Акция «Ближний Восток» - Шелонин Олег Александрович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/59
• Следующая

Это прозвучало так убедительно, что владыка Багдада тоже рухнул на пол и пополз лобызать лапти «святого».

– Хызр! Тебя-то мне и не хватало!

– Мне тоже,– пробормотал «святой», пытаясь отодрать эмира от лаптей.– Ну будет… будет…

– Прости недостойного раба своего за подозренья черные!

– Аллах простит. Топаем.

И они потопали. Багдадский вор, как положено, лицом вперед, Шахрияр – пятясь задом перед ним, не переставая бить поклоны. Предположение авантюриста, что стены имеют уши, подтвердилось сразу, как только они свернули в галерею, ведущую к рабочему кабинету эмира. Там, похоже, собрался почти весь дворец. Прислуга, стража, повара… они дружно ползли на карачках навстречу «святому». Треск лбов, бьющихся о мраморные плиты пола, заставил Шахрияра оглянуться и спас от падения. Его подданные подползли уже вплотную.

– Вон! – рассвирепел эмир, подкрепляя свое требование пинками. Счастьем и изобилием, даруемыми посланцем Аллаха, он не хотел делиться ни с кем.

– Давай за мной, – толкнул его в бок «Хызр».– Я тут одно место незасвеченное знаю. Надежное.

Шахрияр пнул еще пару раз для порядка и побежал следом. К его удивлению, надежным местом оказалась сокровищница, в которую он, увлеченный поисками, не заглядывал уже целый месяц.

– Точно! Здесь нас искать не будут,– одобрил он действия «Хызра».– Только не пройдем. Я, понимаешь, ключи потерял.

– Надейся на Аллаха, сын мой,– пробурчал Багдадский вор, отпирая замок «потерянными» ключами. Затолкав эмира внутрь, вор нырнул следом, захлопнул за собой дверь и старательно заперся изнутри.

– Так что за миссия? – нетерпеливо топтался около него эмир.

– Всему свое время,– рассеянно пробормотал авантюрист, оглядывая сокровищницу цепким воровским взглядом.

Груды золота, толстым слоем устилающие пол, радовали глаз и чем-то напоминали песчаные барханы. И его было так много! В горле «святого» молниеносно пересохло. Он ощутил себя умирающим от жажды путником, отставшим от каравана в знойной пустыне.

– Слушай, светлейший, горло бы промочить… – просипел Багдадский вор.

– Есть,– почему-то обрадовался эмир и чуть не вприпрыжку погнал в угол зала. Из-под ног владыки Багдада сверкающими брызгами разлетались в разные стороны драгоценные каменья, золотые монеты, кубки, подносы… Вор неопределенно хмыкнул и двинулся следом. Место, куда летел как на крыльях Шахрияр, было отмечено совковой лопатой, воткнутой в золотой бархан.

– Это что? – заинтересовался Багдадский вор.

– Ценнейшая вещь,– уважительно сообщил владыка,– у нас таких не делают. За две меры золота выменял.

– У кого?

– Купец тут один с караваном проходил. Афонька Никитин. Дивный товар вез. Весь караван бы скупил, если б не Шахерезада… чтоб ей Аллах здоровьица побольше… – скрипнул зубами эмир.– И по голове! По голове!! Да с размаху!!!

– Зачем она тебе? – удивился Багдадский вор.

– Кто, Шахерезада?

– Да нет, лопата.

– А-а-а… не помню. Но зачем-то была нужна. Всю ночь за нее с Афонькой торговались. Моя взяла! – гордо сообщил эмир.– Славяне в торговых делах ничего не смыслят. К утру со ста мер до двух цену скинул. Да еще и надул в придачу,– радостно признался Шахрияр,– на второй мере лопату чуток наклонил…

– Зачем?

– Чтоб мера неполная была… О! Вспомнил! Это же мера! А моя дурища,– эмир опасливо оглянулся и понизил голос,– о каком-то склерозе твердит. Я никогда ничего не забываю! Все заначки от нее помню.

– А что ты ей меряешь?

– Как что? Золото. Смотри, как удобно!

Эмир схватился за черенок, вывернул сыпучий золотой пласт и откинул в сторону.

– Раз, и готово! А теперь вторая мера,– сообщил светлейший, вонзая лопату в искрящийся золотом холм,– раз, и…

Вместе с веером монет в воздух взметнулась литровая бутылка экстра-эликсира.

– Лови!!! – испуганно завопил эмир.

Перед носом светлейшего мелькнули лапти. Багдадский вор, как заправский вратарь, в красивом прыжке поймал пузырь у самой земли и покатился с ним по золотому склону.

– Вах, ты действительно святой! – умилился Шахрияр, окончательно поверив в Хызра. Эмир бухнулся на колени, воздел руки кверху и возблагодарил за милость Аллаха, пославшего ему на помощь такого расторопного эмиссара.

– Ну а за этот нектар сколько мер отвалил? – поинтересовался вор, рассматривая этикетку.

– У-у-у, лучше не спрашивай. Слушай, а как Аллах к этому… – эмир на мгновение запнулся,– …нектару относится?

– Аллах устами пророка своего Мухаммеда,– внушительно произнес «Хызр»,– запретил правоверным пить вино.– Лицо эмира вытянулось.– А насчет этого,– выразительно потряс бутылкой авантюрист,– в Коране ничего не сказано!

Шахрияр засиял и принялся энергично подрывать золотой бархан.

– Никак еще заначка? – полюбопытствовал «святой».

– Угу,– хрюкнул эмир, выдергивая из груды приличный шматок сала.– Представляешь, у них там, на Руси, такие жирные барашки водятся. Под этот нектар идет… – Шахрияр умильно чмокнул губами, плюхнул шматок на золотой поднос, валявшийся неподалеку, выдернул из-за пояса саблю и начал шинковать «бяшку».

Багдадский вор тоже времени даром не терял. Золотых подносов вокруг валялось много, кубков тоже. Не прошло и минуты, как импровизированный стол был накрыт. Эмир поднял свой кубок и вопросительно посмотрел на «святого» в ожидании команды.

– Ну за Аллаха! – лаконично скомандовал вор.

Эмир не возражал.

Наливал «святой» чисто по-русски, по принципу «Ты чё, краев не видишь?», а потому первая доза прошла настолько душевно, что у эмира на глазах выступили слезы, а содержимое бутылки уменьшилось вдвое. Отдышались, закусили.

– Между первой и второй… – воодушевленно пропел Багдадский вор, хватаясь за бутылку.

– А тот купчишка-то с Руси… так же говорил,– удивился Шахрияр.

– Возлюбил их Аллах,– пояснил авантюрист, откидывая в сторону опустевшую емкость.

– Наверное, там одни святые живут,– согласился стремительно пьянеющий эмир,– жаль только, что христиане.

На этот раз он команды не ждал. «Святой» еще подносил хмельную чару ко рту, а кубок владыки Багдада был уже пуст.

– Уже все? – расстроился вор.

– Обижа-а-аешь.– Эмир на четвереньках пополз к соседнему бархану и начал копать. Багдадский вор подхватил лопату и пополз следом. Однако мера Никитина не пригодилась. Шахрияр уже полз обратно, толкая перед собой еще один сосуд. На этот раз четверть. Емкость была тяжелая, а потому разливали вдвоем.

– Направляй… струю направляй! – шипел эмир.– Видишь, благодать Аллаха на поднос льем.

– Слижем.

– Выпаривается быстро, зараза! Не успеем!

– Тогда чего мы ждем?

– А действительно?

Слизали. Закусили. И сошла на них благодать Аллаха. Теперь спешить было некуда, а потому настало время для беседы задушевной.

– Н-н-нет, ты мне ответь… ик!.. какие у Аллаха от меня секреты могут быть, Хызрочка?

– Пути Господни неисповедимы,– уклончиво бурчал «Хызрочка». Пять лет скитаний по Руси закалили его дух и тело, а потому организм «святого» более успешно боролся с «нектаром».

– Миссия… секретная,– продолжал обижаться Шахрияр.– Я, может, скоро сам стану миссией…

– Может, мессией? – полюбопытствовал Багдадский вор.

– Может, и мессией… вот ща еще разбулькаем…

Разбулькали.

– Детишек бы мне,– зарыдал эмир, осененный булькающей благодатью Аллаха.– Наследника хочу!

– Чего ж не делаешь? Такой гарем, любимая жена…

– Раньше, сам знаешь… ик!.. не успевали… обиделся я на них тогда очень… – хлюпал носом эмир.– А эта стерва в декрет не идет. Боится лишнюю ночь меня без сказки оставить. Думает, зарежу, дура! Предохраняется…

– Зачем тогда гарем держишь?

– Впрок. Тысяча первая ночь уже не за горами. Да и положено нам, понимаешь… для престижу.

– Далась тебе эта тысяча первая! Почему раньше нельзя?

– Слово дал,– грустно признался эмир,– пока сказки у нее не кончатся, я в гарем ни ногой… а вдруг завтра кирпич на голову?

• Предыдущая
• 14/59
• Следующая