Нырок в забвение - Хенрик Ричард - Страница 6

• Предыдущая
• 6/57
• Следующая

Как он и предвидел, туман лежал на самой воде. В такой обстановке в море невозможно было бы разглядеть даже супертанкер, и Юкио вполголоса чертыхнулся, проклиная незавидное положение, в которое попал траулер.

В голове у него опять возникли образы извивающихся морских чудовищ. Веками складывались легенды об ужасных монстрах, обитающих в этих водах. Юкио сам был свидетелем, как взрослый мужчина трепетал от ужаса, рассказывая о леденящих душу трагедиях, происшедших в Мано Уми. И надо же было такому случиться, чтобы они, легкомысленно бросив вызов судьбе, оказались сегодня именно здесь, в море, где хозяйничает сам Сатана!

Когда Юкио заметил вдали короткую вспышку зеленого света, сердце у него в груди учащенно забилось. За первой вспышкой последовали другие, и юноша подумал, что это, возможно, выскакивают из воды неоновые кальмары.

Он перевел луч прожектора чуть выше, и вдруг ему в нос шибануло омерзительно зловонным духом. Едва сдерживая приступ тошноты, Юкио наблюдал, как мерцание зеленых огней усилилось, превратилось в настоящий фейерверк, вспыхнувший перед самым носом траулера. Такое явление вряд ли могли вызвать кальмары. Ошеломленный, Юкио взирал на странное явление, будучи не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. И тут туман начал медленно рассеиваться...

В памяти Юкио навсегда сохранится огромный черный силуэт, который в следующее мгновение высветил прожектор "Хари Мару". Сначала парень подумал, что видит перед собой кита. Но затем он ясно разглядел прямоугольный силуэт боевой рубки всплывшей подводной лодки. Она неподвижно лежала на водной глади, с горизонтальных рулей, установленных в походное положение, свисали гирлянды морских водорослей. Ходовые огни на лодке не горели, и на ее палубе не было ни души. Озадаченный этим фактором, Юкио кубарем слетел вниз, чтобы сообщить о своем потрясающем открытии.

Коммандер Томас Мур стоял у дверей изолятора корабля ВМС США "Иводзима", где командир принимал членов экипажа. На нем была форма старшины первого класса. Он носил эту форму уже долгие три недели, и никто на корабле, кроме командира, не знал его истинного звания.

По коридору в сопровождении двух дюжих морских пехотинцев напряженной походкой прошел рябой матрос, которого Мур сразу узнал. Выглядевший совсем мальчишкой в свои неполные девятнадцать лет, этот матрос заметил присутствие Мура у дверей и заговорил высоким взволнованным голосом:

– Мне до смерти страшно, старшина. Что со мной будет?

Мур посмотрел юноше прямо в глаза и без обиняков ответил:

– Скажи всю правду, сынок. И не бойся наказания, прими его, как настоящий мужчина.

На этом разговор закончился, так как морские пехотинцы ввели испуганного матроса в изолятор. Командирские разборки не сулили ничего приятного. В море именно так вершилось правосудие за некоторые дисциплинарные нарушения, начиная с опозданий и нерадивости до мелкого воровства и драк.

Будучи следователем следственной службы ВМС, Томас Мур знал, что сегодняшнее мероприятие подводило черту под его очередным успешно выполненным заданием. В который уже раз он работал инкогнито! На сей раз ему пришлось заниматься выявлением группы продавцов и потребителей наркотических средств на борту десантного корабля.

Это было его первое продолжительное пребывание на борту "крокодиловоза", и Мур уже созрел для того, чтобы перебазироваться в более комфортабельные условия. Построенный более тридцати лет назад, "Иводзима" был первым десантным кораблем, предназначенным для базирования вертолетов. При длине корабля в шестьсот футов и водоизмещении в 18000 тонн, на нем, кроме собственной команды в 684 человека, сейчас умудрились разместить целую десантную группу в составе батальона морской пехоты со штатным вооружением и техникой, усиленную эскадрилью транспортных вертолетов и различные вспомогательные подразделения. Поэтому на корабле явно ощущалась острая нехватка места для нормальных человеческих удобств и потребностей.

Муру еще повезло, что удалось найти свободную койку в корабельном лазарете на триста мест. Это давало ему возможность относительного уединения и освобождало от излишне тесного общения с личным составом. Как потом оказалось, один из матросов лазаретной команды, сам того не подозревая, снабдил его очень важными сведениями по делу о наркотиках.

Официально Мур занимал должность писаря отдела снабжения в лазарете. Он сделал все, от него зависящее, чтобы внедриться в круг злоумышленников и не вызвать при этом никаких подозрений.

Одним из главных качеств, способствовавших успешному выполнению этого секретного задания, была его довольно обманчивая внешность. Его неброский вид идеально подходил для данной роли. Он был человеком, способным легко раствориться в толпе. Среднего роста, чуть тяжеловатый, без особых примет, он выглядел типичным средним американцем, представителем серого большинства.

Сколько Мур себя помнил, он всегда коротко стриг свои каштановые волосы. От отца он унаследовал круглое лицо, на котором почему-то не хотели расти волосы, и Томас мог по нескольку дней не бриться. От матери ему достались голубые глаза под густыми белесыми бровями, сросшимися на переносице, и плоский нос. Мур был несколько склонен к неряшливости, и ему стоило определенных усилий содержать в чистоте обмундирование, следить за своим внешним видом и даже правильно повязывать и носить галстук.

Когда он не выполнял очередное задание, эта склонность часто доставляла ему неприятности в отношениях с начальством в Вашингтоне. Не будучи с их точки зрения идеальным офицером и джентльменом, он скорее походил на некий флотский вариант сыщика Коламбо. И, так же, как в случае с Коламбо, его талант следователя, способного раскрыть трудное дело, вынуждал начальников смотреть сквозь пальцы на те его личные качества, которые внушали им неприязнь.

Дверь изолятора открылась, и оттуда в сопровождении двоих морских пехотинцев вышел лысоватый тип. На нем были наручники, и, проходя мимо Мура, он сказал:

– Я не виноват, старшина. Парням нужно было что-нибудь возбуждающее, чтобы не уснуть, а командир набросился на меня так, будто я – торговец героином.

Прежде чем Мур успел что-либо ответить, один из пехотинцев грубо вмешался:

– Заткнись и смотри перед собой, матрос! И никаких разговоров, пока мы не отведем тебя в каталажку!

Арестованный подчинился, и Муру ничего не оставалось, как выразить свое сожаление молчаливым кивком головы. Две недели назад он узнал, что этот матрос ворует амфетамин из аптеки лазарета. В его обязанности, как помощника провизора, входила раздача сильнодействующих лекарств для лечения таких заболеваний, как сенная лихорадка и сильные простуды.

Мур симулировал симптомы сильного синусита, и ему потребовалось лечение. Вместо прописанного лекарства – деривата амфетамина – ему выдали обычный аспирин. Подобным образом помощнику провизора удалось наворовать сотни таблеток, которые он успешно перепродал любителям колес на корабле.

Муру понадобилось четырнадцать дней, чтобы раскрыть сеть сбыта наркотиков. Она охватывала почти все корабельные подразделения "Иводзима", включая и батальон морской пехоты. Особенно процветали злоупотребления среди личного состава машинного отделения и вертолетных механиков. Их рабочие смены продолжались изнурительно долго, до двенадцати часов, и, чтобы не уснуть, они принимали амфетамины.

Этот препарат, называемый также ускорителем, мог вызвать такие побочные эффекты, как головокружение, сухость во рту и учащенное сердцебиение. Кроме того, наркотик мог привести к временному помутнению рассудка, бессоннице, потере аппетита, паранойе или другим психическим отклонениям. И хотя в вооруженных силах ускорители иногда применяли для поддержания бодрости у пилотов и солдат во время продолжительных боевых действий, это скорее было исключением, нежели правилом, и применение подобных средств всегда строго контролировалось медиками.

• Предыдущая
• 6/57
• Следующая