К чему эти сказки? - Чейз Джеймс Хедли - Страница 8

– Значит, ты убил человека! – простонала она.

Энсон схватил ее за руку и привлек к себе.

– Это только начало, – прошептал он, гладя ее вздрагивающие плечи. – Ты ведь сама сказала, что готова на все, Мэг. Поверь, когда затеваешь такое дело, выбора не остается. Мне пришлось его убить. Ради нашего счастья, Мэг… Теперь у меня есть деньги, чтобы выполнить весь план. Наш с тобой план… Теперь все… теперь ты со мной, и отступать тебе некуда.

– Расскажи мне о себе, Мэг, – попросил Энсон полчаса спустя. Он сидел перед огнем в большом ветхом кресле, Мэг прилегла на диван. – Я спрашиваю не из праздного любопытства. Чем больше я буду знать о тебе, тем лучше. Мне совсем не хочется, чтобы ты кончила в газовой камере.

Мэг вздрогнула.

– Мне страшно, Джон, – тихо проговорила она. – Я начинаю бояться тебя.

– Лучше бояться меня, чем Мэддокса, – ответил он. – В тот день, когда ты предъявишь требование о выплате страховки, он возьмет тебя на заметку и станет подозревать, даже если у тебя будет стопроцентное алиби, учти это. И первым делом он начнет рыться в твоем прошлом, поэтому мне надо знать заранее, есть ли ему за что зацепиться.

– Думаю, что нет.

– Ты случайно не привлекалась раньше к суду?

– Бог с тобой, Джон!

– А как по части неприятностей с полицией?

– Однажды я превысила скорость. Если это можно считать неприятностью…

– Что ты делала до замужества?

– Работала служащей в отеле «Коннот-армз» в Лос-Анжелесе.

– Надеюсь, там не сдавали комнат на час?

– Разумеется, нет.

– А еще раньше чем ты занималась?

– Работала в баре. Заставляла посетителей заказывать выпивку.

– Ты когда-нибудь водила этих посетителей к себе?

– Нет! – вскричала она, краснея от ярости. – Да неужели этот твой треклятый Мэддокс будет задавать такие вопросы, прежде чем заплатить по полису?

– Нет, но если полис покажется ему подозрительным, он пустит по твоим следам одну из своих ищеек и разнюхает о тебе буквально все, в этом ты можешь не сомневаться.

Мэг поднялась с дивана и удрученно вздохнула:

– Если б я знала, как все это сложно, никогда не согласилась бы впутаться вместе с тобой в такое дело.

– Теперь поздно давать задний ход. Ты, конечно, еще можешь отказаться, но тогда плакали твои пятьдесят тысяч… Ну ладно, что ты делала до того, как стала работать в баре?

– Жила с матерью, – ответила она, не глядя на него.

– У тебя были любовники после того, как ты вышла за Барлоу?

– Кроме тебя, ни одного.

– Кто-нибудь знает, что ты несчастлива в браке?

Она отрицательно покачала головой.

– У нас ведь никто не бывает, Джон.

– Может, твой муж кому-то на тебя жаловался?

– Уверена, что нет.

Энсон облокотился на спинку кресла и задумался.

– Хорошо, – произнес он наконец, – будем считать, что ты со мной откровенна. Учти, это в твоих же интересах. Мэддокс…

– Господи, да помолчи ты про своего Мэддокса! Он что, Синяя Борода?

Энсон вытащил из кармана сигареты и закурил.

– Теперь обдумаем следующий шаг. Твой муж будет дома завтра вечером?

– Он всегда дома, кроме понедельников и четвергов.

– Я приду в половине девятого. Постарайся сделать так, чтобы дверь была открыта и я мог попасть в дом. Если, чего доброго, он сам выйдет меня встречать, то мне не пройти дальше холла, а там, сама понимаешь, серьезного разговора не получится…

– Учти, что Фил страшно упрям, – напомнила Мэг.

– Твое дело – открыть дверь и впустить меня. Все остальное – моя забота. Ну, а сейчас мне пора, извини.

Подобно большинству слабых натур, Барлоу был не только упрямцем, но и грубияном, поэтому, когда Энсон, войдя следующим вечером в гостиную, увидел сидевшего у камина хозяина дома, он сразу же заметил в его взгляде тупую свирепую враждебность.

Поприветствовав Барлоу и представившись, Энсон не мешкая приступил к делу и заговорил было о целесообразности страхования жизни, но хозяин дома, как и предупреждала Мэг, нетерпеливым жестом оборвал страхового агента на полуслове и довольно грубо сказал:

– Все это меня нисколько не интересует, мистер. Я никогда в жизни ничего не страховал и не собираюсь. Будьте любезны поплотнее прикрыть за собой дверь, когда выйдете отсюда.

Энсон пустил в ход чарующую улыбку.

– Я специально приехал к вам из Брента, – сказал он. – Выслушайте, по крайней мере, что я хочу вам сказать.

– Никто не просил вас тащиться сюда на ночь глядя, – буркнул Барлоу и, повернувшись в сторону Мэг, спросил ее: – Зачем ты его впустила? Ты же знаешь, что я никогда не принимаю страховых агентов.

С этими словами он отвернулся и уткнулся в газету.

– Разумеется, если я вам мешаю, я уйду, – сказал Энсон, обращаясь к газете, которой загородился Барлоу, – но мне казалось, что возможность застраховать свою жизнь должна в наши дни заинтересовать здравомыслящего человека. Преступность, знаете, и все такое… И потом, мне рекомендовали зайти к вам.

Барлоу опустил газету и злобно взглянул на Энсона.

– Вам рекомендовали? Что вы хотите этим сказать? Кто рекомендовал?

– Мистер Хаммерштейн, директор магазина Фремели. Он подписал договор о страховании жизни и рекомендовал мне вас в качестве возможного клиента.

Барлоу покраснел.

– Мистер Хаммерштейн назвал вам мою фамилию? – взволнованно переспросил он.

– Совершенно верно, – ответил Энсон с лучезарной улыбкой. – У меня сложилось мнение, что он относится к вам с большим уважением.

– Что ж, спасибо за заботу, – произнес Барлоу после довольно длинной паузы. – Но все же вы напрасно потратили время и бензин.

– Ничего страшного, – ответил Энсон, – я был очень рад с вами познакомиться. Больше я вас тревожить не стану.

Барлоу вскочил на ноги. Казалось, он смущен.

– Я не хотел бы, чтобы вы думали… извините за такой прием, но, вы понимаете, обычно агенты так навязчивы… – растерянно забормотал он. Энсон снова широко улыбнулся.

– Да, тут вы правы, – сказал он, – среди нас попадаются просто несносные типы. Парадоксально, но именно они – лучшие специалисты своего дела.

Барлоу засмеялся и вышел в холл. От его враждебности не осталось и следа. Энсон, мельком взглянув на Мэг, тоже направился к двери.

– Я восхищен вашим садом, – сказал он хозяину дома, – очень хотелось бы взглянуть на него при дневном свете. Я тут заметил несколько великолепных роз…

– Вы интересуетесь садоводством?

– Это мое хобби, но я, к сожалению, живу в городской квартире… У моего отца был дом в Кармеле, и там он разводил розы, однако с вашими их не сравнить.

– Правда? – Барлоу был явно польщен. – Может быть, вы хотите осмотреть сад?

Энсон кивнул, и Барлоу открыл пластмассовый шкафчик рядом со входной дверью. В шкафчике чернели маленькие выключатели. Поколебавшись, хозяин дома повернул все подряд и открыл дверь. Энсон переступил порог и остановился, пораженный открывшейся его взору картиной. Это была настоящая феерия. Сад был освещен с искусством, которое не могло не вызвать восхищения. Казалось, что свет струится из самих цветов. Фонтан и маленький бассейн сверкали миллиардами желтых и голубых искр. И при этом не было видно ни одной лампочки.

– Невероятно! – воскликнул Энсон, чувствуя, как у него захватывает дух. Великолепие вида, веселые брызги фонтана, цветы самых разнообразных оттенков – все это вызывало какое-то радостное возбуждение. Энсон медленно пошел по аллее.

– И цветы, и фонтан, и подсветка – все это дело моих рук, – гордо сказал Барлоу. – Вам нравится?

– Я просто очарован, – совершенно искренне ответил Энсон. – Вы настоящий волшебник, мистер Барлоу.

– Я посвятил долгие годы изучению садоводства, – с тяжким вздохом произнес хозяин дома. – И что мне это дало? Должность мелкого служащего в универмаге…

Энсон ждал этих слов, и теперь, когда они были наконец произнесены, решил сразу хватать быка за рога.

– Но почему вы, с вашим талантом, работаете у Фремели, мистер Барлоу? – с наигранным простодушием спросил он. – Ведь вы могли бы зарабатывать миллионы!