Звезда на одну роль - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 59

• Предыдущая
• 59/93
• Следующая

– Борис Григорьич, вечер добрый, начальник отдела убийств областного розыска майор милиции Колосов Никита Михайлович беспокоит. У нас возник небольшой вопрос. Ваш актер Валентин Архипенко сегодня вечером занят в спектакле?

Бергман сообщил, что тот занят в первом действии пьесы «Солнечный дракон», однако во втором у него будет «окно».

– А в чем дело, Никита Михалыч? Какие-то новости, да? Дело продвигается?

– Работаем. Будьте любезны, сообщите ему, чтобы он никуда в это «окно» не исчезал. Я хочу подъехать срочно с ним побеседовать.

– Тогда приезжайте к половине девятого. Он как раз к тому времени освободится, – растерянно пригласил режиссер.

Архипенко был тем самым актером, который, как это выяснил Колосов, последним видел Лавровского в тот субботний вечер, кроме того, именно он приглашал его к телефону, когда звонили Лавровскому в клуб «Стойло Пегаса». Катя смогла бы узнать в Архипенко того самого накрашенного Аполлона в лавровом венке.

– Никит, чего сидишь? В спортзал собираешься или нет? Там тренажер новый привезли. – Четверо подчиненных Колосова, навьюченные спортивными сумками, заполонили кабинет.

Святое дело – четверг, спортивный день в ГУВД.

– Я никуда не еду сегодня.

– Сачкуешь, Михалыч? Смотри, аукнется. Первенство на носу. Гаишники на прошлой неделе кадры ухлопали. В полуфинал рвутся. Смотри, капитан.

– Вы за собой лучше смотрите, – огрызнулся Никита. – Я наверстаю потом. На сегодня у меня другие планы. Я в театр иду.

– В те-а-атр? Ну, тогда мы пошли. Ребята, пошли. – Сыщики загалдели. – Шеф культурно развивается, не будем ему мешать. Айда развиваться физически!

Колосов со вздохом проводил их взглядом: как мало нужно людям для счастья!

В половине девятого он уже сидел в той самой костюмерной «Рампы», где недавно Катя и Мещерский беседовали с Беном и актером Полетаевым. Бергман рыскал в поисках Архипенко – того, несмотря на предупреждение, куда-то унесла нелегкая. Наконец звезда сцены обнаружилась в театральном туалете.

– Валь, выходи, там к тебе майор приехал из милиции. – Бергман энергично барабанил в дверь кабинки.

– Отстань! – гудели оттуда.

– Выходи!

– Да не могу я сейчас!

– Ну быстрей же! Нашел тоже время. Там тебя человек ждет!

– Да что я, без штанов, что ли, к нему побегу! – возмущалась кабинка.

Наконец Архипенко появился.

Колосов успел уже соскучиться, разглядывая пыльные костюмы бояр, фей, берендеев и клоунов, развешанные на плечиках и щедро посыпанные антимолью.

– Добрый вечер, это вы меня ждете? – спросил быстроглазый порывистый шатен в белом полотняном костюме.

Действие пьесы «Солнечный дракон» происходило в Индокитае во времена колониализма. Там белые штаны были как раз к месту. Но здесь, в маленькой костюмерной, за окном которой барабанил по стеклу нудный, мутный и холодный мартовский дождик, подобное пижонство крайне раздражало.

Никита поднялся и представился.

– Меня уже допрашивали в прокуратуре, – перво-наперво сообщил Архипенко и вытащил из кармана пачку «Кента». Они закурили.

– Я знаю, просто мне самому кое-что необходимо у вас выяснить, Валентин Петрович. Скажите, в котором часу вы в тот вечер расстались с Лавровским? Только не подумайте, упаси Бог, что мы вас в чем-то подозреваем. – Никита ободряюще улыбнулся. – Просто нужно как можно точнее установить, что он делал непосредственно перед тем, как…

– Я уже говорил следователю. Вечер Куртуазных Маньеристов закончился в одиннадцать. Мы сидели в гримерной. – Архипенко слегка нахмурился, припоминая. – Лавровский переодевался. Вот и все. Я попрощался и пошел домой. Мне еще на электричку успеть было нужно.

– Вы живете за городом?

– В Щербинке.

– А Лавровский, значит, в тот вечер домой не торопился?

– Н-нет, впрочем, не знаю.

– А когда обычно он уходил из театра?

– Ну, как переоденется, так и идет. Иногда поболтает с кем-нибудь минут пять. Часам к двенадцати всегда закруглялся. Сейчас транспорт, сами знаете, какой. Такси нет, частника ловить – миллионером надо быть, а метро… От «Стойла» до Пушкинской, правда, рукой подать, но все равно.

– Ему звонил кто-то, так? – спросил Никита. – И вы его позвали к телефону.

– Да. – Архипенко закурил новую сигарету. – Я еще удивился: кто это в администраторскую в такой час трезвонить может? Снял трубку машинально. Это мог сделать любой другой.

– Что сделать?

– Ну, позвать Тольку к телефону. Я в администраторской случайно тогда оказался.

– Понятно. А теперь вспомните, пожалуйста, детально весь ваш тот разговор.

– Да не было никакого разговора! – Архипенко кашлянул. – Он назвал фамилию, я позвал – вот и все.

– Попрошу поточнее. Это крайне важно. Вспомните. Вот звонит телефон в администраторской. Вы берете трубку. Этот «он», что именно он сказал? – настаивал Никита.

– Вы думаете, это был убийца? – Архипенко закусил губу.

– В наше время возможно все. Вы человек умный, талантливый, память у вас профессиональная, итак…

– Значит, я взял трубку. «Алло, это клуб на Тверской?» Я: «Да». – «Лавровский играет сегодня?» Я: «Да, играет». – «Пригласите его к телефону». Ну я и пошел за ним. Вот и все.

– Администраторская на первом этаже, а гримерная на втором? – уточнил Колосов.

– Совершенно верно.

– И вам не лень было подниматься по лестнице в тот вечер?

– Что?

– Ничего. Просто вы кое-что забыли. Этот разговор, по логике вещей, должен был быть несколько длиннее.

– То есть как? Я не понимаю. – Архипенко покраснел.

– Ну, все мы люди… Усталость, напряжение после выступления, кресло в администраторской мягкое, кожаное, сигаретка… – Никита прищурился. – И тут вдруг досадный телефонный звонок и какой-то хмырь требует – вынь да положь ему Лавровского, за которым бежать надо аж на второй этаж. А кресло-то мягкое… Я бы лично просто послал наглеца к черту или попросил бы перезвонить.

Архипенко молчал.

– Ну а вы как поступили? Значит, сразу кинулись наверх?

– Н-нет… Да… я вспомнил. Он позвонил второй раз. Сначала я действительно посоветовал ему позвонить утром в «Рампу». Сказал, что не знаю, где сейчас искать Лавровского. И повесил трубку. А он позвонил снова.

– Он… – Никита кивнул. – В его голосе что-то изменилось при втором звонке? Вы должны были заметить, вы, как актер, всегда большое внимание уделяете интонации.

– Изменилось.

– Что конкретно? Он разозлился на вас? Психанул из-за того, что вы его отшили?

– Нет, не то. Он мне приказывал таким тоном, словно я его шестерка: «Мне некогда звонить завтра. Будьте любезны не бросать трубку и пригласить Лавровского. Немедленно. Это срочно, насчет его работы». Да, вот так он и сказал. – Архипенко выпустил дым из ноздрей. – И тогда я пошел на второй этаж. Подумал: работа все-таки, уважу Лаврика.

– Голос вашего собеседника был голосом молодого человека?

– Относительно. Не пацана зеленого, конечно, но…

– Это мог быть голос актера? – спросил Никита. – Тембр, постановка?

– Не знаю. Приятный, звучный. Но… нет, не могу сказать.

– Вы бы этот голос узнали снова?

Архипенко задумался.

– Думаю, да, хотя… Может быть, если бы он повторил все.

– А больше он не звонил в театр? Ну, когда Лавровский уже пропал?

– Нет. При мне нет. Может, кто другой с ним говорил? Правда, у нас всего один телефон в кабинете Борьки. Но при мне он точно не звонил.

– А вы при том разговоре Лавровского не присутствовали?

Архипенко покачал головой.

– Да я в душ побежал сразу. У меня в коммуналке в Щербинке три дня уж горячей воды нет. А в «Стойле» душевая финская. Я там, как морж, плескался.

– Еще один вопрос. Лавровскому прежде часто предлагали работу? – не унимался Никита. – Вообще что, по-вашему, означает это слово? Ведь не улицы же его мести звали?

– Нет, конечно. Это могло быть приглашение на театральный вечер – прочесть что-то, спеть. Наши в клубах так часто подрабатывают. Могла быть и какая-то роль, эпизод, гастроли, наконец. В «Рампу» порой обращаются: то того ангажируют, то другого. Но все это мелочь, несерьезно. Большие театры не любят приглашать актеров со стороны. У них своя труппа, ее кормить надо. А если берут – только «звезд» с именем. А ты, пока без имени, бегать должен, как спринтер, рыскать. В нашем ремесле ничего легко не дается.

• Предыдущая
• 59/93
• Следующая