Стражники Иерусалима - Вульф Франциска - Страница 25

• Предыдущая
• 25/82
• Следующая

Что там могло случиться на этот раз? Здесь, в Иерусалиме, слуги постоянно теряли самообладание. Причиной могла послужить любая мелочь: от погасшего огня в очаге до мертвого паука, обнаруженного в пшеничной муке, в то время как покойника под дверью – то, что во Флоренции могло бы стать единственной причиной подобного переполоха, – устраняли молча и не поднимая шума. «Священный Город», «обитель покоя» – все эти красивые названия не вызывали у Ансельмо ничего, кроме смеха. Иерусалим был странным городом, наводненным сумасшедшими и преступниками. Вероятно, ему никогда не суждено понять живших здесь людей. Даже через сто лет.

– Молодой господин! Молодой господин!

Крики приближались. Ансельмо отшвырнул подушку, лениво встал с постели, потянулся, прошлепал к двери и распахнул ее.

В коридоре как раз показалась вся шумная ватага – Махмуд, садовник и слуга; Элизабет, повариха, которая была такой толстой, что Ансельмо не уставал удивляться ее непомерным объемам, и юная Эстер, девочка лет пятнадцати, которая усердно скребла, мыла и вообще выполняла все работы в доме, до которых не снисходили ни Элизабет, ни Махмуд.

– Молодой господин! – закричала повариха и бросилась к Ансельмо. Испугавшись, что она сшибет его с ног, он отпрянул и даже слегка посторонился, чтобы пропустить ее, но, к счастью, толстуха вовремя остановилась. – Молодой господин! Вы только послушайте, что нашла Эстер!

Лицо ее побагровело от возмущения, а мощная грудь вздымалась в тяжкой одышке. Схватив за руку Эстер, она вытащила ее вперед и поставила перед собой. Ее толстые мясистые пальцы сжали костлявые плечики девочки, словно побуждая ее к рассказу.

Эстер потупила взгляд. В присутствии Ансельмо она всегда краснела и таращилась на свои ноги, даже завидев юношу на большом расстоянии.

– Молодой господин, я... – тихо начала служанка.

– Что? – гаркнул он. – Говори громче!

Элизабет раздраженно ткнула ее в спину, чтобы подбодрить и заставить наконец говорить.

Маленькая служанка откашлялась и сделала еще одну попытку:

– Молодой господин, в библиотеке...

Ансельмо сосчитал про себя до десяти. Обычно с Эстер разговаривал Козимо. С ним у девочки проблем не возникало. Но стоило ей очутиться перед Ансельмо, она словно язык проглатывала. Если он хотел хоть чего-нибудь добиться от нее, ему приходилось обуздывать свое нетерпение. А это было ох как не просто.

– Там, в библиотеке...

Она опять запнулась и начала нервно теребить свой замызганный фартук. Ансельмо вознес к небу короткую молитву. Если уж она не осмеливалась говорить с ним, лучше бы дала ему поспать.

– Ты хочешь, чтобы я пошел в библиотеку и на что-то посмотрел? – пришел он ей на помощь, стараясь придать своему голосу мягкий, дружелюбный оттенок. Удалось это ему или нет, было неясно, однако Эстер вскинула на него кроткий взгляд, чтобы тут же снова опустить глаза. Лицо ее теперь просто пылало, вызывая серьезные опасения за ее жизнь.

– Молодой господин, вам нельзя туда! – воскликнула Элизабет, не скрывая своего возмущения. – Там... там лежит кто-то!

Ансельмо почувствовал, как заколотилось его сердце. Дом взломан, воры в библиотеке, где среди прочего хранились редчайшие, бесценные книги, не говоря уж о содержимом тайника. Его передернуло. Дело было действительно худо. И надо же, чтобы это произошло именно в отсутствие Козимо.

– Вы хотите сказать, что кто-то вторгся в библиотеку?

Трое слуг растерянно переглянулись. Наконец вперед выступил Махмуд.

– Нет, молодой господин. – Его низкий голос дрожал так, словно он только что лично повстречался с самим сатаной. – То есть мы этого не знаем. Но оно... кто-то лежит посреди библиотеки на ковре.

Ансельмо заскрипел зубами.

– Хорошо, – свирепо буркнул он, – пойду взгляну на этого кого-то...

Он вернулся в свою спальню, чтобы прихватить кинжал. Хотя это был всего лишь тонкий нож с рукояткой длиной не более локтя, но настолько острый, что мог разрубить волос. Ансельмо вынул кинжал из кожаных ножен и полюбовался мягко изогнутым, холодно мерцающим клинком в своих руках. Эти арабы хотя и были не способны изготовить вкусную колбасу, но в этом они знали толк, надо было отдать им должное. Они умели ковать оружие из дамасской стали, красивое и опасное.

Кинув ножны на кровать, Ансельмо огромными прыжками понесся в библиотеку. Ну почему такие вещи всегда случались только с ним? Почему никто не валяется в библиотеке, когда Козимо дома? С ума можно сойти. Он как раз открывал дверь в библиотеку, когда его настигла повариха.

– Молодой господин, вам нельзя туда! – задыхаясь, выкрикнула она и положила ему на руку свою мясистую ладонь. Ее рука была теплой, мягкой и немного влажной, и Ансельмо только сейчас спохватился, что на нем не было ничего, кроме штанов, в которых он спал. – Молодой господин, там лежит женщина!

Он опешил и решил, что ослышался.

– Женщина?

– Да, молодой господин, и...

– Кто-нибудь из вас знает эту женщину?

Двое других слуг, прибежавших вслед за поварихой, отрицательно затрясли головами.

– А как она попала в нашу библиотеку?

– Именно этого мы и не знаем, – прошептала повариха. На ее полыхающих от негодования и отвращения щеках проступили белые пятна.

Ансельмо пожал плечами. Женщина в его спальне – одетая или раздетая – не вызвала бы у слуг и доли того возбуждения, к которому их привела незнакомка, по какой-то причине лежавшая на полу в библиотеке. Разумеется, этот случай был странным, загадочным, необъяснимым, но наверняка не предосудительным. Он вздохнул. Во Флоренции слуги были другими. Там они осторожно бы разбудили его и сказали, что какая-то незнакомка в библиотеке нуждается в его помощи. Возмутились бы они лишь в том случае, если бы застали его в постели с девушкой. Здесь же, в Иерусалиме, это, похоже, было в порядке вещей.

Ансельмо каждый день задавал себе вопрос: что он здесь потерял? И все же оставался верен Козимо. А тот взял да и решил, что какое-то неопределенное время им следует жить здесь. Иерусалим... Из всех городов мира Ансельмо уж точно выбрал бы этот город в последнюю очередь.

– Она что, раздета? – спросил он.

– О нет, одета! – испуганно воскликнул Махмуд. Элизабет вскрикнула, а Эстер в ужасе зажала ладонью рот, словно Ансельмо решился призвать нечистый дух.

Он снова пожал плечами. Так из-за чего такой переполох? Он заткнул кинжал за пояс штанов. Металл клинка неприятно холодил тело, и он содрогнулся. Потом открыл дверь и переступил порог библиотеки.

Ансельмо сразу увидел женщину. Она действительно лежала на ковре посреди комнаты. На ней было бирюзовое платье с золотой вышивкой на обшлагах – такие одежды в Иерусалиме носили богатые и знатные женщины. Было такое впечатление, что она только что зашла нанести им визит, но потеряла сознание и упала. Или крепкий сон свалил ее с ног. Ансельмо осторожно приблизился к незнакомке, опустился на корточки рядом с ней и бережно сдвинул красивую шаль с ее лица.

– Анна, – ошеломленно прошептал он, сразу узнав ее, и заморгал, усомнившись: во сне это или наяву? Однако у его ног действительно лежала синьорина Анна, которую он не видел с момента ее таинственного исчезновения из Флоренции. Он прекрасно помнил все подробности той истории. Это было в том году, когда братья Пацци убили кузена Козимо Медичи Джулиано. Это было в том самом году, когда он решился сопровождать Козимо на всем его жизненном пути и тоже выпил эликсир вечности. С тех пор прошло... Он прищурился и быстро прикинул в уме. Да, действительно, с тех пор минуло пятьдесят два года. Пятьдесят два года...

С той же бережностью, с какой раньше его руки незаметно ощупывали карманы богатых людей, он вновь прикрыл лицо Анны прозрачной шалью. Она все не просыпалась. Как она сюда попала, было нетрудно догадаться. В конце концов за эти пятьдесят два года он довольно часто говорил с Козимо об эликсире вечности. Но вот почему она очутилась здесь? Зачем вернулась? И почему именно в Иерусалиме?

• Предыдущая
• 25/82
• Следующая