Утро Судного Дня - Мазин Александр Владимирович - Страница 19

• Предыдущая
• 19/80
• Следующая

– Вот тут ты ошибаешься, приятель, – заявил Грива. – Только попробуй еще какой-нибудь поганый фокус – и сразу убедишься, что я очень даже есть!

– Не надо бояться, – настойчиво проговорил «Ужас» (если, конечно, это был он). – Я не сделаю ничего, пока не пойму, как ты есть здесь.

– А когда поймешь? – Грива чувствовал растерянность приземистого, но не страх. – Что ты сделаешь тогда? Знаешь что, приятель, а положи-ка ты копье на землю.

– Зачем? – удивился приземистый. – Ты меня боишься? Я могу убить тебя без копья. Вот так. – Короткие толстые пальцы сжались в мосластый кулачище.

– Копье на землю! – с угрозой процедил Грива. – Считаю до трех! Раз…

Неизвестно, был ли знаком этот обезьяноид-телепат с правилом «раз-два-три-в-лоб» или по тону догадался, но копье тут же оказалось на земле. А на Гриву опять накатила волна слабости, но на этот раз он справился с телепатическим прессингом намного легче, чем в первый раз.

– Еще один раз так сделаешь, и пеняй на себя! – предупредил он. – Знаешь, что у меня в руках?

– Оружие, – спокойно ответил человек-горилла. – И ты думаешь, что можешь меня убить.

«Ах я думаю…» – Артём усмехнулся и нажал на спуск. Стрела ударила в землю между здоровенных ступней приземистого. Тот отпрыгнул назад. Довольно резво, но все равно с опозданием.

Грива быстро перезарядил арбалет. Его собеседник не сделал попытки воспользоваться этими мгновениями для атаки.

Артём покосился на Дашу. Девушка лежала на боку. Глаза закрыты, дыхание ровное. Похоже, с ней не случилось ничего дурного.

– Ты ее разбудишь, когда я уйду, – пообещал приземистый.

– Если я позволю тебе уйти, – заметил Грива. – А для этого тебе придется убедить меня, что ты – не враг.

– А если мне это не удастся, ты попытаешься меня убить, да?

Приземистый определенно обладал незаурядными лингвистическими способностями. Он говорил по-русски всё лучше и лучше. Впрочем, для того, кто умеет копаться в чужих мозгах, подобная скорость не удивительна.

– Это не я, – человек-горилла угадал или подслушал его мысль. – Это ты быстро учишься. Я говорю не на твоем, а на своем языке. Твой примитивный ум противится прямому контакту. Но готов преображать и осмысливать звуки речи.

«Может, ум у меня и примитивный, но это не значит, что я должен тебе верить», – подумал Грива.

– Бред, – сказал он по-испански.

– Ортодоксальное миропонимание свойственно особям вашего вида, – на отличном испанском заявил приземистый. – Спор не имеет смысла. Что ты есть – это важно. Ты – слепое пятно для моего всеведущего разума.

«Всеведущего!» – Грива хмыкнул.

– Ты врешь, – сказал он. – Всеведущий – тот, кто знает всё. Если ты чего-то не знаешь…

– Я знаю всё о ней – возразил его собеседник. – Я знаю всё о ее соплеменниках. Я знаю всё о себе и моих соплеменниках. (Ага, – подумал Грива, – значит таких, как ты, тут целая компания!) Я знаю всё о любом разумном, которого вижу. Но не о тебе. Тебя нет… То есть ты есть: я вижу твое тело, я вижу следствия твоих поступков, но каждый твой поступок не есть часть ткани этого мира. Ты не нить в ее узоре, а пронзающая игла.

– Или ножницы, – уточнил Грива. – Которые перережут нить твоей жизни, если ты подойдешь еще на шаг ближе.

Приземистый поспешно отступил.

Его чресла прикрывал примитивный кожаный передник, но, похоже, он знал, что такое ножницы.

– Я буду думать о тебе, – сказал приземистый. – Сейчас нам лучше расстаться.

– Не возражаю, – согласился Грива. – Только сначала приведи ее в чувство, – он кивнул на Дашу.

– Сейчас – нельзя. Она не должна видеть меня.

– Почему?

– Паника. Они – наша противоположность. Они – порождения нашего знания, но они – меньшие, потому их страх смертоносен для нас. А для них смертоносна наша смерть. Приходи один. Приходи. Возможно, я пойму, что ты есть. Это очень интересно.

«Ну ты, брат, и загнул», – подумал Грива. И тут приземистый снова его удивил. Совершенно наплевав на угрожающие предупреждения Артёма, он наклонился, подобрал копье, повернулся к Гриве спиной и потрусил прочь.

У Артёма было искушение вогнать ему стрелу в ляжку. Просто чтобы привить некоторое уважение к своим словам. Но он сдержался. Потому что только сейчас до Гривы дошло, кто таков его собеседник. Он бы и раньше сообразил, если бы «пессимист» не затмил все прочие варианты разумных двуногих прямоходящих.

Недавним собеседником Гривы был неандерталец. Представитель предшествующей расы, той, чье место заняли отдаленные предки Артёма. Интересно, как им это удалось, если эта горилла шарит в человеческих мозгах, как домохозяйка – в своем холодильнике, и погружает в сон на расстоянии минимум в сотню шагов? Кстати, о сне…

Артём присел на корточки и похлопал Дашу по спинке. Девушка открыла глаза… В первые мгновения взгляд ее выражал только растерянность и непонимание, но через несколько секунд она вспомнила, где находится, зрачки ее расширились от ужаса, и она оказалась на ногах быстрее, чем Артём.

– ОН ЗДЕСЬ?!

Грива покачал головой.

– Никого тут нет, кроме нас, – сказал он. – Пошли отсюда. Это действительно скверное место.

По крайней мере физическое состояние Даши не вызывало беспокойства. Она рванула по тропинке так, что Грива еле-еле за ней поспевал, и остановилась только километра через три.

Пока бежали, Артём решил, что ему лучше помалкивать о своем контакте с представителем иной разумной расы. Даша потеряла сознание – вот и всё.

Никому не говорить о том, что они зашли на запретную территорию, Даша попросила сама. Она считала, что они забрели в Лес Красных Деревьев исключительно по ее оплошности, и не хотела, чтобы ее наказали.

Грива, естественно, согласился.

В этот же день произошло еще одно событие, впечатлившее Артёма. Он вдруг обнаружил, что теперь понимает язык аборигенов намного лучше, чем раньше. Собственно, не хуже, чем родной русский.

Как тут было не вспомнить слова неандертальца о «примитивном уме» Артёма, который, тем не менее, «готов преображать и осмысливать звуки».

Грива мгновенно перестал печалиться, что встретил в лесу неандертальца, а не трехглазого. Новое знакомство сулило потрясающие перспективы.

Артём извлек из глубин собственной тренированной памяти всё, что говорил отец по поводу «человека разумного неандертальского».

Итак, предки его сегодняшнего собеседника заявили свои права на планету примерно за двести тысяч лет до Рождества Христова, то есть за сто пятьдесят тысяч лет до рождения Архо и его соплеменников.

Человек разумный неандертальский плодился и процветал полторы тысячи веков, несмотря на сложные климатические условия вроде великого оледенения.

Ростом он пониже, чем кроманьонец, но костяк его, судя по ископаемым останкам, был существенно крепче, и мяса на нем было побольше.

Сегодня Артём убедился в этом воочию. Здоровенный волосатый громила.

Еще отец говорил, что и мозгов неандерталец тоже имел чуточку побольше. И пользоваться ими умел весьма эффективно. В этом Грива тоже сегодня убедился. Тем не менее при столь развитом уме неандерталец не создал ни машинной цивилизации, ни сколько-нибудь заметных памятников архитектуры. Правда, отец сказал, что последнее – не факт. За десять – двадцать тысяч лет любая бронзовая поделка, не говоря уже о железяке, превращается в кучку окиси. Но в данном случае ученые оказались правы. Копье у представителя предшествующей расы явно палеолитическое.

Хотя, может статься, ему и копье ни к чему. Если он может усыплять животных так же эффективно, как проделал это с Дашей, оружие ему без надобности. И все же копье у него было. Значит, с животными его трюки не прокатывают. Или Грива не единственный, кто может противиться гипнозу волосатого экстрасенса?

• Предыдущая
• 19/80
• Следующая