Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1 - Борн Георг Фюльборн - Страница 90

• Предыдущая
• 90/153
• Следующая

— Это лодка идет на нас с моста, — сказал шепотом один.

— Пустяки! Открой лучше уши! — произнес другой, сидевший на носу и видевший уже перед собой остров. Плескание это раздается с острова, смотри туда — что? Ничего не видишь?

— Ты прав, лодка отчаливает от берега, в ней, если я не ошибаюсь, сидят две женщины. Мы приехали вовремя, привяжем их лодку к нашей и потащим ее за собой.

Как бы в подтверждение предположения первого фамилиара, показалась третья лодка, которая ловко управляемая скользила по волнам, оставаясь вблизи от острова и держась на известном расстоянии от лодки сыщиков. В ту минуту как последняя подходила к лодке, в которой сидели Мария Непардо и Энрика, третья лодка быстро приближалась к ним.

Первый фамилиар схватил уже веревку, чтобы скорее привязать лодку с обеими женщинами к своей. У последних, видевших себя во власти тех самых фамилиаров, которые в ту ужасную ночь тащили Энрику в Санта Мадре, невольно вырвался крик ужаса, — этот крик дошел до Жозэ и вызвал на его лице улыбку удовольствия, потому что он увидел, что сыщики завладели обеими женщинами.

В ту самую минуту как первый фамилиар хотел бросить веревку на нос лодки, другой сыщик старался приблизиться к ней, чем привел в ужас несчастную Энрику.

В это мгновение что-то прожужжало в воздухе и промелькнуло около фамилиаров..

Старая Непардо и Энрика только что видели сыщиков в их лодке, как вдруг они провалились и исчезли с глаз обеих женщин, точно их поразила молния.

Только лодка фамилиаров сильно закачалась и слышно было падение двух тяжелых тел на дно. Третья лодка приблизилась тогда к лодке фамилиаров. Сидевшие в ней два испанца в коротких куртках молча сняли с убитых сыщиков аркан летучей петли и оставили лодку с ее немыми хозяевами на произвол воды. Молча привязали они веревку к концу лодки, в которой сидели испуганные женщины, ничего не понимавшие, что происходило вокруг них, и стали грести ловко и почти без шума, оставаясь вдали от берега и направляясь к мосту. Они остановились под главной его аркой и пристали к лестнице, по которой было удобно выйти на берег в таком месте, где было безопаснее и многолюднее, чем в Прадо Вермудес.

Когда обе женщины достигли благополучно берега, они благодарили Пресвятую Деву, но потом, все еще гонимые страхом, долго бежали по улицам города. Лодка с их молчаливыми спасителями исчезла в темноте.

Между тем Жозэ, с хорошо выбранного им места у Прадо Вермудес смотрел с беспокойством на реку и каждую минуту ожидал лодки фамилиаров с Энрикой, так как он уже давно слыхал ее крик. Вдруг он увидел тихо приближавшуюся к берегу лодку без людей, предоставленную игре волн. Жозэ подошел ближе к ней и, видя, что она не пустая, хотел удержать ее.

Он приблизился к самому краю берега и узнал по цвету лодки, что это была та самая, в которой оба фамилиара отправились на остров.

— Они, надеюсь, не были так неосторожны, чтобы, приставши к берегу, не привязать лодку? — проговорил про себя удивленный Жозэ. Он нагнулся и с кошачьей ловкостью схватил конец лодки, чтобы, притянув ее к себе, посмотреть, что там находилось, и потом отправиться на остров за неосторожными сыщиками.

На бледном лице его вдруг выразился ужас, волосы встали у него дыбом, когда он увидал лежавших на дне лодки двух мертвых фамилиаров.

— Черт возьми! — проговорил он, выпрямляясь и отталкивая лодку снова в воду. — У женщин хватило больше мужества и силы, чем у этих двух подлецов, заплативших смертью за свою беспечность. Они ускользнут от меня, если я не успею напасть на них врасплох, когда они будут причаливать к берегу.

Между тем как Жозэ бежал вдоль Прадо Вермудес и жадными взорами всматривался в реку, прислушиваясь к малейшему шуму, в Санта Мадре начинался уже праздник святого Франциско.

Мы просим, по этому случаю, нашего благосклонного читателя отправиться вместе с нами на улицу Фобурго, оставив до крайности озлобленного Жозэ искать свою добычу, между тем как Энрика со старой Непардо давно уже достигла улиц Мадрида.

Внутри монастырского сада Санта Мадре стоит совсем в стороне большая высокая беседка, почти такая же старая, как великолепный дворец инквизиции, стоящий на заднем плане.

Эта беседка, состоящая из нескольких маленьких комнат и большой залы, великолепно убранных и снабженных всевозможными удобствами и украшениями, была в известные дни местом отдыха и наслаждения для патеров Санта Мадре, которые не смели искать себе отдыха или наслаждения вне стен монастыря. В этой скрытой, недосягаемой для чужих глаз беседке производились с незапамятных времен ежегодные оргии, сладострастнее и приятнее которых нельзя было бы нигде найти.

У начальников инквизиции и у членов тайного трибунала также кровь текла в жилах и также кипела страстью. В них тоже пробуждались желания хотя бы на одну ночь быть свободными от данной ими клятвы и наслаждаться, но наслаждаться с торопливостью и избытком, потому что в остальные дни наслаждение было им запрещено.

Окна большой беседки, хотя изнутри хорошо завешенные и закрытые, а снаружи окруженные густо рассаженными алоэ, пропускали, однако же, через щелки несколько светлых лучей. Громкий смешанный говор слышался на лестнице, ведущей к плотно закрытой двери.

В первой комнате бегали и суетились прислуживающие братья с блюдами, бутылками, чашками, стаканами и кушаньями всех сортов.

Из этой передней три хода вели в комнаты беседки, выстроенной в таком же старом, тяжелом стиле, как монастырь и дворец, окна и двери также высоки, коридоры также страшно темны и украшены колоннами, только теперь, по случаю праздника, вся беседка Санта Мадре была залита ярким светом, подобным дневному. Проход с левой стороны соединялся с залой, в которой патеры пировали за большим длинным Столом. Ход, лежащий справа, вел в комнату, откуда прислуживающие братья доставляли в залу все кушанья и напитки, из которых им доставалась немалая доля, так что и их лица уже разгорелись и маленькие глаза блестели, так же как и у их господ. Средний ход вел в несколько маленьких комнат одинаковой величины, куда и мы скоро войдем, осмотрев сперва большую залу.

Стены последней покрыты чудными фресками работы знаменитого живописца, поступившего в прошлом столетии в монастырь доминиканцев. Фрески эти — превосходные иконы, изображающие большей частью женщин. Позабыв все земное, обращают они взоры и руки свои к небу, так что не замечают, как платья красивыми складками спадают с их чудных тел и освобождают их от всяких земных одежд. Они таким образом предстают восхищенному взору зрителей, между тем как их красивые лица обращены с молитвой к небу.

На заднем плане залы стоит орган, чудные звуки которого, распространяясь по всей комнате, восхищают слух. Посреди комнаты стоит длинный, заманчиво накрытый стол, плотно заставленный яствами, способными удовлетворить требования самого тонкого гастронома.

Четыре высокие разрисованные вазы стояли на некотором расстоянии одна от другой, они наполнены искусно выбранными цветами, распространяющими по зале благоухание. Между ними расставлены обширные мраморные чаши (работы известных художников), в которых красовались виноград, финики, апельсины и другие фрукты.

Патеры сидели в старомодных креслах с высокими спинками за этим превосходно накрытым столом. Перед ними стояли тарелки и чашки с наилучшими кушаньями, рыбами, всевозможными жаркими, пучеро из цветной капусты, тонко приготовленными рагу, фазанами и илькасами (жирные маленькие птицы, похожие на наших дроздов), и ко всему этому прибавьте огромное количество вин всех сортов, привезенных из всех стран для алчущих инквизиторов.

Тут были рейнвейн и жгучее венгерское, бургундское, шато д'икем, херес, белое и красное шампанское — одним словом, все вина, какие каждый из патеров мог бы пожелать для себя.

Разговоры за столом становились все оживленнее и на лицах благочестивых отцов, под влиянием обильно принятого алкоголя, расплывалась блаженная, сытая улыбка, сквозь которую проглядывала зажигавшаяся дикая страсть.

• Предыдущая
• 90/153
• Следующая