Демонстрация силы - Нестеров Михаил Петрович - Страница 98

• Предыдущая
• 98/104
• Следующая

Этот чертов корабль играет на нервах! Он никак не успокоится! – гонял желваки Маккормик. Но сейчас «Кассандра» удалялась от базы, что не могло сказаться на самочувствии адмирала. Его пульс подошел к критической отметке… и вот – облегчение. Он сам отдал команду приостановить пуск торпед. «Приказа не будет, – стояли в ушах слова его давнего друга. – Такие вопросы решаются на местах, ты же знаешь». Знаю, мне ли не знать. Посмотрим, в какую упаковку вы обернете все это дерьмо, что болтается по морю туда-сюда.

– Сэр, судно увеличило ход до девяти узлов. И… похоже, не собирается прибавлять скорость. Курс четыре-пять.

«Хорошая скорость». И адмирал почти догадался, почему судно не прибавляет скорость. Правда, его догадка не была обоснованной, она родилась подсознательно.

– Корабль не драпает, – высказался вслух Маккормик, – мне это начинает нравится. Если там смертники, то паршивые. Они выбрали жизнь. – Адмирал неожиданно рассмеялся и увидел улыбающегося Ди Чензо.

– Марк, посылай на корабль свою противодиверсионную группу.

Не прошло и минуты, как в воздух поднялись два звена вертолетов. Одно ударное, второе с десантниками на борту.

Теперь Джеб был уверен, что на судне всего один ядерный заряд; план Камиля был как на ладони. Он на подсознательном уровне понял, что корабль от гибели отделяли какие-то мгновения. Он отыграл их, пусть даже помог случай. Но все равно это была хорошая работа. Без прикрас. И она еще не закончена.

Он хлопнул шкипера по плечу:

– Держи прежний курс и прежнюю скорость. В какой, говоришь, каюте водолазное снаряжение?

– В шестой.

Капитан Абрамов сидел на стуле посередине просторной комнаты. Напротив него за продолговатым столом расположились два человека. Один высокий и худой, с залысиной, лет сорока пяти. Второй слегка полноватый, с густыми бачками и колючим взглядом. Первый представился как капитан Шейки, второй своего звания не назвал, лишь фамилию – Ном, в подлинности которой капитан засомневался. Оба были из отдела контрразведки.

– Вам будут предъявлены обвинения в организации покушения на гражданина Египта Камиля Хакима, – произнес Шейки, листая подшитые к делу бумаги, – на борту его судов «Святая Екатерина» и «Кассандра».

– Вот когда они будут предъявлены, тогда я и послушаю, – спокойно отреагировал Абрамов.

– Где вы были в ночь с 10 на 11 сентября?

– Я был у себя в номере.

– Неправда. Вас там не было. Вы были на диверсионном катере, принадлежащем Махфузу Али.

– Я не намерен отвечать на ваши вопросы. Я требую российского консула.

– Думаю, вам нет нужды знакомиться с договорами на прохождение воинской службы по контракту, – Шейки приподнял и повернул папку в сторону капитана. – Это копии, сделанные в гостинице.

– Думаю точно так же: никакой нужды по этому поводу я не испытываю. – Абрамов на секунду задумался. – Допустим, я тот, за кого вы меня принимаете и приписываете мне ваши копии. А что насчет оригиналов? Неужели я такой дурак, чтобы тащить в зарубежную поездку официальные бумаги? Отнесите их в туалет, пока над вами не начали смеяться. И если вы все еще видите во мне того, кого хотите видеть, спросите, что я сделал с оригиналами? Подумайте. Вы мне кажетесь умным человеком.

«На Камиля и его гостей совершено разбойное нападение, – рассуждал Абрамов. – Есть жертвы среди охраны. Проходит два дня, и его судно снова подвергается нападению. В этот раз на борту гости Египта. Уличить его в инсценировке – задача не по силам даже для самого изворотливого. У него крепкие свидетели. У него масса фактов, указывающих на конкретных людей, даже конкретное российское подразделение. Как бы не загреметь за решетку на веки вечные. В этой ситуации даже сертификат Интерпола не поможет».

Абрамов не знал, что происходило на боту «Кассандры». Ясно одно – Камиль переиграл его.

Капитан был в курсе, что в Шарм-эль-Шейхе находится вилла президента Египта. Но до сей поры не задумывался над тюрьмами. Ведь преступности в «бедуинском ручье» нет.

Абрамов оглядел помещение. Прикинул, что находится в западной части района Шарма, расположенного в стороне от бухт и туристов. На своей шкуре испытал, что жизнь здесь намного ниже. Тут фрукты рекомендуется не только мыть, но и чистить. А те, что не чистятся, все равно чистить.

– Чему вы улыбаетесь? – нахмурился Шейки.

– Об этом я скажу российскому консулу. Дайте мне сигарету.

Шейки усмехнулся и выложил на стол пачку «Лаки-Страйк».

Вдоль левого борта лежали в ряд семь аквалангов. Бойцы проверили их: баллоны заправлены до упора. На глубине до пяти метров можно продержаться два – два с половиной часа.

Блинков присел рядом с Весельчаком.

– Володя, для тебя мы взяли запасной акваланг. Так что не экономь воздух. Дыши так, как тебе дышится. Я буду рядом. Будет плохо, сразу давай мне знать, не терпи, понял?

– Да, – кивнул Веселовский.

Он был бледен, часто и коротко подкашливал, отчего на губах закипала кровавая пена. У него самое трудное задание, считай, на передовой: продержаться эти два с половиной часа и не вязать товарищей по рукам.

Он с трудом приподнял руку и указал на Ранью:

– Кто это? Симпатичная телка. Дай ей седьмой акваланг, Джеб, мы поплывем рядом.

– Что он сказал? – тут же поинтересовалась Санна, уловив жест Веселовского в свою сторону.

– Он назвал вас красивой. Он знает в этом толк.

Ранья держала в руках видеокассету, упакованную в несколько слоев полиэтилена. Она внимательно наблюдала за приготовлениями дайверов и качала головой: они собирались взять с собой не только раненого товарища. Вплотную к фальшборту лежало тело Бориса Родина. Его завернули в ткань и перетянули линем. Под вязки продели и закрепили несколько поплавков с леера спасательного плота.

– Зачем? – спросила Санна.

– Чтобы уравнять положение под водой, – ответил Блинков. – Так легче буксировать груз.

Груз…

Женщина поежилась от этого страшного слова.

Они торопились и все же не приняли помощи. Когда судно легло в дрейф, вначале опустили на воду тело Родина. Потом по штормтрапу в воду сошли два аквалангиста. Блинков и Тимур подняли Весельчака, Чижик подвел под него канат, и раненого опустили в воду как в люльке. Там его приняли Клюев и Кокарев. Чижов спустился по трапу, оставляя на борту командира.

• Предыдущая
• 98/104
• Следующая