К чему эти сказки? - Чейз Джеймс Хедли - Страница 7

– Не двигаться! – заорал он. – Назад! Руки вверх, щенок!

Крик привел Гарри в ужас. Он безропотно отошел от стола и поднял руки. Энсон приблизился, взял револьвер и, возвратившись в свое укрытие, положил оружие на кафельный пол возле порога.

– Отпирай сейф! – гаркнул он. – Да пошевеливайся, не то уложу на месте!

Гарри повиновался. Тяжелая дверца сейфа, скрипнув, распахнулась. Энсон бросил встревоженный взгляд в окно.

– Отойди в сторону, стань лицом к стене и не шевелись, – приказал он.

Гарри мгновенно выполнил команду. Энсон подошел к сейфу, наклонился и вытащил из него большую жестяную коробку. Открыв ее, он взволнованно перевел дух: в коробке лежали толстые пачки ассигнаций. Энсон начал лихорадочно запихивать деньги в карманы, когда до его слуха донесся шум мотора полицейского «харлея». «Проедет или остановится? – подумал он, судорожным движением швыряя пустую коробку обратно в сейф. – Господи, хоть бы пронесло!»

– Сядь за стол, – сдавленным голосом приказал он Гарри. – Быстро! И учти: тебя, в случае чего, пристрелю первым.

Гарри направился к столу и медленно сел в кресло. Мотор мотоцикла коротко взревел у самой двери мастерской и затих. Лоб Энсона покрылся холодным потом. Метнувшись к туалету, он прикрыл за собой дверь, оставив лишь маленькую щелку, и тихо выругался: через щель не было видно Гарри.

Паренек огляделся, удостоверился, что находится вне поля зрения грабителя, и, быстро схватив блокнот, написал: «Нападение. Вооруженный человек в туалете».

Дверь распахнулась, и вошел громадный розовощекий полицейский. Он частенько наведывался сюда по ночам, и Гарри обычно угощал его чашечкой кофе.

– Привет, дружок, – бодро сказал полицейский, – решил вот к тебе заглянуть. Может, думаю, угостишь кофейком, как вчера.

Энсон оглядел маленькое темное помещение туалета и сразу понял, что попал в ловушку. Окошко было слишком высоко и мало, чтобы вылезти через него.

– Сейчас, Том, – произнес Гарри, немного успокоенный присутствием полицейского. – Кофе готов, я только сполосну кружку.

Страж порядка стянул перчатки, бросил их на стол и сел. Гарри быстро ткнул пальцем в блокнот. Полисмен равнодушно взглянул на листок и вскинул брови. Видимо, соображал он туговато.

– Что это за бумагу ты мне суешь? – спросил он и, увидев, как побледнел Гарри, принялся внимательно читать. Мгновение спустя он поднял голову и вздрогнул. Перед ним стоял человек в маске.

– Руки вверх! – хрипло крикнул Энсон и направил пистолет на вытаращившего глаза полицейского. – Живо!

Полисмен медленно встал.

– Быстро к стене, – скомандовал Энсон, – оба!

Гарри отступил и прижался спиной к стене, но полицейский не двигался.

– Ты же не выстрелишь, каналья, – прошипел он сквозь стиснутые зубы и протянул к пистолету свою огромную красную ладонь. – Дай сюда пушку, и пошли со мной.

Энсон не шевельнулся. Он стоял, тяжело дыша и лихорадочно сжимая в ладони мокрую от пота рукоятку револьвера. Мгновение спустя полицейский сделал шаг в его сторону. Страховой агент судорожным движением нажал на спусковой крючок. Полицейский вздрогнул, его розовое лицо исказила гримаса ужаса и боли. Сделав еще несколько шагов в сторону Энсона, он зашатался и тяжело рухнул на пол. Оцепеневший Энсон привалился к двери туалета и тупо посмотрел на распростертое у его ног огромное тело. Потом перевел дух и, немного успокоившись, вырвал из стены телефонный провод. Парализованный ужасом Гарри молча стоял рядом.

Энсон сглотнул слюну, огляделся и, выбежав на улицу, бросился к автомобилю. Пачки денег в карманах брюк били его по ногам.

На следующее утро, после завтрака, Энсон зашел на почту и заполнил чек на 1045 долларов на имя Джо Дункана. Он запечатал чек в конверт вместе с запиской, которой извещал букмекера о том, что никогда больше не будет пользоваться его услугами, опустил письмо в ящик и из ближайшего автомата позвонил Мэг.

Было половина девятого, и, когда Мэг ответила ему сонным сердитым голосом, Энсон понял, что поднял ее с постели.

– Я буду у тебя после обеда, – сказал он, – нужно положить на место ту штуку, которую я брал напрокат.

Он повесил трубку. Энсон отправился из отеля в операционный зал прютаунского отделения Национального банка. Сдав кассиру тысячу долларов, распорядился немедленно перевести деньги на свой счет в Бренте.

У Энсона было запланировано пять служебных визитов. До обеда он успел доставить страховой полис на пять тысяч долларов одному фермеру, встретиться еще с двумя и возвратиться в Прютаун. Тут он купил дневной выпуск «Прютаун гэзетт» и прочел заметку о вооруженном ограблении автомастерской «Колтекс». Из газеты Энсон узнал, что полицейского звали Том Сэнквист, что у него прострелено легкое и что состояние его критическое. У изголовья раненого постоянно дежурят его жена и двенадцатилетний сын. Статья сопровождалась фотографией, на которой был запечатлен Гарри Вэббер, указывающий пальцем на туалет, где прятался грабитель. Расследование поручили лейтенанту Джонсону из полиции Брента.

Энсон отложил газету и заказал обед. Обслуживающий его официант оказался на редкость болтлив. Он тоже читал статью об ограблении и теперь оживленно комментировал ее. Энсон вежливо слушал.

– Ни в коем случае нельзя оставлять такие суммы на ночь, – стрекотал официант, выписывая Энсону счет, – сами ведь бандюг приваживают, дураки. Вы со мной согласны, сэр?

Энсон рассеянно кивнул и покинул ресторан. В холле он встретил двух своих приятелей, тех самых, с которыми накануне коротал вечер в баре. Они тоже оживленно обсуждали нападение на станцию техобслуживания.

– Вряд ли это был местный, – сказал Энсону один из них, – наверняка какой-нибудь залетный бродяга, который сейчас уже в Аризоне, а то и где подальше.

Энсон кивнул, с трудом выдавил улыбку и поспешно откланялся. Сев в автомобиль, он поехал к Мэг.

У полиции не было почти никаких шансов напасть на его след. Гарри Вэббер описал его как высокого широкоплечего детину, плотного, немного грузного телосложения, что явно не соответствовало действительности. Воистину, у страха глаза велики. Паренек хорошо запомнил тирольскую шляпу, но пальто, в котором был Энсон, оказалось, по его описанию, не коричнево-зеленым, а сиреневым. Что же до Сэнквиста, то он был в тяжелом состоянии, и врачи запретили опрашивать его.

Прошлой ночью Энсон, как только возвратился в Прютаун, остановил машину возле первого попавшегося густого кустарника и забросил в него шляпу и пальто. Ограбление мастерской принесло ему 3670 долларов наличными – даже несколько больше, чем он рассчитывал.

Мэг встретила его на пороге дома. Энсон затормозил, вышел из машины и улыбнулся ей.

– Ну, вот и я, – произнес он весело. – Здравствуй.

Она тоже улыбнулась, но одними губами. Было видно, что она сильно взволнована.

– По радио только что передавали последние известия, – сказала она, когда он снял пальто. – Полицейский, которого ранили сегодня ночью, скончался.

Энсон молча вошел в гостиную и протянул руки и пылавшему камину. Мэг остановилась в дверях. Ее лицо было белее мела.

– Ну и что? – спросил он.

– Ты слышал, что я сказала?! – закричала она срывающимся от страха голосом. – Он умер!

Энсон посмотрел ей в глаза и снова удивился своему спокойствию. «В конце концов, этот идиот сам виноват, – подумал он. – Вел бы себя как полагается, и все было бы хорошо. Жил бы сейчас да радовался».

– Ну и что? – повторил он.

– Ведь это ты его убил, да?

Энсон бегло осмотрел комнату. «Какая неряха», – подумал он, глядя на остатки завтрака на столе. Он поморщился, чувствуя, как его охватывает отвращение, вынул из кармана «кольт», тщательно вытер его платком и, положив в футляр, запрятал в ящик буфета. Затем бросил в коробку оставшиеся пять патронов, предварительно так же тщательно протерев их.

– Ты брал шесть патронов, Джо… – выдавила Мэг.

– Думаешь, Фил заметит, что одного не хватает?