысленным. Вся эта красота не помышляла, что на нее уже готовится покушение! И где готовится? В старой бане у нее, Юли Скачковой, молодой вдовы…

Она покрылась мурашками.

— Это стратегический объект! Его по приказу какого-то царя строили, кажется, Александра, — вдохновенно продолжала Лариса. — Немцы его в войну бомбили. Он Азию с Европой соединяет. Поняла?

И тут Юле на глаза подалась сиреневая бумажка от шоколадки. Она торопливо развернула ее. Там среди смятой фольги еще остались крошки молочного шоколада.

— Если он террорист, то почему шоколад? — выставила она против Ларисиных предположений этот зыбкий факт.

Лариса повертела в руках бумажку, проверила дату изготовления.

— Свежий. А может, это Оленька забежала и кинула?

— Оля не ест шоколад. Совсем, — отрезала Юля.

Лариса пожала плечами. Еще раз осмотрела бумажку и даже понюхала ее.

— Ну и что. Летчики тоже едят шоколад, он очень питательный, это всем известно; А чем, по-твоему, должен питаться скрывающийся в подполье террорист? В бане суп варить?

Юля не мигая смотрела на Ларису. Возразить было нечего. Хотя версия о бомже ее привлекала больше.

— Что же теперь делать? — забрасывая фантик от шоколадки обратно, спросила она.

— Сообщить надо, — со вздохом посоветовала Лариса. — В милицию.

— Я и ночевать теперь не смогу здесь! Ни за что не усну! — громко зашептала Юля, отодвигаясь от газет. — И в милицию не хочу, я устала от милиции! Когда Никита погиб, они замучили нас своими вопросами. Все искали виновного. — А теперь? Только Оленька успокоилась, забывать стала, и опять?

Юля была почти на грани истерики. Лариса торопливо разложила все по местам. Газеты — в диван, спички — на окно. И вывела подругу на воздух.

— Успокойся. Пойдем к детям. Хочешь, мы у вас сегодня заночуем? Ну? А завтра утром все решим.

Кое-как успокоив, Лариса повела подругу к дому. Они уже дошли до крыльца, когда громкий, показавшийся пронзительным скрип задней калитки заставил обеих вздрогнуть.

Денег на большое застолье, как обычно, не было.

— Ничего, устроим шведский стол, — бодро объявила Наташа, лихорадочно соображая, во сколько ей может вылиться Леркина вечеринка. Лерка в наушниках и с плеером на шее вытирала пыль.

— Испечем корзиночки, сделаем фруктовый салат, — подсчитывала Наташа.

Лерка методично кивала в такт музыке. Наташе было не до гостей и не до застолий. Деньги, которые Рожнов накалымил к дню рождения дочери, он до дома не донес. Она ждала его вчера вечером, но к девяти часам поняла, что ночевать он не явится, пропивает с друзьями заработанное. А шестнадцатилетие дочери ложится полностью на ее плечи. На которых, собственно, давно лежит все остальное. Деньги были только те, что дала свекровь и прислал на подарок Лерке Бородин.

• Предыдущая
• 21/89
• Следующая