Врата ночи - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 20

• Предыдущая
• 20/80
• Следующая

– Где ты научился так великолепно ездить? – крикнул ему Мещерский. – Абдулла?

– Дома-а!

А-а-а! – эхо прокатилось по полю для выездки, залитому красным светом заходящего солнца.

– Английская чистокровная скаковая. Хорошая порода, универсальная, – Скуратов гладил, трепал коня по холке. А тот косил черным глазом, опушенным бархатными ресницами, и то и дело дергал головой, намереваясь цапнуть Скуратова за рукав пиджака. – Трехлеток. Хорош, а?

– Не то слово – чудо! – Мещерский не мог сдержать восхищения. – И денег, наверное, стоит уйму. Вы и его с собой повезете, Алексей Владимирович?

– Алексей меня друзья зовут. Или Алехан. – Скуратов подмигнул Мещерскому и вместо ответа крикнул в ворота конюшни: – Вася, теперь выводи Юлдуз!

И Мещерский увидел Юлдуз – Звезду. И понял, отчего в старину за коня отдавали города.

Юлдуз – кобыла туркменской ахалтекинской породы странного искристо-солнечного цвета: Мещерский никак не мог понять – неужели это золотое атласное чудо – обыкновенная буланая масть? Юлдуз двигалась как тень. Легко, стремительно и бесшумно. Черный жеребец, крепко удерживаемый под уздцы Алагировым, заржал, раздувая ноздри. Но она и ухом не повела.

На ней сидел Астраханов – прямо, чуть-чуть небрежно. Натягивая поводья, заставлял двигаться коня изящной дробной рысью.

– Юлдуз – прирожденный иноходец, – пояснил Скуратов. – Подарок солнечного Туркменистана. – И затем просто добавил: – Вот, Сергей, вы и познакомились с характером нашего главного груза. Аграф (это была кличка вороного жеребца) самолетом полетит в Тегеран. А затем с нашей экспедицией будет доставлен в горы в Диз-Абад. А Юлдуз доставят позже уже в оазис Хамрин на территории Ирака. С собой через пустыни мы эту неженку не возьмем.

Мещерский смотрел на коней. Кравченко говорил: кто-то с кем-то на самом высоком уровне ищет неофициальные политические контакты в регионе. А лучший стимул для таких контактов – ценный подарок. И что же до сих пор является самым ценным подарком для курдского военного лидера из Диз-Абада или арабского шейха из оазиса Хамрин? То, что веками, тысячелетиями было самым желанным на Востоке – чистокровная, породистая, драгоценная лошадь. Игрушка настоящих мужчин. Очень, очень богатых. Тех, кого уже не удивишь не только нефтью и стрелковым оружием, но и «стингерами», «томагавками» и даже авианосцами в Персидском заливе.

– Нам потребуется особый самолет, – сказал Мещерский. – Один самолет и два рейса.

– Если нужно, мы договоримся с военными, – просто сказал Скуратов.

И по тому, как он это произнес, Мещерский понял: у «югоармейцев», которые, судя по всему, лишь посредники, передаточное звено в этой загадочной дипломатической комбинации, очень, очень, очень сильные покровители. Кто – об этом можно только догадываться. Они, его клиенты, а возможно, один лишь Скуратов из них, знают, кто это. А ему, Мещерскому, менеджеру и проводнику, знать это, видимо, совсем не обязательно. Его дело – самолет, фрахт, визы, паспорта, горючее, продовольствие, фураж, маршрут.

Он смотрел на поле. Астраханов спешился и теперь гонял Юлдуз на корде по кругу. Ее золотистая грива и хвост раздувались ветром.

Домой из Берсеневки он вернулся поздно. Так там было хорошо – даже уезжать не хотелось. Ужин в столовой клуба с грузинским марочным вином подзатянулся. Везла его в Москву все та же иномарка с шофером. Клиенты же остались ночевать в клубе.

Телефонный звонок Мещерский услышал из ванной. Пока он выскакивал из-под душа, натягивал махровый халат, по причине врожденной боязни сквозняков, пока бежал, скользя мокрыми ногами по полу, – телефон все звонил. Потом прервался. Мещерский чертыхнулся – Кравченко небось не спится на дежурстве в качестве личного телохранителя при особе его работодателя! Жаждет Вадик потрепаться на сон грядущий с другом, разузнать последние новости. Он хотел было уже вернуться под душ, но телефон зазвонил снова. Мещерский снял трубку.

Тишину вечера разорвал телефонный звонок и в Знаменском – в кабинете розыска. С водоканала Колосов поехал не в главк, а сюда, «на землю», в ОВД.

В районе по-прежнему шла повальная проверка автотранспорта. Хотя после находки на водоканале и сделанных там же, на месте, выводах Никита, как и прежде пессимист Маркелов, не видел уже в подобных действиях глобального смысла.

В отделе по раскрытию убийств в прокуратуре склонялись к мысли, что останки, начавшие появляться на обочинах дорог не с марта, как это предполагалось ранее, а еще с февраля, вывозятся… Откуда? Колосов смотрел на карту области, где были отмечены места находок. С первого взгляда и дилетанту ясно: разброс группируется вокруг гигантского столичного мегаполиса, а не какого-то там задрипанного провинциального городишки. И на карте пока это все выглядит хаотичным и бессистемным.

Сразу же по прибытии в Знаменское Колосов выслушал доклад Маркелова. В этот день как раз проверяли гаражный кооператив на Южной улице. К вечеру уже заканчивали осматривать в присутствии владельцев последние боксы. Ничего подозрительного обнаружено не было. Осмотр шел под проливным дождем. Маркелов, как и Никита, промок до нитки.

Непогода утихла только к вечеру. Закат выдался ясным. Все обещало, что завтрашний день будет теплым и солнечным.

Около восьми вечера Колосову позвонили из оперативного поискового отдела. Его сотрудники все эти дни вели наблюдение за водителем прачечной Богдановым. Этот субъект, совершенно еще не проясненный и так внезапно попавший в поле зрения милиции, вызывал у Колосова слабый профессиональный интерес. То, что он так нескладно врал у них на допросе…

Гараж мукомольного комбината проверили на следующий же день. И там не было никакого водителя по имени Валерий Соловьев. И самого Богданова никто из шоферов там никогда не видел и не знал.

Однако негласное наблюдение никаких результатов не давало. Богданов жил в трехкомнатной квартире с женой, тещей и десятилетним сыном. Побочных заработков не имел. Грузовым «извозом» на закрепленной за ним машине не занимался. День-деньской трудолюбиво развозил заказы химчистки и прачечной. Машину парковал у дома. Приезжал на работу к половине девятого и заканчивал смену, как только доставлял последний заказ. После работы пил только пиво – и то одну бутылку «Балтики», не больше.

Однако Никита не мог забыть тот эпизод с разморозившейся печенью… Помнил о нем и начальник знаменского розыска Маркелов. Он тоже каждый раз придирчиво изучал рапорты наружного наблюдения за Богдановым.

На этот раз доклад «наружки» тоже был краток. Колосов выслушал его со скукой в душе: фигурант, весь день чинивший «Газель» во дворе прачечной, к вечеру был отправлен доставить партию выстиранного белья в дом отдыха «Пригорское» в десяти километрах от Знаменского.

– Проводите его до дома, если снова на квартире зависнет – снимайте наблюдение до утра, – распорядился Никита. Полная безнадега, кажется, а наблюдатели тоже люди не железные.

Но в половине десятого вечера, когда он уже был на полпути домой в Москву, в машине у него раздался новый звонок. Докладывала дежурная часть Знаменского: только что с ней по рации связался начальник группы наблюдения, просил связи с Колосовым – «ситуация вокруг фигуранта начинает представлять определенный интерес».

Никита, чертыхаясь, развернулся и погнал назад в Знаменское, ругая связь на все корки. Это ж каменный век – в пределах района невозможно по рации связаться напрямую с машиной начальника убойного отдела, только через дежурку. А это настоящий испорченный телефон!

В ОВД его быстро соединили с машинами сопровождения Богданова – что еще стряслось? Отчего это «наружка» начала изъясняться таким туманным и загадочным языком?

– Он отвез заказ в дом отдыха и к 20.15 вернулся в Знаменское, Никита Михайлович, – докладывали «наружники». – Но домой не поехал. Выехал в Михнево – это район новостройки, несколько многоэтажек у шоссе. Тут же и «дикие» гаражи на пустыре. Богданов остановил машину у гаражного бокса под номером семнадцать. Мы уже проверили, этот бокс принадлежит его напарнику Чеснокову. Чесноков прописан вместе с семьей в доме номер пять по проспекту Победы. А это как раз район Михнево и есть. Гаражи на пустыре в основном принадлежат жильцам многоэтажек. Богданов открыл гараж, у него есть ключи. И он сейчас находится там. Вот уже без малого… три часа.

• Предыдущая
• 20/80
• Следующая