Преданья старины глубокой - Рудазов Александр - Страница 6

Все превращение заняло считанные мгновения – Иван не успел моргнуть даже двух раз, а вместо зверя уже стоит человек.

Бывший волк потянулся, расправляя затекшие суставы, усмехнулся, глядя на остолбеневшего княжича, и с сожалением коснулся левого запястья – оно по-прежнему осталось изуродованным зубьями капкана. Рука плохо гнулась и очень неловко двигалась.

– Не дрожи зря, Иван, – насмешливо улыбнулся оборотень. – Не сожру. Даже не укушу.

– Да я и не дрожу, – с деланным равнодушием пожал плечами княжич, устыдившийся минутного страха. – Это я так, шуткую… А тебя-то как зовут?

– Яромиром люди кличут. Яромир Серый Волк – не слыхал?

– Не слыхал.

– Да? – явно огорчился волколак. – Странно…

Иван засунул нож обратно за пояс, безуспешно пытаясь сделать вид, что доставал его просто так – посмотреть, не потерялся ли. Яромир с интересом проследил за его движениями, старательно подавляя усмешку, притаившуюся в глазах.

Княжич и волколак стояли друг против друга, меряясь пристальными взглядами. Не каждый день все-таки происходят такие встречи.

Перед Яромиром стоял рослый широкоплечий парень двадцати лет. Глаза голубые, как васильки, лицо открытое, по-детски радостное, щеки румяные, так и пышущие здоровьем, волосы светлые, вьющиеся, вместо усов реденькая поросль, бороды и вовсе даже не намечается. Одет богато – свита[7] из дорогой заморской парчи, бархатный воротник, расшитый жемчугом и драгоценными камнями, на шее золотая гривна, теплый плащ-мятель застегнут золотой фибулой, на талии золотой же пояс с пристегнутыми кошельками, коробочками и длинным охотничьим ножом. Кудри украшает бархатная шапочка, подбитая и опушенная черной лисицей, а на ногах мягкие сапожки.

Совершенно по-другому выглядел тот, кто стоял перед Иваном. Ростом пониже, в плечах поуже, но так и пышет злой звериной силой. Волосы пепельно-серые, похожие на волчью шерсть, нижняя половина лица сплошь покрыта длинной лохматой щетиной, брови густые, скрещивающиеся, в необычно желтых глазах словно навеки застыла легкая усмешка, в левую скулу глубоко врезался застарелый рубец. Оборотившись в человека, волколак оказался уже одетым, хотя и очень просто. Короткая мужская рубаха без воротника и рукавов, перепоясанная простым ремешком, кожаная гача, да узкие ноговицы, не доходящие даже до голеней. Обуви нет, нет и головного убора. Какое-либо оружие также отсутствует.

– Ты меня точно есть не станешь? – подозрительно уточнил Иван.

– Ну, это как получится… – хмыкнул Яромир. – Ладно, ладно, не тянись к ножу, это я тоже шуткую. Не тебе же одному шутковать, верно?.. Ты кем будешь-то, друг?

– Говорю же, Иваном люди кличут. Княжичем Иваном! – гордо подбоченился Иван. – Я, знаешь ли, княжеский сын!

– Какого князя?

– Берендея!

– А, это того, что в Тиборске княжил…

– Ага. Там таперича брат мой княжит старшой, Глеб. А середульний, Игорь, в Ратиче на княжении. А я вот… вот без дела покамест. Ладно, давай, рассказывай – за что тебя так… в капкан.

– А может, я случайно попался? – прищурился Яромир. – Бегал себе по лесу, никого не трогал, шишки собирал… и угодил случайно.

– Ага, ври больше. На простых волков серебряные капканы не ставят – так никакого серебра не напасешься. Вон принада какая заковыристая – я таких в жизни не видал… Да цветочки еще эти… что за цветочки такие, а?..

– А ты, дурак, не такой уж Иван… то есть, наоборот… – задумчиво посмотрел на него волколак. – Да, принаду эту расставили именно на меня…

– Кто?.. За что?..

– А тебе не один бес? – насмешливо фыркнул Яромир. – Ты ее все равно не знаешь.

– Ее?..

– Да с бабой-ягой я поссорился… – поморщился волколак. – Вот она и устроила, ведьма старая… Выведала, по каким я тропам обычно гуляю, расставила капкан хитрый, да чарами злыми опутала – чтоб не учуял каверзу… Если б не ты, подох бы с голоду… – благодарно наклонил голову оборотень.

В брюхе у него и в самом деле явственно бурчало. Да и вообще выглядел Яромир худым, отощавшим – точно обычный лесной волк в конце грудня, когда наступают голодные деньки.

– А чего не вырвался? – потрогал капкан княжич. – Отгрыз бы лапу, да всего делов…

– Простой ты человек, Иван, – хмыкнул Яромир. – Как лапоть простой. Лапу отгрыз – всего-то… Поглядел б я на тебя в моем положении. Да мне этой лапы даже не коснуться было – видишь травки? То одолень-трава, да Петров крест – они любую нечисть что огнем жгут. И оборотня особенно. Мне к этим цветочкам даже приближаться боязно, не то что зубами дотронуться. В тот же миг без зубов бы остался, вот и все.

– Ах вот оно как?.. – заинтересованно поднял растения Иван.

– Нет, теперь-то уж не страшно. Они ягой специально на меня заговорены были – больше в них силы не осталось. Совсем.

– А на суп не сгодятся? – задумался Иван, нюхая чародейские травки.

Яромир криво усмехнулся и рассеянно пробормотал:

– Было у князя Берендея три сына – двое умных, а третий дурак…

– Один умный, – поправил его Иван. – Глеб. Правда, Игорь зато самый храбрый.

– А ты что – трус?

– Я осторожный, – уклончиво ответил княжич. – Без нужды на рожон не лезу. Вот если по нужде… по нужде… да, точно!..

– Что? – прищурился Серый Волк.

– По нужде! И все из-за тебя! – огрызнулся Иван, торопливо скрываясь за кустиками.

Оттуда послышалось тихое журчание. Яромир задумчиво пожал плечами и уселся на корточки, срывая ближайший стебелек.

– К слову о Игоре! – подал голос Иван. – Я ведь как раз к нему в гости и ехал. А у меня конь сбежал. Из-за тебя сбежал. Из оружия теперь один нож поясной, припасов нет, одежи нет, еды нет никакой. До Ратича еще далеко. Что делать будем?

– Да, когда я волк, кони от меня шарахаются… – согласился Яромир, рассеянно жуя травинку. – Ну так что ж я сделаю? Я б тебе его догнал, словил, да сам видишь… что с рукой… У меня так-то раны быстро зарастают, но это ж серебро – ждать долго… А лучше – примочку травную наложить.

– А ты чего – на руках, что ли, бегаешь? – нахмурился вышедший из-за кустов Иван, завязывая на ходу порты.

– Нет. Просто на человечьих ногах я коня не догоню – неуклюжие они, – спокойно разъяснил Яромир. – А коли волком обернусь – так рука лапой станет. На трех лапах особо не поковыляешь – только курей смешить… Пошли лучше ко мне в избу – там и покумекаем, что дальше делать.

– А ты что – тут где-то живешь?

– Да недалече совсем.

Иван немного подумал.

Потом еще немного подумал.

И еще немного подумал.

Минут через десять Яромир устало сообщил:

– У меня рука болит и живот бурчит. Ты побыстрее соображать можешь?

– Быстро княжичам думать невместно, – степенно сообщил Иван. – Быстро пускай поповичи думают. А у меня род знатный, мне иным заниматься положено…

– А есть ты хочешь? – прервал его Яромир.

– Чего замер, как неживой?! – Княжич резко выхватил из-за голенища деревянную ложку и воздел ее боевым клинком. – Дорогу показывай!

Все сомнения Ивана сразу отправились прочь. Покушать он любил не на шутку – часто и много. Это ведь и есть одно из дел, которым положено заниматься князьям да боярам – яства всякие вкушать в превеликом множестве.

Яромир Серый Волк почти сразу же свернул на самую узенькую тропку – судя по следам, люди по ней отродясь не ходили, только лесные звери. В первую очередь преобладали как раз волчьи следы.

Иван рассеянно поглядывал по сторонам и ковырял в носу, не особо интересуясь, куда именно его ведут.

– Вот здесь и живу, – лениво махнул рукой волколак, огибая большой дуб.

В прогалине меж деревьями притаилась крохотная избушка, с одним-единственным оконцем, потолком из плотно притесанных бревешек, плоской односкатной крышей и небольшой дверью на деревянных крюках.

– Никого… – принюхался Яромир, переступая порог. – А ты чего замер? Заходи, гостем будешь…

Иван спокойно зашел, не обращая внимания, что испачкал рукав в смоле. Сохранность драгоценных тканей его никогда не заботила – не расползается свита по швам, и ладно.