Властелин мургов - Эддингс Дэвид - Страница 50

• Предыдущая
• 50/98
• Следующая

Агахак молча кивнул - по его лицу ничего нельзя было прочесть.

- Итак, - продолжал Ургит, - я, безусловно, никогда бы не вмешался в дела сугубо церковные, но разве не вы сами сказали, что случившемуся может быть множество вполне земных объяснений? - Король поглядел на Агахака, ища подтверждения своим словам. Воодушевленный одобрительным кивком иерарха, он продолжал: - Я хочу сказать, что все мы и прежде видели, как гаснут огни. И есть ли надобность заходить столь далеко в таком, в сущности, совершенно обычном деле? Я полагаю, жрецы, призванные поддерживать священный огонь, допустили небрежность, и огонь угас сам собой, может быть, вовремя не подбросили топлива.

- Полная чепуха! - воскликнул Сорхак, тряхнув сальными космами.

Ургит вздрогнул и взглянул на Агахака, ища поддержки.

- Ты забываешься, жрец-инквизитор, - сказал иерарх. - Наш гость - сам великий король Хтол-Мургоса. Если ты оскорбишь его, учти: я могу в качестве извинения приказать поднести ему на блюде твою глупую голову.

Сорхак судорожно сглотнул.

- Умоляю, простите меня, ваше величество, - просипел он. - Я сболтнул не подумав.

- Забыто, старик. - Величественным мановением руки Ургит дал жрецу понять, что тот прощен. - Порой мы все в запальчивости позволяем словам опередить мысль. - Он снова повернулся к иерарху. - Я сожалею о происшедшем не меньше, чем все вы, Агахак. Но дело в том, что этого найсанца прислал сюда Джахарб - а ведь нам с тобой обоим ясно, сколь важна его миссия как для Церкви, так и для государства. Не считаешь ли ты, что в интересах чисто политических можно закрыть глаза на этот инцидент?

- Уж не закроете ли вы в самом деле глаза на то, что случилось? - раздался визг Хабат. Она уже стояла лицом к лицу с иерархом. - Кто же тогда понесет наказание за осквернение святилища?

Ургит откровенно опечалился, и глаза его вновь обратились к иерарху за поддержкой. Теперь Гарион уже не сомневался: этот король вовсе не так уж могущественен. Любое, даже слабое сопротивление его робким предложениям заставляло его инстинктивно отступать или искать поддержки у того, кого он почитал сильнейшим.

Агахак медленно поднял глаза на жрицу с изуродованным лицом.

- Знаешь, этот твой визг начинает всерьез раздражать меня, Хабат, - откровенно заявил он. - Если не можешь держать себя в руках, тогда пошла вон!

Жрица оторопело уставилась на иерарха, не веря своим ушам.

- Дело куда серьезнее, чем ты полагаешь, - продолжал он, глядя на Хабат. - Как и было предсказано века тому назад, настало время последней битвы Дитя Света и Дитя Тьмы. И если я не буду присутствовать при этом единоборстве, то всем вам придется склониться перед Урвоном или перед Зандрамас. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из этих двоих счел ваши древние ритуалы целесообразными и сохранил бы вам жизнь. Что же до обвинения в колдовстве, то разобраться в этом легче легкого.

Он поднялся с трона, подошел к Эрионду и взял в ладони лицо юноши.

Польгара прерывисто вздохнула, а Гарион напрягся и принялся концентрировать волю.

Эрионд же безмятежно глядел в лицо иерарха и на губах его блуждала ласковая улыбка.

- Тьфу! - с отвращением произнес Агахак, отдергивая руки. - Этот безбородый юнец невинен как младенец! Нет даже намека на то, что малыш вкусил силы! - Агахак вновь обернулся и поглядел на Сорхака. - Я нахожу твои обвинения беспочвенными и отклоняю их.

Лицо Сорхака побелело, а глаза выпучились.

- Будь осторожен, Сорхак! - угрожающе сказал иерарх. - Если ты станешь чересчур яро противиться моему решению, я ведь могу счесть, что в происшедшем всецело твоя вина, правда? А Хабат вне себя от разочарования - ведь ей сегодня некого будет терзать. - Он бросил хитрый взгляд на жрицу. - Хочешь, я отдам тебе Сорхака, моя дорогая? - спросил он. - Всегда с удовольствием делал тебе маленькие подарочки. Я даже сам полюбуюсь, как ты будешь медленно вытягивать калеными щипцами кишки из его распоротого живота!

Лицо Хабат с огненными отметинами на щеках пылало от ярости. Гарион понимал: жрица была совершенно убеждена в том, что иерарх и на этот раз, как прежде, уступит ее настойчивым требованиям, поэтому и употребила всю свою власть, чтобы добиться осуждения Сади, которого с первого же взгляда невзлюбила. Столь неожиданное открыто враждебное отношение иерарха, как и то, сколь презрительно отверг Агахак их с Сорхаком обвинения, нанесло страшный удар ее гордыне, но, что еще важнее, поставило под сомнение практически неограниченную власть, которой пользовалась жрица в храме. И если она не сможет на этом деле что-то выиграть, многочисленные враги свергнут ее с пьедестала.

Гарион трепетно надеялся, что Сади понимает, насколько опаснее стала Хабат теперь, когда она уже не столь уверена в своем могуществе.

Узкие глаза жрицы настороженно и оценивающе глядели на иерарха. Постепенно Хабат оправилась от потрясения и обратилась к королю. Ургиту:

- Но совершено еще и гражданское преступление, ваше величество, - заявила она. - Правда, я полагала, что дело об осквернении святилища куда серьезнее, но поскольку наш мудрый иерарх счел обвинения необоснованными, мой долг объявить вам о преступлении, совершенном этими чужеземцами против государства.

Ургит и Агахак обменялись быстрыми взглядами. Потом Ургит с обреченным видом сгорбился в кресле.

- Король всегда готов выслушать слово служителей церкви, - сдержанно ответил он.

Хабат бросила на Сади самоуверенный и открыто враждебный взгляд.

- Со дня основания государства мерзкие яды и зелья жителей Страны змей запрещено ввозить в Хтол-Мургос королевским декретом. - Она подчеркнула последние слова. - После того как Усса со слугами был препровожден в темницу, я приказала обыскать их вещи. Внесите сумку! - распорядилась она.

Боковая дверь открылась, и вошел жрец низшего ранга, неся красный кожаный короб Сади. Сорхак с фанатичным блеском в глазах вырвал у него короб - лицо его сияло торжеством.

- Вот доказательство того, что этот Усса из Стисс-Тора нарушил наш закон и должен за это поплатиться жизнью! - проскрипел он.

Жрец расстегнул ремешок, открыл короб и достал оттуда множество бутылочек и глиняный кувшинчик, в котором жила Зит.

Лицо Ургита стало еще печальнее. Он растерянно поглядел на Сади.

- Как ты можешь это объяснить, Усса? - с надеждой в голосе спросил король.

Сади изобразил на лице полнейшую невинность.

- Уверен, что вы, ваше величество, и подумать не могли, будто я намеревался продать все это здесь, в Хтол-Мургосе!

- Хорошо, - кротко согласился Ургит. - Но ведь ты ввез их в пределы страны.

- Разумеется, но ведь предназначались они для продажи маллорейцам. В их стране спрос на такие зелья весьма велик.

- Что меня совершенно не удивляет, - подхватил Ургит, выпрямляясь в кресле. - Так, значит, ты не собирался продавать это моим подданным?

- Честью клянусь, что нет! - возмущенно ответил Сади.

Лицо Ургита прояснилось, и король с облегчением вздохнул.

- Вот, - сказал он, обращаясь к разъяренной Хабат, - вот в чем дело. Думаю, никто из нас не станет противиться, если этот найсанец продаст маллорейцам всю эту отраву - и чем больше, тем лучше.

- А что вы на это скажете? - сказал Сорхак, ставя короб Сади на пол и высоко поднимая глиняный кувшинчик. - Что за секрет скрываешь ты здесь, Усса из Стисс-Тора? - Он потряс кувшинчик.

- Осторожнее, приятель! - вскрикнул Сади, предостерегающе вытянув руки и подавшись вперед.

- Ага! - торжествующе воскликнула Хабат. - В этом сосуде наверняка скрыто нечто весьма важное для этого работорговца! Необходимо осмотреть содержимое. Возможно, тут-то и выяснится, что за преступление замыслил этот негодяй! Открой сосуд, Сорхак.

- Умоляю вас, - залепетал Сади. - Если вам дорога жизнь, не шутите с этим кувшинчиком!

- Открывай, Сорхак! - безжалостно приказала Хабат.

Самодовольный гролим снова потряс кувшинчик и принялся вывинчивать пробку.

- Прошу вас, благородный жрец! - с ужасом воскликнул Сади.

• Предыдущая
• 50/98
• Следующая