Ночная Жизнь - Эллис Джек - Страница 26
- Предыдущая
- 26/76
- Следующая
Она стала читать, нахмурилась, подняла голову и протянула «Листок» Саймону. Он отложил свою булочку и взял газету. Заметка была на первой странице в правом нижнем углу.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
В пятницу вечером, около одиннадцати часов, прохожий стал свидетелем нападения на бездомного человека в переулке между Шестой и Седьмой улицами. Попытки обнаружить как нападавшего, так и пострадавшего результатов не дали. Полиции, как всегда, наплевать. Но не нам. Пропал один из наших, и кто-то за это должен ответить. Нам нужна ваша помощь. Если вы видели нечто странное, если вы видели что-то, что поможет пролить свет на это исчезновение, или если вы просто хотите помочь нам с поисками, дайте о себе знать. Встретимся сегодня. За всеми подробностями звоните Джеку.
– О чем это он, черт возьми? – сказал Саймон.
– Мне кажется, он всерьез воспринял твою историю.
– Чего там искать? Мы уже искали Фила.
Бекки покачала головой и пожала плечами.
– Пойдем-ка, – сказал Саймон. – Я хочу с ним поговорить.
Джек, как обычно, сидел за компьютером. Когда они вошли, он поднял глаза от монитора, улыбнулся и указал на кофейник, стоящий на одном из шкафов.
– Доброе утро, – сказал он. – Итак, вы теперь вместе?
Бекки покраснела; Саймон кивнул и протянул Джеку «Листок»:
– Что это значит?
– Ты о заметке? По-моему, там все ясно. Вы нашли Фила?
– Нет, мы нашли вот это. – Саймон бросил на стол перед Джеком холщовую сумку Фила. – Его больше нет.
– Так, – сказал Джек, не дотрагиваясь до сумки.
– Я не понял, кого вы хотите искать?
– Того, кто напал на Фила, кто бы это ни был.
– Я думал, вы мне поверили.
– Я тебе верю, Саймон.
– Тогда что конкретно вы собираетесь искать?
– Что бы это ни было.
– У меня нет ни малейшего желания увидеть это еще раз.
– А что это было, Саймон? – спросил Джек.
– Я не знаю.
– Но оно все еще там, на улице, и это ты знаешь. Оно съело Фила. А кого еще оно съест?
Саймон посмотрел на Бекки. Она стояла и, нахмурившись, глядела в пол.
– Саймон, тебе не обязательно в это влезать, – сказал Джек. – Это уже моя инициатива, и я не заставляю тебя в ней участвовать.
– Фил был мне почти другом.
– Верно. И ты пришел ко мне. Ты искал Фила. Ты сделал то, что должен был сделать, а теперь я делаю то, что должен делать я. Неужели ты всерьез хочешь, чтобы я этого не делал?
– Не знаю.
– А я думаю, прекрасно знаешь. И на моем месте ты поступил бы точно так же.
Саймон не ответил. Он отвернулся и посмотрел в окно. По улице медленно ехал автобус. Пассажиры, вертя головами, глазели по сторонам. Саймон снова повернулся к Джеку.
– Ну и кто откликнется? – спросил он.
– Те, кто захочет, те и откликнутся. Те, кому не все равно.
– И что ты им скажешь?
– Пока не знаю.
– Если ты расскажешь мою историю, тебя сочтут сумасшедшим.
– Может быть.
– Саймон. – Бекки положила руку ему на плечо. – Когда ты пришел в полицию, тебя одного не стали слушать. А когда группа людей обеспокоена и предпринимает какие-то действия, полиция начинает прислушиваться. Именно этого пытается добиться Джек.
Саймон посмотрел на Джека. Тот промолчал.
– Ведь так, Джек? – сказала Бекки.
– Иногда это срабатывает, – наконец сказал Джек.
– Еще бы! В прошлом году, когда маньяк резал проституток на Риверсайд, полиция вела расследование спустя рукава, пока Джек не начал про это писать и говорить, что люди должны защитить себя сами, если больше некому это сделать. Только тогда полиция взялась за дело как следует. Потому что, во-первых, они терпеть не могут, когда их выставляют ослами в глазах общественности, а во-вторых, потому что им не нравится, когда другие люди, особенно если это люди с улиц, начинают делать работу, за которую полиции платят деньги. Это непременно сработает, Саймон. Джек уже не раз это проделывал.
Джек Холден снова промолчал.
– Время и место встречи?
– В восемь часов у «Мерфи», – сказал Джек.
– Я сегодня работаю, но в шесть я освобожусь.
– Я могу взять еще один выходной, – сказала Бекки.
– Я расскажу им все, – сказал Саймон. – Все, что я видел.
– На меньшее я и не рассчитывал, – ответил Джек.
В этот вечер у «Мерфи» было довольно людно, почти все столики были заняты. Бизнесмены и секретарши, старики и юнцы пили, разговаривали, смеялись. Музыкальный автомат негромко играл «Человеческое прикосновение» Брюса Спрингстина. Саймон остановился в дверях и окинул бар взглядом. Без десяти восемь, а никого, похоже, еще нет. Он прошел к стойке и уселся на табурет. За стойкой стоял бармен – высокий крепкий парень. Рыжеволосый, с веснушками. Наверное, сам Мерфи. Бармен улыбнулся Саймону:
– Как дела?
Саймон сказал – нормально. Бармен поинтересовался, что ему угодно. Саймон сказал, что договорился встретиться здесь кое с кем.
– Ага, – кивнул бармен. – Ты с Джеком. Я разрешил ему занять заднюю комнату, это в ту дверь. Там у них кофе и пончики. А если хочешь чего-нибудь еще, то покупай прямо сейчас.
– Налей мне пива.
– Хорошо.
Бармен нацедил в бокал пива и протянул его Саймону. Саймон расплатился и сделал глоток.
– Ты давно знаешь Джека?
– Давным-давно.
– И предоставляешь ему свое помещение?
– Иногда. Джек творит добро, и я рад ему помочь. Кофе и пончики, прямо в ту дверь.
Саймон поблагодарил и пошел, лавируя между столиками, к узкой дверце с надписью «Посторонним вход запрещен». Войдя в нее, он оказался в тесной комнатушке, где стояли четыре маленьких столика. За одним сидел Джек, рядом с ним – Бекки. За другим столиком сидели Бобби Боковски и Вероника Шимански. Бобби поднял чашку с кофе и сказал:
– Привет, дружище.
Ронни встала и, подойдя к Саймону, обняла его и поцеловала в губы.
– Привет, – сказала она.
– А вы, ребята, как тут очутились?
– Прочитали заметку, подумали, что это насчет Фила. Решили посмотреть, чего ты тут затеял, – сказал Бобби. – Кроме того, у нас сейчас нет ничего интересного. Так что будем делать? Ведь это точно из-за Фила?
– Да, из-за Фила, – сказал Саймон. Он высвободился из объятий Ронни и улыбнулся.
– Бекки, Джек, познакомьтесь – это Бобби и Ронни, мы живем в одном доме. – Он посмотрел на Бекки. – У нас три отдельные квартиры.
Ронни улыбнулась в ответ, Бекки – нет. Она встала из-за стола, подошла и тоже поцеловала Саймона. Чтобы сделать это, ей пришлось оттолкнуть в сторону Ронни. Это был долгий поцелуй. Потом Бекки отклонилась назад, невесело улыбнулась и сказала:
– Привет.
Саймон смутился. Ронни, надув губки, смерила Бекки взглядом, затем повернулась к Саймону и, приподняв бровь, произнесла:
– Я и не знала, что у тебя есть сестра.
– Она мне не сестра, Ронни, – покраснев, сказал Саймон.
– Вот как? – Ронни выразительно вздохнула.
Бобби, широко улыбаясь, переводил взгляд с Ронни на Бекки и обратно. Саймон чувствовал себя последним негодяем и боялся, что может потерять все: и любовь Бекки, и дружбу Ронни. Ронни была обижена. Он это ясно видел. На миг ему показалось, что сейчас она накинется с кулаками на него, а может быть, даже и на Бекки, но этого не случилось. Ронни всего лишь еще раз вздохнула, потом повернулась к Бекки и сказала:
– Я и не думала, что это был сестринский поцелуй.
Обе криво улыбнулись и с болью посмотрели на Саймона. Тот смутился еще больше, покраснел и, пожав плечами, прошел мимо них к столику и сел рядом с Джеком.
– Все собрались? – спросил он.
– Я думаю, подойдут еще двое-трое. Подождем немного.
Несколько минут они подождали. Бекки сидела рядом с Саймоном и держала его за руку. За другим столиком Ронни и Бобби о чем-то шептались. Потом Бобби обнял Ронни за плечи, взглянул на Саймона и медленно покачал головой. Саймон поднял руки ладонями кверху в жесте, который должен был означать, что он не хотел ее обижать, что не предполагал, что такое может случиться, и что Ронни просто видела в их отношениях больше, чем в них было на самом деле. И Бобби кивнул, как будто все понял. В следующие десять минут дверь открывалась трижды. В первый раз пришла Конни Хонунг. Она была одета так, как тогда, когда они встретили ее возле библиотеки: джинсы, ковбойские сапоги и еще кожаная куртка. Она подошла к столику и налила себе кофе. Даже не взглянув на Саймона, она подсела к Бобби и Ронни, кивнула Джеку. Потом зажгла сигарету и стала потягивать кофе. Вслед за ней пришел Мартин Бадз. Он кивнул Джеку, сел рядом с Саймоном и положил руки на стол. Руки у него дрожали и были красные, как вареные рачьи клешни. От него пахло застарелым потом.
- Предыдущая
- 26/76
- Следующая
