Муж для девочки-ромашки - Ларина Арина - Страница 23
- Предыдущая
- 23/53
- Следующая
Фоном ему послужил одобрительный воодушевленный шепот.
– Да, да, – закруглил разговор Андрей. – Передай своей подружке, что через две недели я вернусь. Пусть переезжает, если не хочет неприятностей. Все, Иванцова, адьё! Спасибо, что позвонила. Очень плодотворная получилась беседа.
– Что? Все? – округлила глаза Вика. – Он не просит прощения? Не пытается вернуться? Что он сказал про деньги и квартиру?
«Во ужас-то, – мелькнуло в голове Надюши. – Тут еще хуже, чем у меня. Хотя это как посмотреть. Вику-то никто убить не грозится».
– Ты только не нервничай, – начала она осторожно.
– Уже начала. – Вика схватила со стола пустой бокал, зачем-то понюхала и долила вино. – Не томи, а то врежу. Не надо тут театральных пауз.
– Андрей сказал, что денег тебе давать не будет. И чтобы ты через две недели переехала в однокомнатную квартиру, которую он тебе подарил.
– Он что, обалдел? – Вика побледнела. – Мерзавец! Подлец! Я – в однокомнатную! Без денег! И это за все, что я для него сделала!
– Ужасно, – поддакнула Надя. Но переживать за подругу в полном объеме не получалось. Голова была занята своими проблемами.
– Как я буду жить на зарплату? – взвыла Вика. – Какой позор! Что люди скажут? Во мне кости-то перемоют! От души и со смаком. Старуху Красовскую променяли на тощую, но молодую лошадь. На малолетку! Он же ее везде с собой таскать будет! Мне нигде не показаться теперь! Да любая баба без мужика – как голая! Придется прятаться, избегать знакомых! Надька, что мне делать? Вся жизнь всмятку, как тухлое яйцо!
Вика схватила бутылку, хлебнула прямо из горлышка, скривилась и швырнула вино об стену. По шелковым обоям медленно растекалось кровавое пятно.
– Я сейчас еще и мебель покрушу тут, – вдруг обрадовалась Вика. – Не, лучше подожгу!
– Спятила. – Надя нахмурилась, соображая, как предотвратить катастрофу. – Это его имущество, тебя посадят.
– Это совместно нажитое имущество, – проявила неожиданную ясность рассудка подруга и плюнула на диван. Этого ей показалось недостаточно, и Вика попыталась продрать маникюром обивку.
– Ногти испортишь. И вообще тебе тут еще две недели жить. Не устраивай свинарник, – сообразила Надя. Завтра Красовская проспится и будет действовать адекватнее. – Давай так. Что-то ты можешь взять с собой. Реши что…
– Да я отсюда, на фиг, все вывезу, – хорохорилась Вика. – Он у меня голый и босый останется!
Конечно, предполагать, что Красовский останется «голым» или как-то будет переживать по поводу отсутствующих вещей, было смешно. Это не простая семья среднестатистических тружеников, которым не поделить телевизор со стиральной машиной. Если Андрея обозлить, то как раз Вика может остаться ни с чем. На любой закон найдется толстый кошелек или ушлый адвокат. Похоже, обманутая жена сильно переоценивала свое влияние на мужа и никак не могла перестроиться на новые рельсы. Он больше не боялся ее, не собирался считаться с мнением супруги и вообще желал вычеркнуть мадам Красовскую из своей жизни, заменив ее на более свежий вариант. Следовало еще учесть, что новая возлюбленная, стремясь занять место жены далеко не самого бедного бизнесмена, ведет себя правильно и за свое обеспеченное будущее готова отгрызть кому угодно и что угодно. Любовница всегда выигрывает в глазах мужчины в сравнении с женой, так как жена, еще не зная о нависшей над ней опасности, продолжает быть уверенной в завтрашнем дне и скачет по жизни супруга обнаглевшим ежиком, дырявя его самолюбие, нежную душу и кошелек. Тогда как любовница изо всех сил старается выиграть этот матч и мягким ковриком стелется под ноги находящемуся в размышлениях мужику. И однажды муж, наивно полагающий, что это он сам так все решил, а вовсе никто его к правильным выводам не подталкивал, пинает беззаботного ежа, и тот со свистом летит в чертополох, на обочину жизни, осознавая свое незавидное положение только после приземления. Если что-то и можно сделать в такой ситуации, это попытаться изменить траекторию полета. Тут дорога каждая секунда, каждое слово, промедление чревато непоправимыми последствиями. Да, он потом поймет, что ошибся, променял шило на мыло или розу на брюкву, но оставленной жене от этого легче не будет. Максимум, что ей удастся, – это испытать мимолетное моральное удовлетворение: я же говорила! Вот пусть теперь мучается!
Если он уже неосознанно начал мучиться, то либо просто поленится опять выменивать у судьбы полученную некондицию, либо будет продолжать жить в счастливом неведении, ибо соперница, так ловко его отбившая, ждет от окружающих того же коварства и бдительно охраняет подступы к крепости.
– Я, наверное, некстати спрошу, но ты мне скажи честно, – Надя замялась, – ты хочешь его вернуть?
– Еще чего!
– Нет, погоди, я серьезно спрашиваю. Я хочу помочь, но мне нужно знать, чего ты добиваешься. Если подумать, а не рубить сгоряча. Просто скажи: ты его любишь? Он тебе нужен?
– Да кому он вообще может быть нужен? В постели ноль! Пузо – как у бабы на сносях! Ленивый, скучный, мямля, рохля, ни на что не способен! Мужчина должен уметь удивлять, а этот! Тьфу!
На взгляд Надежды, как раз удивить у Красовского получилось. И, судя по тому, что застукан Андрей был в постели, что-то он там мог. Не белье же он там своим пузом утюжил!
– Так зачем он тогда этой блондинке? – Надя максимально смягчила свой вопрос.
– Да ей кошелек нужен! Всем нужен кошелек!
– А тебе? Сам Андрей тебе нужен?
– Ты дура, Иванцова? Он мне был нужен! Был. Какая любовь после стольких лет? Сказок начиталась? Это привычка. Элементарная привычка. С ним было удобно, уютно, спокойно и надежно.
– То есть ты бы его хотела вернуть?
– Ничего ты не поняла, Надька! Вот представь: пришла ты в гости, нацелилась на шницель или кусок индюка, а от него кто-то откусил. Ты возьмешься доедать?
– Я так понимаю, что это такие восхитительные аллегории с Андреем? – оторопела Надя.
– Именно. Раз им пользуются все кому не лень, я объедки подбирать не намерена. Хоть после царского пира, хоть после дворовой собаки. Я справлюсь. Назло ему, он еще приползет! Он еще поймет, как круто ошибся! Локти будет кусать!
– Ну, погоди. Я мысль теряю. То есть ты хочешь его вернуть все-таки? Чтобы он побитой собакой приплелся обратно?
– Почти. Чтобы приплелся – хочу, но обратно его принимать не буду.
– Ладно, – махнула рукой Надя, уверенная, что Вика еще сто раз успеет передумать, причем в любую сторону.
– А ты не маши на меня. Я и без него устроюсь. Гад он. Кровопийца! Молодость мою выпил, а жмых выплюнул. Ну и кто будет питаться жмыхом? Нет, ты мне скажи! Кому я нужна: сильно б/у и с рогами? Баба, которой наставили рога, называется лосиха, и муж ей подходит только один – лось! А мне лось не нужен, поэтому лучше я буду пить, пока не помру.
В подружкиных высказываниях оставалось все меньше логики, поэтому Надюша решила сменить тему, а заодно хотя бы частично решить свои проблемы.
– Викуш, можно я тебя отвлеку от этих трагедий? Все равно сегодня ты ни до чего хорошего не додумаешься, только психовать будешь без толку.
– Да я спокойна, как заглохший танк, как статуя пионеру-герою! – пафосно заявила Вика. – Давай, отвлекай. Можно подумать, мне больше заняться нечем, как лить слезы по безвременно уползшему в чужую постель супругу. Ха-ха.
– Я хочу поменять работу, наверное, – робко начала Надя. – Деньги нужны и вообще.
– Точно, – охотно согласилась Вика. – Всем нужны деньги. И этой тощей малолетней кобыле тоже. Помяни мое слово, она обдерет Красовского, как заяц яблоню, и слиняет. Кстати, кроме кошелька, никаких интересных деталей в нем больше нет. Это я тебе точно говорю, как пользователь со стажем.
– У тебя в гостинице вакансии есть? – попыталась вернуть подругу в нужное русло Надя.
Но Вика, как и любой нормальный человек, зациклившись на собственной беде, была просто не в состоянии воспринимать какие-то посторонние проблемы и все услышанное интерпретировала в соответствии со своей трагедией.
- Предыдущая
- 23/53
- Следующая
