Кокон Кастанеды - Брикер Мария - Страница 36

• Предыдущая
• 36/54
• Следующая

– Девочкам почему-то нельзя. А дядям почему-то можно! У дядей что, какие-то другие детородные органы, которые нельзя застудить? – полюбопытствовала Настена.

– У дядей нет детородных органов! – крякнул Николай Владимирович, схватил газету и резко поднялся. – Вставай, пошли, – протянул он ей руку.

– Все у дядей есть, только по-другому называется. Куда мы будем двигаться? – Настена поднялась сама, проигнорировав его руку. Обиделась, видно, что он на животрепещущий вопрос не ответил.

– Не знаю, – пожал плечами Коля. – Если бы я знал, куда ехал, когда из поезда вывалился, – было бы проще. Давно ты догадалась, что я не монахиня?

– В Москву, видать, вы ехали. Я вас со стороны путев в том направлении обнаружила, – подсказала Настя, в очередной раз проигнорировав его слова.

– Уже что-то! – улыбнулся Чуйков. – А далеко до Москвы?

– Далековато, пешком все пятки стопчем, – сообщила Настена. – А ежели на попутках, то часов за пять доберемся. На поезде тоже можно, здесь станция недалеко, только сомневаюся я шибко, что вам, тятя Элета, на этом виде транспорта в ближайшее время захочется передвигаться, – подмигнула ему Настя и взяла Колю за руку. – Ни об чем я не догадалась, даже когда ваши волосатые ноги увидела в мужских ботинках. В газете об этом написано. Там ваш портрет напечатан. Но можно я буду вас монахиней считать? Мне так спокойней.

– В какой газете, Настя?! – заорал Николай.

– Тихо вы, не шибко орите. Вас милиция ищет. А в газете знамо какой – той, что у вас в руках.

– Сразу об этом сказать нельзя было?

– Я боялася говорить, пока вы мне сами не признались. Я боялася, что вы меня сразу бросите.

– Господи ты боже мой! Где? Где написано, что меня милиция ищет? – Николай зашуршал страницами, от волнения руки у него тряслись, и газета два раза падала на землю. – Где, Настя? Почему? Почему меня милиция ищет? Что я натворил?

Настя не выдержала, забрала у него газету, перевернула и передала ему.

Он узнал себя сразу, как только увидел фото. Вышел на свет, под фонарь, чтобы можно было рассмотреть себя как следует и прочитать текст статьи.

– Я, оказывается, гражданин Германии, зовут меня Николай Владимирович Чуйков, и я являюсь главным подозреваемым в убийстве какого-то известного тележурналиста, который ехал со мной в поезде Берлин – Москва… – Николай замолчал и с ужасом посмотрел на Настю. – Нет, я не могу быть убийцей! Я не хочу быть убийцей! Как же так? Этого не может быть! Настя, я никого не убивал! Не мог я! Не мог никого убить!

– Я знаю. – Настена приложила пальчик к губам и улыбнулась. – Все будет хорошо.

– Лицо умой, изгваздалась вся, как трубочист, – буркнул Николай и резко отвернулся: он не хотел, чтобы она видела его слезы. Ее трогательное обещание, ее чумазое личико, исполненное сочувствия и уверенности в его невиновности, ее тихий голосок – все это так захлестнуло душу, что защипало глаза. Если бы все было так, как сказала Настя, если бы все было так…

Настена послушно ополоснула щеки минеральной водой.

– Вы тоже умойтесь, – потянула она его за рукав. – Кровь с щеки смойте. Давайте я вам полью. И пора в путь. Скоро рассвет.

– Я ничего не понимаю! Как – нет? Есть имя, а человека нет? Я понимаю, что она гражданка другого государства и монахиня, но должна же она быть приписана хоть к какому-то монастырю, обители или что там у них еще? Учет у них какой-то должен быть! Ищите, в общем! – Елена Петровна раздраженно шмякнула трубку на рычаг и уставилась на Варламова. – Ну, что скажешь? Как тебе это нравится? Фээсбэшники не могут понять, откуда монашка взялась. Такое ощущение, что она с неба свалилась.

– Плохо. – Варламов развалился на стуле, как у себя дома, что Елену Петровну тоже раздражало. Ее вообще все раздражало. Она недавно вернулась из области. Убиты еще два человека, бессмысленное, кровавое преступление двух ни в чем не повинных людей.

– Плохо, согласна. Ты по-прежнему утверждаешь, что твой знакомый невиновен? Он там был, его пальцы – на крыльце, на ручке двери, в комнате. Соседи видели его в деревне, он переоделся в монашескую рясу.

– По-прежнему утверждаю, что Николай Владимирович ни при чем.

– Если не расскажешь все, я тебя привлеку за дачу ложных показаний!

– Не надо меня привлекать! – поднял руки над головой режиссер. – Сдаюсь!

– Паясничаешь, давай-давай! Развлекайся. Маленькая девочка подвергается опасности, а тебе весело! Ты бы видел, что твой знакомый сотворил с телами ее матери и отчима! Зачем он их убил? Зачем он девочку взял с собой?

– Лен, может, хватит на меня нападать? Я серьезно говорю: уймись. Найди его и спроси, зачем он взял с собой девочку. Ищи! Не могли же они сквозь землю провалиться! От меня ты чего хочешь? Я все тебе выложил и еще раз повторяю, что Николай Владимирович Чуйков не мог убить, – разозлился Варламов. – Тебе не приходило в голову, что он не преступник, а жертва? Происходит какая-то дикая накладка. Советую тебе еще раз пассажиров опросить и вплотную заняться поиском мотива убийства Холмогорова. Поймешь мотив – вычислишь убийцу. У Чуйкова не было мотива, значит, это не он. Николай в Москву вообще не хотел ехать, я его с трудом уговорил.

– Почему?

– Потому что много лет тому назад у него в автокатастрофе погибли родители и невеста. Случилось все за пару недель до свадьбы. Родители были моими приятелями, и я стал невольным свидетелем тех печальных событий.

– Виновники той аварии понесли наказание? – осторожно уточнила Зотова.

Варламов рассмеялся.

– Лена, Лена, я понял, к чему ты клонишь! Цепляешься за соломинку, чтобы найти любой мотив и за него ухватиться. Подозревать Чуйкова во всех смертных грехах тебе удобней, правда? Должен тебя разочаровать: Холмогоров к той трагедии не имеет ровным счетом никакого отношения, как и члены его семьи. Произошел несчастный случай. Дело было весной. Приближался день рождения Николая, все собирались отпраздновать на даче, погода располагала. Родители решили поехать на день раньше, чтобы привести дом в порядок и все приготовить к празднованию, невеста вызвалась им помочь. К вечеру внезапно похолодало, но от своих планов они не отказались, поехали. В Москве было сухо уже, а за городом – гололед. Резина летняя, отец не справился с управлением и вылетел с моста в глубокий овраг. Все погибли на месте. На следующий день Николай собирался приехать на дачу на электричке, а вместо этого оказался на опознании в морге. Вскоре после тех трагических событий Чуйков уехал в Штаты, поступил в Стенфорд, получил там докторскую степень, потом перебрался в Германию. Ему предложили место в Берлинском университете искусств. Он получил немецкое гражданство, там и осел.

– Жестокий ты, Иван Аркадьевич. Зачем уговорил Чуйкова вернуться в Москву? Чтобы он вновь пережил ту страшную трагедию?

– Иной раз полезно до конца выдавить гнойный нарыв, чтобы он больше не болел, – жестко сказал Варламов.

Некоторое время они с ненавистью смотрели друг другу в глаза. Зотова сдалась первой, отвела взгляд, зашуршала протоколами. Варламов прав: она упрямо пыталась всунуть в картинку пазлы из другой коробки. Сейчас нужный пазл нашелся и встал на место. Не монахиня, а гражданин Чуйков стал свидетелем убийства Холмогорова! Именно он, а не старуха закрыла дверь в купе, чтобы спрятаться от убийцы, а после сиганул в окно, чтобы спастись. Рыжову она уши открутит однозначно, это ведь он ее сбил своим заявлением, что Чуйков профессионально вылез из окна. Хотя, кто знает, возможно, он действительно грамотно вылез, раз жив остался. Выходит, пока они дурью маялись, настоящий убийца спокойно вышел на Белорусском вокзале, затем, не напрягаясь, вернулся в то место, где Николай Владимирович Чуйков спрыгнул с поезда, чтобы вычислить его и избавиться от свидетеля. Вычислил, но снова по счастливой случайности Чуйков остался в живых. Пострадали невинные люди, которые, вероятно, его приютили. Девочку он, возможно, взял с собой, чтобы ее спасти. Хороший человек, однако! Молодец Варламов, от куриной слепоты ее излечил. Непонятно, почему Чуйков в милицию до сих пор не обратился? Боится, что ему не поверят, или возможности нет? Неважно, Чуйкова нужно искать, пока убийца его не обнаружил первым.

• Предыдущая
• 36/54
• Следующая