Автопортрет - Каралис Дмитрий Николаевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/93
• Следующая

И я ушел с тяжелым сердцем. Поехал на Васильевский, принял душ, отошел немножко, позвонил Барышеву, потом позвонила из Зеленогорска Ольга. У них все в порядке.

Поковырялся в бумагах, покурил и лег спать. И проспал на полчаса на работу.

26 июля 1983. Гатчина. Дежурю в ОТХ.

20 июля в Зеленогорск приезжали Аркаша Спичка и Ефим Ильин. Говорили о моей повести, парились в бане, пили. Я экспромтом завалил пол в бане свежескошенной травой. Пахло приятно. Спичка был в восторге. Мне и самому понравилось. Аркадий афористичен, застенчив и крайне деликатен. Потом, взяв Ольгу, ходили в "Домик лесника". Уже без Спички - он уехал электричкой. На следующий день опохмелялись и вели всякие разговоры. За пивом, на лавочке, мы с Ефимом неожиданно придумали сюжет пьесы - "Клад". Условились начать ее в сентябре у меня на даче. Ильин просто ненавидит М. Говорит, что он дерьмо. М. я знаю мало, но знаю, что пишет он хорошо.

Вспоминаю, как при нашем знакомстве Ефим рассказал мне историю, как он дал милиционеру в морду на набережной Мойки, неподалеку от своего дома. Старушка-еврейка переходила улицу и чуть не попала под машину. Милиционер подошел к ней и, грубо взяв под локоть, прошипел: "Что, жидовская морда, очки купить не можешь? Поезжай к своим, там тебе купят." Ильин, слышавший это, подошел и дал милиционеру в морду. В милиции он написал заявление, где детально изложил все обстоятельства. Дело замяли.

Еще Ефим сказал, что он занимался боксом в "Буревестнике". Там же, где и я - у Соболева Ивана Панфиловича. Очевидно, мы с ним были в разных группах. Или просто изменились здорово. Сейчас Ильин похож на молодого Карла Маркса. Выступая на концертах, он говорит: "Мне поступила записка из зала не я ли снимался в кинофильме "Юношеские годы Карла Маркса"? Нет, это не я". Еще он имитирует получение следующей записки: "Как вы относитесь к женщинам?" "К женщинам я не отношусь..."

Ильин - псевдоним. Настоящая фамилия - Бурман. Ефим говорит, что запсевдонимиться ему пришлось, когда вышло негласное указание поменьше печатать евреев.

Мне нравится говорить с ним о литературе. Он, как и я, балдеет от Трифонова, Казакова, Воннегута, Конецкого, Житинского, О'Генри, "Черного принца" А. Мэрдока, Паустовского, знает "Путешествие по карте" Вельтмана и т.д. Мы читали с ним одни и те же книги, и это сближает.

Зашел с соседней площадки механик З. Бывший "химик", бывший зам. директора колбасного завода. Крепкий пятидесятилетний мужик. Восточный человек. Неприятная манера подталкивать тебя локтем и говорить: "Сышь? Сышь?" (Слышишь?)

Долго беседовали. Теперь, когда мы оба на свободе, разговор проще и доверительней. Рассказал, как у него на заводе было навалом коньяка. И начальников со всего города - любителей закусить и выпить на дармовщинку. Коньяк добавляют в сырокопченую колбасу для ароматизации. Вернее - должны добавлять. У них на заводе была специальная гостевая комната, где готовили шашлыки, пили коньяк, играли в карты и оставались ночевать. Мяса на колбасном заводе хватало. Коньяка тоже. Районное и городское начальство не уходило с пустыми руками. Когда З. прихватил ОБХСС, все отвернулись. Прихватили их с сосисками, "за отступление от рецептуры". Оно заключалось в том, что по ночам приезжали цистерны с пульпой целлюлозы, из которой делают туалетную бумагу, и эта клетчатка, целлюлоза заливалась в сосисочный фарш, который, оказывается, течет по трубам в виде густой жидкости.

- Так что я сосиски никогда не ем. И тебе не советую.

- Так ведь вас же... накрыли.

- Ха! Ты думаешь что-нибудь изменилось? Это испокон века так. Меня закрыли, другой пришел. Ему жить надо, людей кормить надо? Надо. Все тоже самое. Не ешь сосиски...

Сосиски из туалетной бумаги произвели на меня впечатление. Я расстегнул свою сумку и отдал две вареные сосиски собакам.

"У кого денег много, те, обычно, считают себя умнее всех, - философски заметил З. - Это их и губит". Кого он имел в виду - себя или других - не ясно.

Еще он сказал, имея ввиду общественную работу в своей спецкомендатуре No1:

- Как у начальства заминка с чем-нибудь, так зовут нас, активистов.

У него было пять лет. Ст. 92, ч. 3, ст. 175. Три года - на зоне. Год на "химии".

- Зона - это школа жизни. Я вот сейчас с человеком минуту поговорю, и сразу вижу, чем он дышит. Я уже знаю, на что он способен, а на что нет. В тюрьме прошлое не имеет значения. Главное, на что ты способен сейчас.

Когда он ушел, я озаботился: а как он после нашего разговора определяет мою сущность? На что я способен, а на что нет?

5 августа 1983г. Дежурю в ОТХ.

Вчера отвез Миху повесть "Феномен Крикушина". На даче его не застал. Оставил соседке.

Два дня "писали пьесу" с Ильиным. Говорили и пили. И выпили и наговорили много, но написали мало. Ничего не написали, кроме некоторых тезисов. Что-то в сюжете не то.

Настроение после выпивки поганое. Заставляю себя писать новый рассказ. Идет со страшным скрипом. В основном, из-за самочувствия.

Поиграл с собаками, прошелся по гаражу. Здесь, на 3-й площадке, спокойней и веселей.

С шоферами я не пью, и поначалу это вызывало подозрения: заложить нас хочет. Сейчас успокоились. Иногда оставляют недопитую водку - на ночь выпьешь. Пил несколько раз, закрыв ворота и пересчитав машины. Все чувства обострялись - тянуло писать. Писал. Но утром обнаруживал переборы в написанном, нескладухи.

Найти Марселя Пруста - "В поисках утерянного времени".

9 августа 1983г.

День рождения Феликса. Ему был бы 51 год.

На кладбище не сходил - дежурю в ОТХ.

Мих прочитал повесть, вроде понравилась. Опасается, что ее не напечатают - уж больно, дескать, шизовая фантастика: человек пишет рассказы, которые сбываются. И как, говорит, понимать жанр? Некоторые могут подумать, что это было на самом деле - все, дескать, написано реалистично. Сказал, что в эпизоде с пацаненком Женькой у него пощипывало глаза. У меня тоже пощипывало, когда писал. Бумага прозрачна.

"Товарищ собака, вы зарядку сделали?", - спросил я Альму. Она завиляла хвостом.

Прочитал Гоголя: "Нос", "Как поссорились...", "Портрет", "Исповедь автора" и "В чем существо русской поэзии". Две последние вещи весьма сильны и интересны. Раньше не читал.

Наш "Клад" мне не нравится. Мы его с Ефимом периодически пишем, но сюжет слаб, слаб.

Идет дождь. В будке жарко, на улице прохладно, и у меня мгновенно созрел насморк.

Вчера ходили с Максимом устраивать его в ясли. Заведующая, узнав, от кого мы пришли и прочитав записку, улыбнулась дежурной улыбкой, неприятной по своей сути. Перед этим она отчитывала нянечку и была злой. Устроились. Завтра Максим пойдет в новые ясли рядом с домом.

24 августа 1983г. Зеленогорск.

Ходил за грибами на "утюжку". Три сыроежки за два часа. Сухо в лесу, хотя и идет дождь.

Есть, есть грибные места - болотца и перелески, поросшие травой лесные дороги - там водятся красные, подберезовики и маслята, можно угодить на крепыша с бежевой шляпкой, есть еловые леса с сыроежками и моховиками, но я, наверное, консерватор: хожу из года в год утюжить сосновые боры за старым финским кладбищем, куда начинал ходить еще с отцом. "Утюжка" для меня больше, чем сбор грибов. Я брожу по холмикам, заросшим вереском и вспоминаю отца, мать, Феликса, вспоминаю и даже вижу, как отец бредет, насвистывая и неспешно раздвигая палкой вереск, шевелит белый мох в поисках мелких шоколадных боровиков. Вижу его старую соломенную шляпу, темную рубаху на ссутулившейся спине.

- Будешь бегать - грибов не найдешь, - раздумчиво говорит отец. - Здесь надо утюжить. Не ногами искать, а терпением.

И правда: в пятый раз пройдясь по ложбинке, я обнаруживаю три крохотных боровичка с недозревшими желтоватыми шляпками, вылезшими рядом с сизым трухлявым стволом поваленного дерева.

Утюжка...

25 августа 1983 г.

Вчера звонил Виктор Конецкий. Похвалил повесть и меня. Меня больше. К моей радости сообщил, что мне дано от Бога легкое перо - явление, как он сказал, редкое. И есть чувство юмора и умение подмечать характеры. И еще знание жизни. Чуть не выжал из меня слезу своими похвалами. Сказал, что продолжать писать мне безусловно нужно. Мне дано от Бога, он в таких вопросах ошибается редко. Договорились встретиться 26.08. и поговорить о повести предметно. В ней есть некоторые шероховатости, объяснимые недостатком литературного опыта. О ее судьбе, пока ничего определенного сказать не может. Может быть, ее следует иначе организовать.

• Предыдущая
• 32/93
• Следующая