Все оттенки черного - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 66

• Предыдущая
• 66/138
• Следующая

Нину и Юлию Павловну она встретила уже возле своей калитки. Нина шла сама, ступала уверенно. На щеках ее розовел румянец – ни следа бледности, слабости, нездоровья. Юлия Павловна, обняв ее за плечи, что-то говорила ей вполголоса. Нина слушала внимательно, иногда кивала, иногда смущенно улыбалась. Завидев Катю, Юлия Павловна замолчала на секунду. Потом улыбнулась ясно и добродушно:

– Ну вот и болезная наша. Ничего, все утряслось.

– Нин, ну как ты? – Катя бросилась к подруге. – Как себя чувствуешь?

– Нормально, – Нина потрепала ее по руке. – Трусиха ты, Катька. Я вижу – больше меня перепугалась, вон синяя вся. А это же просто… Ну должна же была я когда-то почувствовать, что это – не фунт изюма, а? Все первые месяцы так легко переносила… Девчонки на работе завидовали: счастливая, никакого токсикоза, никаких осложнений, ничего. И вот теперь расплата, – она вздохнула. – Спасибо вам, Юлия Павловна, огромное.

– Не за что, Ниночка. Мы еще поглядим, как у него первые зубки резаться начнут. И… всегда рада буду вам помочь. – Юлия Павловна была сама доброта и участие. – А вы, Катенька… Да, цвет лица и у вас неважнецкий. Я вам еще в прошлый раз хотела дать совет. Вы крайне впечатлительны. Я заметила, как сильно повлияло на вас несчастье с Лерой. И сегодня тоже вы за Ниночку испугались. Так вот, хотите совет: когда ощущаете такой вот дискомфорт в душе… Ну, в народе говорят – мороз по коже… Налейте стакан кипяченой теплой воды, две чайных ложки сахара положите туда и выпейте залпом. Это успокоит не хуже валерьянки и вернет здоровые краски вашему лицу. Ну, всего хорошего, девочки. Заходите, будем с Сашей всегда рады. Нина, насчет подушки не забудьте. Сейчас как раз самые лучшие деньки для сбора листьев. Собирайте утром, когда они еще в росе, а потом сушите на солнце.

– Не забуду. Спасибо, Юлия Павловна.

– О чем это она? – ревниво спросила Катя, когда они вошли в дом. – Что еще за листья?

– Якобы средство хорошее от бессонницы. Юлия Павловна считает, что обморок спровоцировало хроническое недосыпание. Я ж не сплю почти, верчусь с боку на бок. Она предложила попробовать вместо снотворного, которое мне сейчас нельзя, одно народное средство. У нас по забору хмель растет – во-он там, – Нина указала на сарай. – Надо нарвать листьев, высушить, набить ими маленькую подушку-думку – такую из простой наволочки сшить можно. И попробовать спать на ней.

– Чушь, не поможет это.

– Почему? Вон в «Декоре Италии» подушки продают, водорослями набитые, гречишной шелухой, травами, да еще по зверской цене! Может, и помогает?

– Нин, серьезно, как ты себя чувствуешь? Давай я сбегаю к магазину, там телефон, вызовем врача…

Нина махнула рукой. На лице ее появилось замкнутое, мечтательное выражение. Она словно прислушивалась к чему-то внутри себя, словно вспоминала что-то. Между ними воцарилось странное молчание. Вроде бы так много нужно было сказать друг другу, обсудить, поделиться по-женски. А они молчали…

Час тек за часом. На Май-Гору опускались сумерки. Потом взошла луна, схожая видом с ярко начищенной медной пуговицей. Наконец Катя не выдержала. Ну что за мука такая – это непонятное, скованное безмолвие! Решительным шагом промаршировала на террасу, где Нина, свернувшись клубком в кресле, смотрела в темное окно.

И слова: «Нина, что же с нами происходит?», вот-вот уже готовые слететь, замерли на Катиных губах. Нина вздохнула, словно просыпаясь, взяла ее за руку, прижалась теплой щекой.

– Вот такие пироги с котятками, Катюшка… Что делать-то будем, а?

Катя села прямо на пол, на старую вьетнамскую циновку. Луна освещала террасу, и не хотелось зажигать лампу, чтобы не спугнуть этот сумеречный холодный свет.

– Я с дядькой одним договорилась, придет завтра и траву нам на участке скосит, – сказала она. Глупая, ведь совсем не то хотела сказать, и вот – вырвалось. – Смешной такой алкаш… Зовут его Колобродом отчего-то. У Александры Модестовны сегодня косил. А завтра к нам обещал. Если не запьет, конечно.

– Хорошо. – Нина не отпускала ее руку. Как в детстве, водила по ладони пальцем: «Сорока-сорока, кашу варила, деток кормила…» Катя вспомнила: много лет назад они вот так же сидели на этом кресле, здесь, на террасе. Был такой же душный летний вечер. У Нины тогда были косы – бабка вплетала в них красные ленточки и укладывала сзади «корзиночкой». А Катю коротко стригли в парикмахерской, и она жутко гордилась своей модной «взрослой» стрижкой.

– Я в очереди слышала Колоброда этого. Он историю одну рассказывал. Дикую немножко, но забавную. Якобы давным-давно тут у вас ведьма жила. – Катя заглянула подруге в лицо. Нина в ответ слабо улыбнулась. И… лед был сломан. Они обе почувствовали это. Откуда вот только он появился в их отношениях? Это так и осталось загадкой. – А потом местные ее утопили в источнике под горой, представляешь? – Она живо пересказала Нине страшилку.

– Чего только не выдумают. Да врет он, наверное, спьяну. Я никогда этой истории не слыхала. – Нина сладко потянулась. – Странное какое ощущение, Кать. Легкость во всем теле и вместе с тем усталость адская. Словно целый день пахала как вол. Мне кажется, я сегодня спать буду как убитая и без этого хмеля в подушке. И даже несмотря на эту дрянь, – она ткнула в луну, заглядывающую на террасу.

– Ты хоть помнишь, что с тобой было? – осторожно спросила Катя.

– Ничегошеньки не помню. Костька кричит, звон у меня в ушах, тошнота, потом темнота. Очнулся – гипс, как говорится.

– И Кузнецова даже не помнишь?

– А при чем тут Шурка? – голос Нины дрогнул.

– Это он тебя к соседям доставил. На руках, чуть ли не бегом. Так романтично, я даже, грешным делом, позавидовала. – Катя подмигнула.

– Делать ему нечего. Я… я когда очнулась, он рядом сидел. Потом Юлия его вон выставила.

Катя хотела было сказать ей о… Но не стала этого делать. О том, что Нина невольно сыграла роль Спящей красавицы, пробужденной страстным поцелуем некоего принца – надо ли ей сейчас это знать? Придет время, и тот, кто так пылко исцелял ее столь сладкими нетрадиционными методами по указке доморощенной экстрасенши, сам поведает ей об этом. «Непременно поведает, – подумала Катя. – Или я ничего не смыслю в мужчинах».

• Предыдущая
• 66/138
• Следующая