Повести и рассказы - Сахарнов Святослав Владимирович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/71
• Следующая

Плюх в воду! А сивуч, глаз не открывая, снова голову опустил.

Тепло, хорошо ему на лайде!

ЧЁРНЕНЬКИЕ

Около кучки чёрненьких я снова залёг в траву. Чем занимаются малыши?

А у этих дела важнее важного: время учиться плавать пришло. Бродят у воды, мордочками вертят. То на океан посмотрят, то на песок. Страшно в воду идти... а что-то внутри так и толкает, так и толкает! Жмутся чёрненькие к воде, отскакивают: волна на песок набежит - того и гляди, окатит!

Один чёрненький зазевался. Выкатила на берег волна, накрыла его, назад с собой поволокла. Очутился малыш в воде. Барахтается, ластами, как птица крыльями, трепещет. Не удержала его вода - скрылся с головой. Вынырнул - воздуху глотнул, задними ластами на манер хвоста шевельнул и... поплыл.

Плывёт к берегу, торопится, головёнкой вертит: успеет ли до следующей волны?

Успел.

Стал я искать глазами котиковых мамаш. Нет их. Отец на песке лежит, а мам нет - в море уплыли. Должно быть, кормятся. Впрочем, вот одна. Из воды вылезла, прямиком к своему. По голосу нашла. Легла на песок, на бок повернулась. Малыш тут же носом в живот ей уткнулся, задёргал головёнкой сосёт. Да, вкуснее мамкиного молока ничего нет.

ЧАЙКИ

Между коричневыми телами котиков там и сям - чайки. Бродят среди тюленей, выклёвывают червяков, подбирают гниль, всякую всячину.

Заметила одна чайка: надо мной трава шевелится.

Взлетела и - ко мне. Крылья растопырила, повисла в воздухе.

Кричит без умолку: "Ив-ив!"

За ней - вторая. Вопят истошными голосами, пикируют на меня, вот-вот клюнут.

Забеспокоились и котики. Кто спал - глаза открыл, кто бодрствовал нос кверху поднял. Принюхиваются, озираются. Кое-кто на всякий случай к воде поближе переполз.

Я - рюкзак за спину и через траву, пригибаясь, на сопку - подальше от зверей, от тревоги.

Выходит, чайки здесь не только санитары - они ещё и сторожа!

СИВУЧ

Шёл я поверху и снова увидел внизу, среди огромных, упавших на лайду валунов, жёлтые неподвижные тела сивучей.

"Дай-ка подкрадусь к ним поближе!"

Подумал и начал спускаться.

Склон кончился. Трава уже выше головы. Под ногами песок.

Вдруг прямо перед моим носом из травы - серая круглая громадина валун. Подобрался я к нему, спрятался, стал потихоньку спину разгибать. Поднял голову и... очутился лицом к лицу с огромным сивучом. Стоим мы с ним по обе стороны камня и смотрим друг на друга.

Сивуч то и дело поводил шеей, и от этого у него под шкурой переливался жир. Видел он плохо, но чуял опасность, принюхивался и старался понять: откуда этот незнакомый тревожный запах?

А я стоял не шевелясь. Зверь смотрел на меня мутными глазами, недоумевая: камень я или что-то живое?

Не выдержав, я мигнул. Сивуч заметил это и, издав хриплый рёв, круто повалился на бок. Качнулся и задрожал жёлтый бок, вылетел из-под ластов песок. Раскачиваясь из стороны в сторону, зверь вскачь помчался к воде. По пути врезался в груду других сивучей. Те, как по команде, вскочили и, тревожно трубя, обрушились в воду. Пенная волна выхлестнула на берег!

То ныряя, то показываясь, великаны поплыли прочь.

КАЛАН

Иду дальше. В маленькой бухточке, отгороженной от моря высокой скалой, вода спокойная, гладкая. Со дна поднимаются, плавают коричневыми шишковатыми блинами водоросли - морская капуста. Подул ветерок, листья зашевелились, стали вытягиваться по ветру.

И вдруг я заметил, что один небольшой лист плывёт как-то странно против ветра! Поднёс руку козырьком к глазам, присмотрелся и вздрогнул: с листа на меня смотрели два блестящих глаза.

Это был не лист. От берега плыл, лёжа на спине, зверёк. Он плыл, сложив передние лапки на груди и прижав задние к животу. Плыл, работая одним телом. Зверёк выбрался на середину бухточки, запрокинув круглую усатую мордочку, и нырнул. Через некоторое время он вынырнул, снова лёг на спину и зевнул.

"А что это у него за колючки на животе?" - подумал я.

Ветер понёс зверька к берегу, и я разглядел - пловец прижимает лапой к груди морского ежа!

Я понял, что передо мною морская выдра - калан. Зверь, который водится на втором из Командорских островов - на Медном, но изредка заплывает и сюда, к этому берегу.

Калан принялся за еду. Он аккуратно обмял лапами ежа - так дети лепят снежки - и начал есть. Остатки бросил в воду.

И тут со скалы метнулась вниз чёрно-белая стрела: длинноклювая кайра на лету подхватила объедки и с радостным криком унеслась прочь.

Я не заметил, как в бухточку с берега сполз туман. Исчезла скала, вода из чёрной, маслянистой стала серой, покрытой острыми гвоздиками дождя.

Я потерял калана из виду.

НОЧЬ

Стало смеркаться. Надо было искать место для ночлега.

В одном месте над лайдой нависала скала. На плоскую её вершину ветер нанёс земли, на земле выросла трава. К скале то и дело с криками подлетали маленькие чёрные птицы с красными широкими носами - топорики.

Я положил под скалой рюкзак, достал спальный мешок, забрался в него с головой и долго лежал согреваясь. Ветер дул не переставая. Острые песчинки, пролетая, царапали мешок.

Потом я заснул и даже не слышал, как ночью шёл дождь.

Проснулся рано, стряхнул с мешка воду, подумал: "В вагончике-то тепло!" Сразу захотелось назад, к Юре, к чайнику, весело поющему на плите.

СТАРЫЙ КОТИК

Теперь я знал дорогу и обратно шёл быстро. Перевалив через скалу-непропуск, снова вышел на лежбище.

В стороне от стада, в неглубокой воронке, лежал котик. Он был стар, шкура на боках облезла. Рой мух кружился над ним. Котик лежал прямо на моём пути, но я устал и решил не сворачивать.

Старик забеспокоился только тогда, когда я оказался совсем рядом. Ветер относил мой запах в сторону, и поэтому котик не понял, кто приближается. Он вытянул навстречу мне узкую, с повисшими усами морду и глухо рявкнул. Потом завозился, пытаясь выбраться из воронки. Слепые глаза тщетно старались разглядеть: кто перед ним? Мне стало жалко его, и я остановился. Моя неподвижность обманула животное. Котик, шумно вздохнув, улёгся снова.

Прошумели крылья. На песок села чайка. Она покосилась на меня красным нахальным глазом, соскочила в воронку и, сунув клюв под зверя, вырвала из его живота клок шерсти. Поклевав, птица лениво взмахнула крыльями и полетела прочь.

• Предыдущая
• 45/71
• Следующая