Поход Армии Проклятых - Борисенко Игорь Викторович - Страница 56
- Предыдущая
- 56/89
- Следующая
– Глупость, – уверенно отмахнулся Сорген. – Точно так же я могу утверждать, что если Пейлгельн будет разграблен и сожжен, следующий город поймет: терять ему нечего, а значит, станет сопротивляться до последнего. Тебе такое в голову не приходило?
Снова зашипев, Гуннир резко дернул поводья коня и унесся прочь.
Следующими к Соргену подъехали Хейла и Рогез.
– Что ты задумал? – встревоженно спросил князь. – Почему взбесился Мясник?
– Он надеялся заняться сегодня своим любимым занятием, а я имел наглость доказать ему, что он был не прав, – сказал Сорген, едва удержавшись, чтобы не плюнуть в ту сторону, куда удалился Гуннир. – А что касается моих задумок… Неужели тут не ясно без моих разъяснений?
– Да, – насмешливо подтвердила Хейла. – Тут кое-кто интересуется, что мы забыли в Ризартахе, где нас ждет стотысячная армия?
– Совершенно верно! – поддакнул Рогез, но на Хейлу взглянул чуть ли не злобно. – Неужели ты думаешь, что одной внезапности при ударе с моря тебе хватит для победы?? А гейнджайндский флот?
– Рогез! – проникновенно начал Сорген. Он хотел было сказать какие-нибудь достаточно обидные слова о том, что настоящая война – это не стычки с деревнями, но сдержался. – Знаешь, на самом деле я ведь не должен делать именно то, что сказал какому-то толстому дуралею? И, точно так же, я не должен раскрывать врагу своих истинных планов…
Лицо Рогеза немедленно просветлело.
– Так значит, это была военная хитрость! Я читал про нее в книгах, но никак не мог подумать, что она… что ты вот так просто… ну…
– Да. Нам ни к чему Ризартах. Просто их флот и армия, как я надеюсь, на несколько дней окажутся запертыми там, поджидая нас. Этого хватит, чтобы оторваться как следует; гейнджайндский флот на самом деле изряден – если верить нашему другу Жудде. В то же время у Пейсонда флота нет вовсе. Мы поплывем к противоположному, северо-восточному берегу моря, где нам сможет противостоять только Зурахат.
– Очень умно, дорогой! – похвалила Соргена Хейла. Не ограничиваясь словами, она звучно поцеловала его в губы. Смущенный Рогез поспешил удалиться.
Припортовая площадь оказалась довольно просторной. Войско расположилось на ней, на прилегающих улицах, во дворах и комнатах гостиниц. Рядом, за невысоким забором тянулись склады, потом над морем вставали деревянные причалы, сейчас пустые. В огороженной длинными каменными молами гавани, на рейде, стояли в гладкой, как зеркало, воде, несколько кораблей.
Посреди площади Рогез и Хейла нарисовали сложный узор: круг из простой линии, круг из волнистой линии, направленные к центру стрелки и руна в середине. Потом князь перебил хребет небольшому барашку – нужно было, чтобы он оставался жив, но не мог двигаться. После недолгих приготовлений у несчастного животного выпустили кровь, которую равномерно разлили по всему узору. На какое-то время город был заколдован и не выпускал из своих границ никого, кто не смог бы достаточно хорошо разобраться в Черной магии.
Сквозь толпу солдат пробирались дрожащие старухи – сморщенные, как старые тряпки, но все, как одна, с выкрашенными в охряный цвет волосами. Они разносили вино в больших бутылях из дымчатого синего стекла, с раструбами на горлышках. На обед захватчикам предлагалось несколько сортов мяса – свинина, баранина и крольчатина – тушеного с овощами, либо зажаренного до твердой хрустящей корочки в масле. К мясу полагались сладкие фруктовые соусы в отдельной посуде – их каждый наливал по желанию. Кроме того, гарниром служила похожая на вареные ремни лапша из соевой муки; потом, для тех, кто был особо ненасытен, появилась запеченная в тесте на углях рыба, вареные крабы и свежие устрицы. Солдаты остались очень довольны и уже почти не ворчали по поводу спорного, с их точки зрения, решения командиров не грабить город и не предавать его разврату и разрушению. Через некоторое время явился один из толстяков, встречавших армию накануне, и принялся раздавать деньги.
Сорген в это время вместе с плоскоголовым, хромым начальником порта и зэманэхцем те'Меймелем прошел по правому молу далеко в море. Он осматривал наличные корабли, а начальник порта безжизненным голосом повторял и повторял вопившим, как только что овдовевшие женщины, владельцам судов:
– Городская казна возместит вам все расходы! Деньги вам выдадут завтра же!
Обреченные корабли с помощью гребных вельботов один за другим стали подводить к длинным мосткам, ведущим с конца мола к глубокой воде. Сорген поднимался на борт, осматривал посудину и удовлетворенно кивал головой. Мрачные капитаны скрывались в трюмах, чтобы велеть командам собирать вещи: южане-захватчики собирались сами управлять захваченными судами. Один из владельцев, оказавшийся к тому же и шкипером, никак не хотел смириться с потерей своей собственности. Он бросился к Соргену с нечленораздельным воплем и крепко сжатыми кулаками. Неизвестно, какие у него были намерения – то ли драться за корабль, то ли еще раз умолять не забирать его… Колдун коротко ткнул ему под ребра локтем. Шкипер был человеком маленьким и худосочным; от удара он отлетел на сажень, к фальшборту, где согнулся и стал протяжно всхлипывать.
– К вечеру все корабли должны быть подготовлены и освобождены от людей и подозрительных предметов, – грозно сказал Сорген начальнику порта. Тот грустно кивнул и указал на четыре небольшие фелюги, принадлежавшие мэрии – их тоже отдавали Армии Проклятых.
Те'Меймель, самый опытный корабел среди южан, остался доволен каждой из десяти осмотренных посудин.
– Видно, пейлгельнцы – хорошие моряки, – сказал он, щуря глаза. – На таких кораблях я готов выйти в море в любую погоду.
Хотя на трехмачтовых марсельных шхунах, построенных для перевозки небольших партий грузов и крошечных групп пассажиров, шестидесяти воинам с лошадьми и снаряжением разместиться будет трудновато, непреодолимых препятствий это не создавало. В конце концов, плыть им предстояло недолго.
– Половину лошадей оставим здесь, – решил Сорген. – Вернее, продадим щедрым городским властям. В Лейде наберем новых, ведь там живут коневоды. Все равно, здесь нет стоящих кораблей, да и нам не найти больше опытных моряков и капитанов.
Никто с ним, само собой, не спорил.
Ближе к закату появился отряд Термеза, прикрывавшего отход армии – двадцать пыльных, усталых и злых солдат. Более других угрюм был начальник, уверенный, что пропустил хорошую резню. Известие о том, как произошло взятие города, его не смягчило, а разозлило еще больше. Он пытался двинуть по роже старухе, притащившей еду – к счастью для нее, она оказалась слишком шустрой и сумела увернуться. Термез не ожидал от такой древней бабы подобной ловкости: перевернув чашку с соусом, он растянулся в пыли под смех оказавшихся рядом солдат. Когда разъяренный Термез вскочил на ноги, твердо намереваясь при этом все же произвести в Пейлгельне резню, рядом очутился Гримал. Две тяжелые оплеухи заставили горячего разведчика еще раз исследовать состав городской пыли. После этого он утихомирился и отправился спать.
В синеватых сумерках, едва колыхаемых легким теплым бризом, на корабли стали подниматься новые команды. На каждое судно пришлось по десять зэманэхцев и пять-шесть рха-уданцев; остальные не могли отличать фок-мачты от бизани, поэтому предпочитали не путаться под ногами и дожидаться своей очереди на берегу. После тщательного осмотра новые капитаны дали добро на отплытие; войско проворно собралось и погрузилось еще до полуночи. В черной воде, отражавшей мелкие звезды и ущербную луну, гребные вельботы на буксирах вывели шхуны и фелюги из объятий молов в море, где они развернули свои косые паруса и поймали ими ветер. Выстроившись в две колонны, корабли величаво направились на северо-запад, в сторону столицы Гейнджайнда. Еще долго на фоне последних проблесков закатной зари можно было видеть темные силуэты. Толстяки из городского совета смотрели на них, пока их слабые старые глаза могли видеть. Они стояли на моле плотной кучей, до сих пор не в силах поверить, что городу удалось так легко и быстро избавиться от орды, грозившей ему полным уничтожением или даже чем похуже… Через некоторое время, когда уважаемые управители Пейлгельна уже собирались уйти и как следует отпраздновать свою великую победу над варварами, на мол взбежал растрепанный человек, плакавший и рычавший попеременно. Он рассказал, что дом его брата, почтенного купца Уминга, стал обиталищем смерти – все семейство, состоявшее из семи человек, а также пять слуг, выпотрошены и плавают в лужах крови.
- Предыдущая
- 56/89
- Следующая
