Утро Судного Дня - Мазин Александр Владимирович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/80
• Следующая

– Я хочу говорить с тобой о серьезном, – сказал Архо.

Грива насторожился. Уж не проведали ли местные, что он наведывался в гости к «Ужасу»?

– Я слушаю тебя, – сказал Артём. – Говори.

Нет, «Ужас» оказался ни при чем.

– Моя сестра хочет быть с тобой, – со свойственной здешним парням прямотой заявил Архо. – А ты?

– Я хочу быть с ней, – так же просто ответил Грива.

В этот момент он забыл о своем решении держаться от Даши подальше, забыл о том, что он – разведчик. Что через год, вернее, теперь уже меньше, чем через одиннадцать месяцев, если доктор Праччимо и его коллеги ничего не напутали, Гриву выдернут обратно в двадцать первый век. Не думал он и о своей миссии, о судьбах человечества и иных высоких целях и материях. Он просто сказал то, что чувствовал:

– Я хочу быть с ней.

– Тогда ты должен пройти через… Ты должен стать мужчиной.

– Я уже мужчина, – Грива усмехнулся. – Неужели ты в этом сомневаешься, охотник Архо?

– Ты – мужчина, – теперь Архо употребил другое слово. Одно из дюжины слов, обозначающих на здешнем языке половозрелую мужскую особь. – Но ты не мужчина-сущность.

– Что мне надо отрезать, чтобы стать мужчиной-сущностью? – осведомился Артём.

Архо, естественно, шутки не понял.

– Не отрезать, а присоединить, – возразил он. – Ты, я, Пута, Мавас… Мы должны стать как одно. Вместе. Мужчина-сущность не бывает один. Только вместе. Единство. Это… – Архо запнулся, подбирая слова попроще. – …Единство – это очень хорошо. Замечательно. Единство – это всё! Великая радость и счастье!

«Что ж, – подумал Грива, – вряд ли такой славный парень, как Архо, предложит мне что-нибудь скверное. Надо соглашаться».

– Я уважаю ваши обычаи, – сказал Артём. – Я готов сделать то, что требуется.

– Это не обычай, – Архо мотнул головой. – Это… Это другое. Но ты узнаешь. А сейчас, если ты готов, пошли к Шадакве.

– Пошли, – сказал Грива. – Если он сделает все, что нужно.

– Не он, – мотнул головой Архо. – Ты. И я. Потому что я буду твоим проводником. Ты не возражаешь?

– Буду рад, – Артём не знал, куда именно предстоит идти, но Архо в качестве компаньона его полностью устраивал. Хотелось бы только, чтобы это путешествие не заняло слишком много времени. Его у Гривы не так уж много.

Они явились к Шадакве.

Однако, когда Архо изложил старейшине суть дела, тот ответил решительным отказом.

Отказал, уселся на свою шкуру и закрыл глаза. Дескать, разговор окончен.

Но Архо не собирался отступать.

– Ты не можешь сказать «нет», хранитель равновесия! – заявил он.

Первый раз Артём слышал, как кто-то из аборигенов возражал Шадакве.

– Ты не можешь! Единство отрицает умножение сущностей. Сущность, желающую приобщиться к единству, отталкивать не должно!

Шадаква открыл глаза. Взгляд его выразил неодобрение.

– Он не сможет. Он не есть сущность. Он есть недосущество. Единство не примет его.

– Изначальный Свет пришел к нам. Он пришел, ты видишь!

– Вижу, – Шадаква неодобрительно покосился на Гриву. – Конечно, вижу, раз он стоит тут. Но ни ты, ни я не знаем, как он тут оказался и зачем он здесь.

– Мы узнаем, когда он станет частью Единства!

– Он не станет! Он слеп и глух. Разве… – Тут Шадаква осекся и уставился на Гриву так, словно тот внезапно покрылся собачьей шерстью.

– Ты… Ты понимаешь, о чем мы говорим? – процедил он.

– Не всё, – честно сказал Грива. – Я понятия не имею, что именно вы подразумеваете под сущностью. А что касается недосущества…

– Ты понимаешь! – воскликнул Шадаква. – Ты, чужак, понимаешь язык Единства! Ты лгал мне, Изначальный Свет! Ты прятался! Зачем? – Теперь в его голосе звучала обида.

Грива ничего не понимал. Он посмотрел на Архо… Архо был изумлен не меньше Шадаквы. Честно говоря, Грива давно не видел такой ошарашенной физиономии.

– Я никому не лгал, – проворчал Грива. – Можно подумать, мы с тобой раньше не разговаривали, Пришедший Издалека. – Он вдруг понял, что Пришедший Издалека – не совсем точный перевод. Правильный – не издалека, а из далёка. Причем такого далёка, которое невозможно достичь никому другому. Потому что его нет. Вот такое интересное имя у здешнего духовного лидера.

– Мы разговаривали, – согласился Шадаква. – Но не на языке Единства!

Ах, черт! Теперь Грива сообразил. Тот самый непонятный жаргон, на котором изъяснялись между собой охотники. Чертов сверхразумный неандерталец! «Преображать и осмысливать звуки». Выходит, теперь в «примитивном мозгу» Артёма поселился «универсальный переводчик», который преобразовывал любую речь в понятные слова. В том числе и тайный язык местных эзотериков.

Но распространяться об этом не следовало. Неизвестно, что будет, если Шадаква пронюхает, что Артём общался с «Ужасом». Вернее, известно, что будет. Большие неприятности. Поэтому Грива ответил уклончиво:

– Я ведь говорил тебе, что быстро учу языки. Похоже, ты забыл об этом.

Шадаква хрюкнул. «Универсальный переводчик» не «преобразил» этот звук в понятное слово, следовательно, этот хрюк был просто хрюком, не более.

Шадаква был поражен. Шокирован. Зато оправился от удивления Архо. И с ходу заявил:

– Теперь ты видишь, Пришедший Издалека, он – наш. Он даже знает язык Единства. Единство может говорить с ним. Неужели он прошел испытание, Шадаква? Неужели вне Реки тоже есть Единство?

– Он не прошел испытания, – проворчал старейшина. – Посмотри на него, посмотри на нелепый вид его существа. Он понимает речь, но не понимает смысла. Но всё равно это знак. Я открою врата. Ты поведешь его.

– Поведу, – кивнул Архо. – Я отведу его в место молчания…

– Не надо, – мрачно заявил Шадаква. – Ему не надо молчать, и поститься тоже не надо. Зачем, если он и так знает язык сущности. Ты поведешь его за грань. Сразу.

– Сразу? Без молчания в темноте, без песни духов? – Архо был изумлен.

– Да. Сразу – за грань. Сегодня на закате. Ты готов?

– Я готов, – твердо произнес Архо. – Пойдем, Изначальный Свет.

Они покинули хижину и не видели, что после их ухода Шадаква упал ничком, уткнулся лицом в львиную гриву и лежал так долго-долго, зажмурив глаза. А Смерть стояла рядом и ухмылялась. Точно так же, как этот чужак с тайным именем посланца Высших и душой, раскаленной и сухой, как песок большой пустыни.

Гриву разбудил Архо. То, что это именно Архо, Грива догадался по запаху. В хижине было совсем темно. Все щели и окна были задраены. Архо коснулся губ Артёма: молчи. Потом залепил ему уши чем-то вроде воска, на голову напялил кожаную маску с отверстиями для носа и рта, но без прорезей для глаз, и за руку вывел наружу.

Снаружи пахло ночью. Архо повел Артёма сначала направо (шестнадцать шагов), потом они свернули налево. Трава под ногами была утоптана: значит, тропинка. Через сто восемьдесят шагов они сошли с тропинки и двинулись через заросли. Архо убирал с пути Гривы колючие ветки, но пару раз Артёма все-таки немного оцарапало. Еще тридцать семь шагов – Артём почувствовал запах дыма, а еще через двадцать пять шагов трава под ногами стала сухой и жесткой, а кожа ощутила жар.

Архо не остановился. Еще восемь шагов – жар стал сильнее. Он шел с двух сторон (костры?), а потом немного ослабел. И тут Архо отпустил его.

Артём замер, ловя все доступные ему ощущения. Впрочем, главным ощущением была жара. Артём постоял немного, размышляя. Каких действий от него ожидают? Как ведет себя в такой ситуации гусеница? Ползет в сторону наименее неприятных ощущений. Как ведет себя обычный человек? В общем, так же. Как ведет себя воин? Двигается навстречу опасности, чтобы ее изучить… И еще потому, что человек – не гусеница.

• Предыдущая
• 20/80
• Следующая