Рейтинг темного божества - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 67

• Предыдущая
• 67/77
• Следующая

Она осталась в душном кабинете за компьютером. А он поехал в следственный изолятор, где все эти дни содержалась Ангелина Зотова. Он и словом не обмолвился Кате о своем твердом решении использовать Зотову – единственного подходящего для этой цели фигуранта – в интересах расследования. Однако четкого плана действий в отношении нее у него не было даже сейчас. Все должна была решить встреча в следственном кабинете ИВС. Но на всякий пожарный Колосов еще с утра созвонился с опертивно-поисковым отделом и выбил для предстоящей операции еще одну машину наблюдения.

В следственный кабинет изолятора Ангелину Зотову доставила женщина-конвоир. Колосов указал девушке на стул:

– Здравствуй, Ангелина, садись.

Зотова, не говоря ни слова, села. Он смотрел на ее бледное угрюмое личико. Девятнадцать лет, господи, всего лишь девятнадцать лет… Метр с кепкой, гномик. Гномик с острым ножом…

– Тебе не надоело тут сидеть, а? – спросил он.

Она молчала.

– Тухлое место – тюрьма, – он покачал головой, – а в Радужной бухте сейчас сосны шумят… Лепота!

Она глянула на него исподлобья.

– Встречался я тут на днях с неким гражданином Стефаном Стахисом, хорошо тебе, девочка, известным.

Зотова резко отвернулась.

– Тертый калач этот мужик. Судя по всему, личность сильная, – Колосов говорил неторопливо, словно рассуждал сам с собой. – Рисковый дядя. Ну, на такое замахивается!

Она так хотела казаться бесстрастной – в свои девятнадцать!

– Знаешь, Ангелина, ты ведь не Жанна д'Арк, а я не святая инквизиция. На героев и на инквизиторов не тянем мы с тобой пока, девочка…

– Что вам от меня надо? Я хочу назад в камеру, – буркнула Зотова.

– А между прочим, завтра восемнадцатое июня, – сказал он.

Она глянула на него.

– Молчишь. По твоему лицу видно: тебя коробит, злит, когда о Стахисе, о брате Стефане этом вашем в твоем присутствии говорят неуважительно, с намешкой.

– Вы все не стоите его мизинца, – хрипло заявила Зотова.

– А знаешь, он на меня тоже произвел сильное впечатление… странное, – Колосов говорил чистую правду. – Он что, так дорог тебе, близок, да?

– Он мне помог как никто в жизни. Как ни один человек. Я стала другой.

– И ты ему веришь?

– Верю.

– Всему, что он говорит, что обещает?

Она смотрела мимо, молчала.

– Не хочешь рассказать, чем же таким он тебе помог, что ты так ему поверила?

– Вы все равно этого не поймете.

– Чего я не пойму? Его экстрасенсорных фокусов или вашей роковой тайны, связанной с прахом некоего Армана Дюкло?

Говорить этого, а тем более с усмешкой – не следовало. Рано было говорить! Он понял это через секунду, глянув на ее исказившееся лицо. Прежняя Ангелина в мгновение ока исчезла. А появилась другая – бледная фурия с горящими глазами.

– Да ты что… – она медленно встала, – ты что?! Как смеешь ты…

– Сядь, успокойся. Сядь, я тебе сказал! Видишь – у каждого секрета есть свое эхо. Крикни раз – ответит два. И не надо вовсе было по ночам гоняться тебе за этой фотокорреспонденткой с ножом, отнимать фотографию Дюкло и иже присных с ним.

– Откуда… откуда вы узнали?!!

– Узнали вот, – он смотрел на нее. И ему было неприятно глядеть на ее лицо.

– Пожалеете… пожалеешь ты, ой как ты пожалеешь, – она со свистом втягивала воздух сквозь стиснутые зубы.

– А ты жалеть не будешь?

Она с ненавистью уставилась на него.

– Ты сама? – он наклонился к ней. – Думаешь, тот мешок с костями, которому твой обожаемый Стахис и вы все так фанатически служите, поклоняетесь, выберет тебя, тебе поможет? Твое желаньице исполнит?

– Замолчи! Замолчи ты! – она закрыла уши ладонями, согнулась, начала качаться взад и вперед.

– Разве ты не знаешь? Разве он, этот твой великий непогрешимый гуру, не сказал тебе? – Колосов грубо тряхнул Зотову за плечи. – Посмотри на меня, ну? Открой глаза. Разве он не сказал вам всем, что это будет только одно-единственное желание ?

Зотова вскинула голову.

– Столько жертв, столько убийств, столько людей погибло и во имя чего? Во имя какой такой веры? Во что? В мираж? В туфту? В обман?

– Замолчи, – прошипела она.

– Он, твой обожаемый гуру, послал тебя убить человека, нож тебе, девчонке, в руку вложил, требовал от тебя веры, слепого повиновения. И ты ему служила, повиновалась. Ты верила ему. Верила его словам, его обещаниям. А он обманул тебя и всех вас в самом главном. А ведь это будет всего только одно желание. Одно, как было тогда в Крыму при Дюкло, Аркадии Неверовском, Мамонове и Штуббе, как рассказывается в этой вашей чертовой легенде… Одно-единственное желание исполнит этот ваш черный талисман! И неужели ты, идиотка, думаешь, что твой Стахис уступит его тебе или кому-то из вас? Неужели уступит – он ведь намылился стать ни много ни мало – богом!

Зотова бешено взвизгнула и со всего размаха ударила его кулаком в лицо. Маленький костлявый кулачишко ее въехал прямо в твердый колосовский подбородок.

– Лжешь! – завопила она. – Лжешь, лжешь, все ты лжешь, мент проклятый!

Он мог вбить ее в пол одним ударом – ему с его физической силой ничего не стоило бы расплющить это визжащее, беснующееся существо, но…

Он просто вытер кровь с разбитой губы.

– Дура ты, девчонка… Фанатичка. Я тебе правду говорю. Здоровьем своим клянусь. Ты ему верила, служила, как собака. А он тебя использовал. Он вас всех просто использовал.

– Лжешь, лжешь ты, – она вся тряслась.

– Ты сама это проверишь, сама во всем убедишься, – Колосов встал. – Я хочу, чтобы ты сама это почувствовала. Ты свободна, Ангелина. Сейчас тебя отпустят. Фотокоррепонентка взяла свое заявление обратно, у нее к тебе претензий нет. А у меня из-за этого нет больше законных поводов тебя тут держать. Твой срок истекает завтра, но ты выйдешь отсюда сегодня. Я хочу, чтобы ты сама во всем убедилась.

– Я тебе не верю, слышишь ты! – бешено выкрикнула она.

– Слышу. Ты поверишь себе. Можешь выметаться.

Сказать «Я тебя отпускаю» – просто и легко. Но прошло немало времени, и было выполнено бог знает сколько процессуальных формальностей, прежде чем все это стало реальностью.

Шел уже шестой час вечера, когда Ангелина Зотова покинула стены следственного изолятора. Колосов при этой процедуре лично не присутствовал по целому ряду соображений.

– Она садится в рейсовый автобус 655-го маршрута, едет в Москву, – доложили ему через двадцать минут из машины наблюдения.

Потом был доклад от станции метро – часть наружки последовала за Зотовой в подземку.

– Судя по всему, она едет домой к отцу. Ведем как обычно до подъезда?

– Да. И подежурьте там – на случай каких-нибудь непредвиденных контактов.

Через полчаса наружка снова вышла на связь:

– Никита Михалыч, она домой не идет. Вышла на станции «Таганская», поднялась наверх. Кому-то звонила по телефону-автомату от метро. Потом снова спустилась вниз, села в поезд. Снова вышла и теперь стоит на остановке, кого-то ждет.

– Где именно? – быстро спросил Колосов.

– Остановка троллейбуса возле метро «Чертановская», в сторону области. Она точно кого-то ждет, постоянно смотрит на часы.

– Так я и думал. Решила проверить все сама. Ах, Ангелина… Я сейчас выезжаю. Все время держите меня в курсе.

Колосов мчался через весь город к станции метро «Чертановская». Было восемь часов. И на первый взгляд – это был самый обычный московский летний вечер.

• Предыдущая
• 67/77
• Следующая