Акция «Ближний Восток» - Шелонин Олег Александрович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/59
• Следующая

– Да вашими саманными кирпичами мухи не убьешь.

– Все равно обидно. Хызр, выручай! Детишек хочу! Пусть Аллах пошлет!!!

На этот крик души «святой» не откликнуться не мог.

– Я тут как раз по этому вопросу,– доверительно сообщил он Шахрияру, не покривив душой.

– Неужто пошлет? – ахнул эмир.

– Запросто,– мотнул лопухами ушанки «святой»,– но…

– Но? – жадно уставился на «Хызра» Шахрияр.– Что для этого надо? Все сделаю!

– Во-первых, молитву Аллаху вознести, как положено…

Эмир немедленно плюхнулся на колени и закрутился вокруг своей оси, пытаясь определить, где восток. В подземелье это сделать было трудно.

– Потом, потом. Не мельтеши,– осадил его вор.– Во-вторых, пожертвования сделай. Тут я тебе помогу… в смысле транспортировки к престолу всевышнего. Мечети такая ненадежная вещь…

– Точно,– пригорюнился эмир,– все воруют, шайтаны!

– Ну вот, накликал,– расстроился Багдадский вор, выпучив глаза куда-то за спину эмира.

А за ней странная полупрозрачная голубая личность деликатно пристраивала на золотой холм в самом центре сокровищницы старую медную лампу. Это был Омар, только что выкравший узилище Жасмин из самого глубокого ущелья, куда его брат обычно прятал непокорную девицу, и перемещавший ее поближе к людям. Коварный визирь даже не собирался как-то маскироваться. Наоборот, он старательно шаркал голубой ножкой по золотому склону, привлекая к лампе внимание загулявших алкашей.

– Свят, свят,– начал креститься Багдадский вор.– Кыш отсюда, нечисть поганая!

Омар обаятельно улыбнулся, указал призрачной рукой на лампу и испарился.

– А сколько Аллах берет за наследника, о почтенный Хызр? – нетерпеливый Шахрияр пытался вернуть «святого» к животрепещущей теме.

– Ща подумаем.– «Святой» огляделся. Он понимал, что все его «колесница» не вывезет. Ни в один, ни в два захода. А брать меньше не позволяла воровская совесть.

– Значит, так,– изрек авантюрист, обводя широким жестом зал.– Половину сейчас, а остальное будешь должен.

– Побойся Аллаха! – подпрыгнул эмир.

– Чё бояться? – удивился вор.– Для него ж стараюсь.

Аргумент был убойный. Шахрияр понял, что торг здесь неуместен, но сказалась восточная кровь и он все-таки попытался:

– А может, вторую половину наследники отдадут?

«Если наследники пойдут в меня, а не в евнухов,– мелькнуло в пьяной голове Багдадского вора,– то это вряд ли». Эта же мысль неожиданно пристыдила авантюриста. «Шакал я позорный! – покаянно затряс он головой.– Собственных детей граблю!» Десять долгих томительных секунд «Хызр» боролся со столь не вовремя проснувшейся совестью, но последней этого хватило, чтобы выдавить из «святого» требуемое.

– Ладно, уговорил,– буркнул он,– долги прощаю.

Сказал и понял, что теперь до конца жизни будет казнить себя за доброту. Однако слово не воробей. Багдадский вор тоже был человек чести, хотя и воровской.

– Пошли делить,– сердито скомандовал «святой», хватая лопату.– Ты начинай с той стороны, а я с этой. Аллахову долю налево, все, что останется – направо!

Второй лопаты у эмира не было. Он повертел головой, схватил первый попавшийся поднос и потрусил в другой конец зала. Багдадский вор не ждал. Он уже яростно работал лопатой. Увидев, с какой скоростью «Хызр» отшвыривает Аллахову долю налево, эмир понял, что надо спешить, ибо «святой», явно по рассеянности движется не по прямой, а плавно загибает вправо. Откуда только силы взялись? Поднос в руках эмира творил чудеса. Он рванул наперерез. Пути их пересеклись посередине зала. Лопата с подносом шкрябнули по каменным плитам сокровищницы и столкнулись, взметнув вверх последнюю кучку монет и старую медную лампу. Часть монет полетела налево, часть направо, лампа же рухнула посередине. Прямо в руки эмира и «святого». Они молча схватились за ее ручки и рванули в разные стороны. Силы были равны. Ручки лампы выгнулись дугой.

– Это наследникам,– пропыхтел эмир.

– Аллаху,– рыкнул «святой».

Они рванули еще раз. Ручки держались крепко.

– Соломоново решение,– предложил Шахрияр, отпуская ручку и выдергивая саблю, – делим пополам.

Багдадский вор сообразил, что если он не отпустит ручку со своей стороны, то при дележе может остаться без рук. Лампа с грохотом упала на пол. Эмир взмахнул саблей. Лампа испуганно ойкнула и прыгнула в руки «святого».

– Она к Аллаху хочет! – обрадовался «Хызр».

– Еще чего! Пополам!

– С Аллахом споришь? – возмутился вор.

– Ставь назад! – гаркнул вошедший в раж Шахрияр.– Зарежу!!!

– Меня? – возмутился «святой» и душевно погладил владыку Багдада предметом спора по чалме.

Дно медного сосуда выгнулось внутрь, эмир не замедлил «откинуть копыта» и погрузиться в здоровый пьяный сон, а из горлышка лампы с визгом вылетела обнаженная девица в облаке мыльной пены, держась обеими руками за пострадавшую часть тела, располагавшуюся чуток пониже спины. Следом неслось полотенце.

– Ой… джиннка,– обрадовался «святой».

Радовался он, однако, рано. Разгневанная джинния, не успевшая закончить свой туалет, подлетела к авантюристу, захлестнула полотенцем его шею и слегка потянула за концы.

– Читать умеешь? – ласково прошипела она, ткнув исковерканную лампу под нос вору.

– Э-э-э… – прохрипел «святой».

– Это для кого написано? Потереть или хотя бы погладить… – Джинния ослабила захват в ожидании ответа.

– Я и погладил.– «Святой» скосил глаза в сторону эмира и часто-часто задышал, пользуясь случаем.

– А заклинание кто за тебя читать будет? Пушкин? Омар Хайям? Такую лампу испортил! По спецзаказу делали. Ванна, джакузи… все, правоверный, ты попал. Если не угадаешь сейчас три моих желания…

– Это не по правилам! – попытался возмутиться вор.– Ты раб… то есть рабыня лампы и должна удовлетворять все мои…

– Что ты сказал?

«Святому» опять стало трудно дышать.

– Ну хотя бы два моих, одно твое,– просипел он, выпучив глаза.– По справедливости.

– Идет,– милостиво согласилась девица, слегка ослабляя захват.– Излагай.

Сзади них опять возникла голубоватая фигура визиря. Окинув взглядом обнаженную фигурку наследницы престола, обрабатывавшей клиента, Омар радостно потер руки и вновь испарился.

– Ну, я жду! – сурово сказала Жасмин, энергично тряхнув вора.

– Хочу оказаться в собственном доме со всем этим богатством,– ткнул в «Аллахову» долю «святой» и…

Багдадский вор сидел на груде золота внутри полуразвалившейся мазанки.

– Это что, дом? – выпучил он глаза.

– Об интерьере речи не было. Теперь угадай мое желание.– Джинния решительно взялась за концы полотенца.

– Так нечестно,– возмутился вор.– У меня еще одно осталось.

– Фигушки. Ты свой лимит исчерпал. Одно желание – дом, второе – золото. Напрягись. Приступаем к главному. Мое желание… – Джинния вновь начала затягивать концы. Сквозь осевшие хлопья мыльной пены стали проявляться такие изумительные формы, что у Багдадского вора захватило дух.

– Я, кажется, догадываюсь… только я это… не в форме… – захрипел он, потихоньку синея.– Из гарема только-только, понимаешь… да и выпимши слегка…

Джинния опустила глаза, тихо охнула, покраснела и попыталась прикрыться руками. Только сейчас она сообразила, что, мягко говоря, слегка не одета. Вызов на обслуживание клиента был настолько стремителен (прямо из ванны), а за работу она взялась так решительно, что такие мелочи в запале как-то упустила из виду. Багдадский вор, вновь получив возможность дышать, торопливо скинул с себя импровизированную удавку, пополз от греха подальше в сторону двери и, разумеется, опоздал. Разгневанная девица, уже одетая строго по мусульманской моде, перекрывала выход. Под мышкой левой руки у нее была искореженная лампа, правая деловито извлекала из нее увесистую сковородку. Вор понял – желание ее лучше отгадать. И чем скорее, тем лучше. Однако в голове не было ни одной мысли.

– Ну что я тебе плохого сделал,– взмолился «святой», падая на колени.– Аллахом прошу, уйди, сгинь, и вообще – свободна!

• Предыдущая
• 15/59
• Следующая