Любовь сильнее расчета - Бойл Элизабет - Страница 48

• Предыдущая
• 48/69
• Следующая

Когда Мейсон, не сказав никому ни слова, уехал на весь вечер, Райли предположила, что он уехал искать свое счастье — вернее, ухаживать за ним.

«Какого черта он так задержался?» — думала она, когда он поднимался по лестнице, его шаги вызывали у нее самые мрачные мысли…

Вот Мейсон приглашает мисс Пиндар на танец. Вот приносит своей ненаглядной бокал пунша. Мысли Райли становились все более зловещими — она видела его в темной глубине кареты, он держит девицу за ее изящную ручку.

«Мисс Далия, не окажете ли мне честь стать моей…»

Как несправедливо!

Она хотела быть этой женщиной. Как одна из ее героинь — похищенной наследницей, отважной девушкой, в силу враждебных происков оторванной от семьи только для того, чтобы быть спасенной благородным героем, который сквозь грязь и лохмотья низкого положения и бедности сумел увидеть ее аристократическое происхождение.

— Если бы, — прошептала она.

Дверь распахнулась, и узкая полоса света от свечи упала на пол.

— Райли, это вы? — спросил Мейсон.

У нее екнуло сердце. Ей почудилось, или он действительно рад, что нашел ее?

Мейсон с удивлением смотрел на сидевшую на полу женщину.

— Что вы здесь делаете, черт возьми? — Он поставил подсвечник на столик у двери.

Райли отвела от лица спутанные пряди, выбившиеся из скромной прически, которую с недавних пор носила.

— Учу роль, — ответила она, пытаясь подняться.

Он протянул руку.

— Странное место вы выбрали.

— Это странная сцена, — объяснила она, принимая его помощь. Он рывком поставил ее на ноги. От неожиданности она прижалась к нему всем телом. Словно магическая сила страсти притягивала их друг к другу.

Его интуиция воззвала к осторожности, когда Райли приникла к нему, а ее грудь прижалась к его груди. Чтобы не упасть, она обвила его шею руками. С ее губ сорвался тихий вздох, наполнивший сердце Мейсона нежностью.

Он не отпустил ее даже тогда, когда она твердо встала на ноги и уже не нуждалась в его поддержке.

— Это тоже входит в вашу роль? — Мейсон поразился, сколько насмешки и игривого юмора было в его словах.

— Могло бы войти, — прошептала она. — Публика сочла бы это очень романтичным.

В ее словах он услышал вызов, словно она хотела посмотреть, хватит ли у него духа не признать эту ситуацию романтичной.

У Мейсона было ощущение, что данный момент оказался бы тяжелым испытанием даже для евнуха, несмотря на утраченную им чувственность. Им владело только одно желание — целовать ее. Так, как это было тогда, ночью. Он посмотрел на нее и увидел ее невероятные зеленые глаза, устремленные на него, одновременно невинные и соблазняющие. Ее полураскрытые губы просили его снова зажечь то пламя, которое, как они оба знали, готово было вспыхнуть между ними.

На этот раз Мейсон не был уверен, что сможет остановиться, прежде чем огонь не поглотит их обоих.

«Проклятие, — подумал он, — это никуда не годится». Он резко отстранил ее — более грубо, чем это было необходимо, — и поспешно направился к окну.

Достаточно безопасное расстояние. Именно этого и требовала создавшаяся ситуация, как он уверял себя.

Но от этого его желание не ослабело. Она стояла, освещенная лучом света, падавшим из коридора, но ее лицо оставалось в тени, и от этого она казалась еще таинственнее. Легкий ветерок, проникавший из открытого окна, играл ее локонами, разметавшимися по хрупким плечам.

Черт бы побрал его классическое образование! Он видел перед собой Афродиту. Не хватало только греческого хитона, раковины и морской пены.

Он отвернулся от ожившего соблазна и закрыл окно, но не потому, что прохладный ветерок освежал его разгоряченную кровь, бежавшую по жилам, а потому, что, когда он помогал ей подняться, она дрожала, и ему не хотелось, чтобы искусительница заболела в его доме.

За окном внизу по улице проходил ночной сторож. Он поднял глаза и, увидев Мейсона, поклонился.

— Доброй ночи, сэр, — почти шепотом сказал он, но его слова были отчетливо слышны в ночной тишине.

Мейсона удивило, что он так хорошо расслышал сторожа, но ведь этот человек знал свое дело и не стал бы кричать слишком громко из опасения потерять свое место.

Если бы он говорил громче, то его голос был бы похож… например, на голос Дэла.

Мейсон, ухватившись руками за оконную раму, посмотрел на подъезд своего дома, затем быстро через плечо взглянул на Райли. Очевидно, не только Беатрис подсматривала и подслушивала этим вечером за Дэлом, устроившимся под ее окном. А если и Райли стояла у открытого окна, значит, она тоже слышала все, о чем болтал этот идиот. Мейсон поморщился.

Вероятно, все на Эшлин-сквер слышали, как его друг объявлял о своей любви и под влиянием бренди высказывал предположения о том, кому отдает предпочтение сама леди.

Когда он повернулся к Райли, его наихудшие подозрения подтвердились, ибо румянец, вспыхнувший на ее щеках, полностью выдавал ее и без слов.

Да, она все слышала.

Ее следующие слова окончательно выдали ее.

— Здесь холодно, — сказала она, искусно притворяясь, что дрожит. Она обошла Мейсона, закрыла окно, а затем повернулась к нему, решительно заканчивая разговор: — О чем только я думала, оставив окно открытым!

— Да, — заметил он. — Трудно предугадать, что принесет с собой ночной ветерок.

Но Райли не смутилась.

— Вот именно. Нельзя допустить, чтобы девочки простудились.

— Да, конечно, — проворчал он. Он хотел найти способ перевести разговор в нужное русло, но вместо этого кивнул в сторону бумаг и книг, разбросанных по всей комнате. — Много работы? У вас когда-нибудь бывает свободный вечер?

Она покачала головой:

— Нет, если я хочу, чтобы пьеса имела успех.

Его словно ударили. Она трудится каждую минуту, стараясь, чтобы пьеса принесла успех — ей самой, ее труппе… и ему. А на что он потратил этот вечер? Прикрываясь Королевским обществом, старался спрятаться от мисс Пиндар и своих обязательств перед семьей.

— Да, здесь, наверху, спокойно, — торопливо, как кузина Фелисити, забормотал он. — Вы сумели многое сделать… вам никто не мешал и все такое. Ну, кроме Дэла и той чепухи там, на улице…

Райли, начавшая собирать свои записи и книги, остановилась и посмотрела на него.

— Лорд Дэландер? Он был здесь?

Какой бы опытной актрисой она ни была, даже Мейсон уловил фальшь в ее голосе.

— Да, удивительно, что вы его не слышали, ведь окно было открыто.

Она взглянула на закрытое окно и пожала плечами.

— Я так привыкла в театре, что все время одни приходят, а другие уходят, что ваша беседа с лордом Дэландером почти ускользнула от моего внимания.

Он наклонил голову и пристально посмотрел ей в лицо.

— Так вы не слышали, как лорд Дэландер объявил, что вы согласились выйти за него замуж?

Она резко повернулась.

— Он не говорил ничего подобного! Я слышала каждое… — Она замолкла на полуслове. Упав в кресло, она откинула назад распустившиеся пряди. — О черт. Конечно, я слышала каждое слово. Весь дом слышал лорда Дэландера.

— Не только этот, но и все дома на площади слышали этого болтливого идиота, — кивнул он.

Их взгляды встретились, и он с удивлением заметил в ее глазах веселый блеск, как будто ее не смущало, что ее поймали на лжи.

— Он был пьян? — спросила она. — Кажется, он едва стоял на ногах.

Мейсон кивнул, сомневаясь, прилично ли обсуждать с леди другого мужчину, находившегося в состоянии опьянения. Но это была Райли, а с ней ему не казалось необходимым соблюдать какие-то границы или запреты. При этой мысли им овладело ощущение свободы.

— Едва стоял, но, на его счастье, его лошадь знает дорогу домой.

Райли зажала рот, чтобы не засмеяться.

— Надеюсь, он не стал декламировать свои ужасные стихи, добравшись до дома. Очень сомневаюсь, что леди Дэландер любит поэзию, сочиненную под влиянием бренди.

Мейсон рассмеялся.

• Предыдущая
• 48/69
• Следующая