Выбери любимый жанр

Под властью фаворита - Жданов Лев Григорьевич - Страница 46


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

46

– Все правда, Яган. Но… что же дальше?

– Дальше тоже неплохо. Умирает неожиданно та, кто служила мне опорой и защитой необоримой. Все обрадовались. Думали: «Бирон погиб!..» Врете! Нет! Еще выше прежнего взлетел сокол Бирон над этой вороньей стаей. Он – признанный регент империи. Не только министры и сенат – русский святейший синод ему, иноземцу, иноверцу, еретику, как они называют, дает титул высочества… Мелкопоместный курляндский шляхтич – правитель Российской державы именем Иоанна Третьего, Яган Бирон «милостию Божией»!.. Ха-ха-ха! Ты слышишь, как это звучит! Но и того мне мало. Семнадцать лет править… а потом? Куда? В Митаву, где меня презирают?.. В Австрию, где меня ненавидят? В Пруссию, где одни мои враги и сильные завистники?.. Куда, скажи? Здесь – тоже ненавидят, завидуют, но – боятся и раболепно лижут руки из-за выгод или просто ради холопства врожденного. И в России я останусь… На самой высоте власти… Увидишь! Если Елизавета не хочет мальчика Петра – я сам еще не стар и не урод, как женщины говорят. Со мною гордая цесаревна даже любезнее и добрее, чем с моим смазливым сыночком. Что же, для взаимной пользы, надеюсь, мы с ней сумеем сговориться. Ха-ха-ха… Я буду сквозь пальцы смотреть на кой-какие забавы моей державной подруги. Тебе дам десять миллионов рубликов – и развод. Убирайся вон. Бери себе молодого, здорового, красивого муженька и потешайся с ним всласть. А я… я возьму себе – всю Россию вместе с новой, молодой женою, дочерью великого императора. А?! Поняла наконец!.. Поглядим, как тогда будут завидовать Бирону!

И он стоял перед женою, выпрямясь во весь рост, ликующий, помолодевший, словно уже ощущая весь восторг завершенных удачно планов.

– Яган… Яган, оставь! – суеверно зашептала герцогиня. – Благодари Бога за все, что было, и не искушай святое Провидение. Счастье может изменить, знаешь? Не испытывай его. Сегодня случай хороший, а завтра…

– Случай! Дура ты, и больше ничего! – вспыхнул Бирон. – О Боге мне толкуешь бредни старых баб и долговолосых русских попов! Эти выдумки хороши для черни. А я знаю, что мир держится законом равновесия, а не Промыслом Старика, живущего на небесах, которые для жителей Америк являются местом, где отведено поле действий Дьяволу, называемое преисподней!.. Детские сказки! Другие пусть говорят о Промысле Божием, о счастливом случае, о слепой удаче. А ты разве тоже слепая? За все эти годы нашей жизни не видела мои бессонные ночи, мои заботы… Не говорил я тебе о моих думах, о планах широких, которые выполнялись капля по капле, зерно по зерну?.. Тихо так, незаметно опутывал я всех моею паутиной. Пятнадцать долгих лет заставил твой дурацкий С л у ч а й служить мне… Все умел предвидеть, чтобы всеми управлять незаметно. А ты решаешься… У толстая, старая телица! Слушай! Я теперь хорошо настроен, все ладится, меня тянет потолковать по душам. Ты все-таки верная моя помощница. Этого отнять нельзя. Разве ты не видела, что стояло на карте в недавние дни? В первые три-четыре дня после смерти Анны всего можно было ожидать… Я не спал ночами, хлопотал, покупал и продавал людские души… Сулил, унижался, грозил и льстил… Принимал решительные меры, рискуя не только положением, но и головой своею. Знаю я русских. В первые минуты, по неожиданному толчку – они способны на многое, пойдут на самое отчаянное дело. Но прошла минута, и по-старому готовы они безропотно повиноваться каждому, кто этого пожелает, кто первый захватит плеть власти. И вот прошло три недели. Что значат жалкие двадцать дней! А принц Антон, мой самый опасный соперник и враг, с папашей его из Брауншвейга, с целым венским двором – они разбиты мною в пух и прах! Понимаешь ты, толстая телица с красивыми глазами!

Присев на край постели, он грубо схватил за голову жену, привлекая ее к себе на колени, желая порывистой лаской выразить свое внутреннее ликование, дать исход всему, что теснило сейчас сильную грудь.

– Можешь ли ты меня понять! Я раздавил Остермана. Мы его сошлем в Сибирь. А это… понимаешь ли ты? Я от этого чувствую себя веселее, чем от вина! Я даже готов по-старому ласкать и целовать тебя, моя жирная телица!

– Нет… пожалуйста! – освобождаясь из объятий охмелелого мужа, решительно оттолкнулась герцогиня. – Оставь меня. Сегодня я нездорова, понимаешь! Совсем нельзя…

И, укутавшись до шеи в одеяло, она отодвинулась подальше, на другой край широкой постели.

– Ну… ты вечно такая… Черт бы его подрал!.. Разве ты настоящая женщина?! Но, слушай… все равно…

И, заходив по опочивальне, он продолжал:

– Я тебе раскрою теперь: какой это С л у ч а й, который вечно помогал мне? Указ о регентстве я приказал отпечатать в ту самую ночь, когда труп Анны еще остывал в ее постели… Тут же были изготовлены и листы для принесения присяги. Русские ослы чтут еще присягу, особенно данную торжественно!.. Наутро, раньше чем кто-нибудь успел опомниться, прежде чем горячие сумасброды, недовольные головы могли что-либо затеять, – вся столица пошла в храмы присягать. И войска! И правительство до последнего чиновника! Как будто и не заметили, что чужой, всем ненавистный Бирон стал их господином на целых семнадцать лет! Ха-ха-ха! Дивлюсь, как не явилось больше заговорщиков, чем эта кучка недовольных, жалкая горсть людей, которую через два-три дня я велю всенародно казнить, колесовать, четвертовать, чтобы задать острастку другим… А уцелевших, с Остерманом во главе, пошлю ловить соболей нам на шубу. Ха-ха-ха!.. Пусть там плодятся и множатся мои враги, населяя мерзлые тундры! Гвардия вся недовольна? Знаю. Из Курляндии мы приведем рослых мужиков, наших мызников… Они будут нам лучшая защита. А русских бунтарей-бездельников, завзятых дворянчиков… их мы повесим! Из гвардейских солдат – переведем офицерами в армию, подальше от столицы! Ха-ха-ха!.. И будем тогда спать спокойно, не запирая на ночь все двери в собственной опочивальне. Ловко! Ха-ха-ха!.. Да не спи ты! Слушай, когда я говорю!

– Где спать… Это интересно… И правда придумано умно… Я слушаю…

– Слушай! Бирона-фаворита упрекали, что он завел безумную роскошь при русском дворе и в кругу здешней знати. Но надо же мне было развлекать и тешить вечно тоскующую, почти больную душой, государыню. Ее не стало – п р а в и т е л ь империи Бирон запретил носить материи дороже четырех рублей за аршин! Пришла пора бережливости, разумного сбережения народных грошей. Слушай дальше. Анне я посоветовал собрать с народа недоимки сразу за пятнадцать лет, хотя бы с мясом пришлось их вырвать у людей. Но у с е б я в хозяйстве завожу совсем иные порядки. Готовится указ о полном прощении недоимок, об уменьшении ежегодного налога на обнищалых крестьян… Так начинает свою работу п р а в и т е л ь Бирон. Что? Это также твой дурацкий С л у ч а й?! Конечно, бунтовщиков, недовольных ждет нещадная казнь. Но все, кто з а Б и р о н а, те будут осыпаны милостями и почетом. Простая штука. Повсюду насажаю своих людей. Войско – одарю, одену с иголочки. Буду кормить лучше, чем моих любимых псов! Если не хватит казны – свои деньги потрачу, не пожалею на это. Пущу глубоко корни по всей земле… Тогда посмотрим, кто посмеет восстать на Бирона здесь или даже за гранью его нового ц а р с т в а?! Ты слышишь ли, старуха? Понимаете ли, спрашиваю я вас, ваше высочество? А? Спит, как корова! Теперь делай с ней что хочешь – и не проснется, и не услышит! – брезгливо повел плечом Бирон. Вылив последние капли из бутылки, он с досадой отставил почти пустой бокал.

– И тут – сухо! Ну, значит, пора ложиться… Правда, теперь лишь чувствую, как я устал! – вытягиваясь на постели, бормотал сам с собою охмелевший честолюбец. – Но и было же выпито нынче… Душно здесь. Потушу свечи… Не загорелось бы что…

Неохотно поднявшись, он потушил все огни, кроме фонарика, висящего посреди покоя, снова лег и сладко потянулся, бормоча:

– Основатель династии… Яган Эрнст Бирон – всероссийский импе…

Бормотанье смолкло… К тихому, сочному посапыванью спящей сладко герцогини присоединился громкий, порывистый храп герцога курляндского, императора всея России в его пьяных грезах и мечтах.

46
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело