Марианна и неизвестный из Тосканы - Бенцони Жюльетта - Страница 39
- Предыдущая
- 39/78
- Следующая
Снаружи послышалось бряцание оружия. Оторвавшись от своих размышлений, Марианна увидела, как нутро берлины поглотило маленькую красную фигурку мнимого кардинала, сопровождаемого высоким худым аббатом, который перед командиром эскорта несколько раз торопливо перекрестился, словно увидел самого-дьявола. В ночной тишине она услышала стук захлопнувшейся дверцы, затем щелканье кнута, и с невероятным шумом окруженная эскортом карета покинула улицу Шануэн, с места взяв в галоп. Тут позади нее раздался размеренный голос уже знакомого слуги:
— Госпожа желает, чтобы я проводил ее к карете?
Мне приказано запереть дом.
Она надела шляпу, натянула перчатки и спрятала драгоценное письмо во внутренний карман.
— Я готова, — только и сказала она.
Теперь, когда ее крестный уехал и она осталась наедине со своими заботами, Марианна ощутила, что ее охватывает растерянность. Всего месяц! В течение месяца ей необходимо выйти замуж за кого-нибудь. Может быть, за совершенно незнакомого человека! Как не растеряться, не прийти в ужас перед подобной перспективой. Конечно, она имела возможность выбрать сама, если хотела избежать необходимости отдать свою руку неизвестному, чьего имени верный своей склонности к тайнам крестный не захотел сказать. Никто так не скрытничал, как аббат де Шазей, и, по-видимому, кардинал де Сан-Лоренцо сохранил те же привычки. Впрочем, если бы даже это имя было произнесено, что бы это дало? Нет, любой ценой надо найти кого — нибудь… кого-нибудь, кто не будет вызывать ни страха, ни отвращения, мужчину, которого она смогла бы если не любить, то хотя бы уважать. Девушки ее сословия, она всегда это знала, большей частью сочетались браком без предварительного знакомства с женихом. Только их семьи вступали в игру. Как и в ее случае, это был заключаемый на будущее договор. После всего, что произошло с ней, это было, возможно, и правильно, но обретенная ею в буре жизни независимость мешала подчиняться без борьбы обычным правилам. Она хотела выбрать. Но кого?..
Следуя за вооруженным тяжелым канделябром слугой через темные комнаты, Марианна лихорадочно перебирала в памяти мужчин из ее окружения, не зная, на ком остановить выбор. Фортюнэ как-то заметила, что вся императорская гвардия влюблена в нее, но среди этих мужчин она не могла отыскать лицо или характер, которые подавали бы надежду… Она почти не знала их, и времени не оставалось, чтобы хорошо познакомиться. Некоторые из них, впрочем, были женаты, другие вряд ли захотят снова вступить в брак, особенно при подобных обстоятельствах. Клари? Австрийский князь не женится на оперной певице. Да и он уже женат на дочери князя де Линя. И Марианна в любом случае никогда не согласилась бы принадлежать к тому же народу, что и ненавистная Мария-Луиза. Что же дальше?..
Просить Наполеона выбрать мужа не представлялось возможным по уже упомянутой кардиналом причине. К тому же она опасалась, что любимый человек отдаст ее за кого — нибудь, кто будет только ширмой. Лучше иметь дело с неизвестным, выбранным кардиналом, раз он пообещал, что она не сможет ни в чем упрекнуть его.
Мелькнувшая было мысль стать супругой Аркадиуса вызвала у нее, несмотря на волнение, улыбку. Нет, она не сможет представить себя госпожой де Жоливаль. У нее было бы ощущение, что она вышла замуж за родного брата или по меньшей мере дядю.
Но при виде опускавшего подножку кареты Гракха-Ганнибала ее словно осенило. Ответ на мучивший ее вопрос пришел сам собой вместе с крепкой фигуркой паренька и его всклокоченной шевелюрой, на которой не могла удержаться никакая шляпа. Потому что рядом с его лицом она по ассоциации представила себе и другое. Ощущение было таким сильным, что она невольно воскликнула:
— Это он! Вот кто мне нужен!
Гракх услышал ее слова и удивился.
— Что вам угодно, мадемуазель Марианна?
— Ничего, Гракх. Скажи только, я могу во всем рассчитывать на тебя?
— Спрашиваете, мадемуазель Марианна! Вам чего-то надо от меня? Приказывайте!
Марианна не колебалась больше. На этот раз она сделала выбор и сразу почувствовала облегчение.
— Спасибо, мой мальчик. Откровенно говоря, я в этом не сомневалась. Слушай, вернувшись домой, ты пойдешь переодеться в дорожный костюм и оседлаешь лошадь. Затем придешь ко мне. Я дам тебе письмо, которое нужно будет доставить как можно быстрее.
— Это сделать недолго. А далеко я поеду?
— В Нант. Теперь домой, Гракх, и гони во весь опор.
Часом позже Гракх-Ганнибал Пьош, в высоких сапогах, укутанный просторным дорожным плащом, которому не страшен никакой дождь, и в надвинутой до бровей круглой шляпе, галопом вылетел из ворот особняка д'Ассельна.
Стоя у окна галереи второго этажа, Марианна провожала его взглядом. Только когда портье Опостэн задвинул тяжелый засов, она покинула свой наблюдательный пост и вернулась в комнату, где еще витал запах сургуча.
Она машинально подошла к своему небольшому бюро, открыла бювар из голубого марокена и достала подписанное только одной буквой «Ф» письмо, которое она недавно туда положила. Это письмо, найденное после возвращения с улицы Шануэн, предлагало ей завтра явиться на встречу, имея при себе пятьдесят тысяч ливров. Ее подмывало сжечь его, но в камине огонь уже потух, и затем она подумала, что лучше будет показать его Жоливалю, который, несмотря на довольно поздний час, до сих пор еще не вернулся. Он должен был отыскать необходимые для выкупа деньги. Впрочем, несколько наспех написанных слов письма Франсиса даже не заставили вздрогнуть Марианну. Она прочла их с полным равнодушием, словно они ее совершенно не касались. Все ее внимание, все беспокойство было приковано к другому письму, тому, что она только что написала и которое Гракх повез в Нант.
Фактически это было двойное письмо. Первое адресовалось консулу Соединенных Штатов и содержало убедительную просьбу как можно скорее передать второе по назначению. Но Марианна сознавала, что это второе письмо похоже на бутылку, которую бросает в море потерпевший кораблекрушение, выбравшись на пустынный остров.
Где мог быть Язон Бофор в этот час? На какие моря увлекла его судьба? Месяц так короток, а мир так велик!
Однако, попав в такое отчаянное положение, Марианна не могла удержаться, чтобы не написать это письмо, призывавшее к ней человека, так долго вызывавшего у нее ненависть, но который теперь казался ей единственным достаточно надежным, достаточно энергичным, достаточно преданным… просто достойным мужчиной, наконец, чтобы Марианна осмелилась просить его имя для ребенка Наполеона.
Язон, с детства привыкший брать судьбу за рога и бороться за жизнь голыми руками… Язон, который признавал владыкой только океан, Язон четырех морей… именно он сможет их защитить и оказать им покровительство, ей и ее ребенку. Разве он тогда не уговаривал ее последовать за ним, чтобы она могла обрести мир и спокойствие в его гигантской свободной стране?
Разве не он писал: «Вспоминайте, что я существую и нахожусь в долгу перед вами…»? Теперь Марианна попросит его заплатить этот долг. Он не сможет отказать, ибо к тому, что судьбе угодно было с ней сотворить, и он приложил руку.
Однажды ночью он вырвал ее из каменоломен Шайо и цепких когтей Фаншон. Теперь же ему надо любой ценой появиться здесь и избавить ее от таинственного незнакомца, которого крестный прочит ей в мужья.
Однако при этом Марианна шла на ужасную жертву: она отказывалась жить в кругу Наполеона, она обрекала себя на разлуку с ним, может быть, навсегда. Язон не был человеком, который согласится на комичную роль подставного мужа. Став супругой Язона, даже если он не использует свои естественные права, она должна будет следовать за ним и жить там, где он пожелает. Безусловно, в Америке… Океан разлучит ее с любимым человеком, она больше не будет дышать воздухом, одним воздухом с ним, над ними будут разные небеса… но разве не разлучила их уже эта женщина, имеющая теперь все права на него, возникшая между ними, как непроходимый барьер? Остается один ребенок, и Марианна знала, что его будет достаточно, чтобы жизнь сохранила привлекательность.
- Предыдущая
- 39/78
- Следующая
