Стражники Иерусалима - Вульф Франциска - Страница 26
- Предыдущая
- 26/82
- Следующая
– Молодой господин...
С отвращением Ансельмо вспомнил, что он был не один, хотя от всей души желал обратного. Махмуд, Элизабет и Эстер стояли и ждали так близко за его спиной, что своей кожей он почти осязаемо ощущал тепло их тел. Они ждали ответа, объяснения, решения загадки. Поднявшись, Ансельмо посмотрел на слуг. На лицах всех троих читалось нескрываемое любопытство. Надо срочно что-то придумать, чтобы объяснить им появление Анны в библиотеке – и пресечь нежелательные сплетни и пересуды на базаре и у водосборников.
– Молодой господин, так вы знаете эту женщину? – Повариха готова была вот-вот лопнуть от любопытства.
– Разумеется. Это синьорина Анна. Родственница из Флоренции, троюродная сестра моего отца. А вот как она попала в дом... – Он задумчиво покачал головой. – Могу лишь предположить, что вы забыли как следует запереть ворота на ночь. Быть может, она прибыла еще ночью, а может, на рассвете. Вероятно, вы не услышали ее стук. И когда никто ей не отворил, она просто вошла, как это принято у нас среди близких родственников. А поскольку она, несомненно, проделала долгий и утомительный путь, то и заснула в изнеможении, поджидая меня и моего отца. Надо благодарить Всевышнего, что этой ночью в наш дом проникла именно она, а не воры. – Слегка подтолкнув, он выставил слуг из библиотеки. – Я еще не знаю, доложу ли я отцу о вашей нерадивости и недостаточной бдительности. Я подумаю. А теперь самое главное, чтобы вы позаботились о моей... – он запнулся на мгновение, – о моей тете. Махмуд, принеси несколько подушек и покрывало. Ты, Эстер, подготовь комнату для гостей. А ты, Элизабет, приготовь сытный завтрак. Пусть тетушка поспит подольше. Тем временем я напишу письмо отцу. Ему придется сократить свое пребывание у торговца маслом Элиаса Бен Йошуа. – Ансельмо задумчиво взглянул на закрытую дверь библиотеки, за которой спала Анна Нимайер, причем таким крепким сном, что казалось, она теперь не проснется и до Страшного суда. – Меня лишь удивляет, – добавил он, – что мы не получили от нее никаких вестей. Но что бы ни заставило ее отправиться в долгий путь, причина должна быть очень серьезной.
Медленно, крайне медленно выходила Анна из своего глубокого, крепкого сна.
«И почему это постель стала вдруг такой жесткой?» – пронеслось у нее в голове. Она хотела перевернуться и поняла, что ее правый бок совершенно затек и что-то твердое уперлось в бок – может, решетка под матрасом, хотя на ощупь это больше походило на доску.
Она начала мерзнуть и поплотнее завернулась в одеяло. Но это было покрывало, слишком легкое и тонкое, чтобы дарить настоящее тепло. При этом она могла поклясться, что в ее номере было стеганое одеяло, такое же теплое и мягкое, набитое овечьей шерстью, как у нее дома.
«Ну хотя бы подушка хорошая», – подумала она и задвинула ее поглубже под голову. Подушка была не слишком мягкой и не слишком жесткой и благоухала цветками апельсинового дерева и гвоздикой. Приятный запах, будивший смутные воспоминания о рождественской выпечке и восточном базаре.
Анне хотелось еще немного поспать, но тут она услышала какой-то шорох. Сон мгновенно слетел с нее, но она не шелохнулась и осталась лежать. Что бы это могло быть? Стоило ей только подумать, что где-то рядом могла быть мышь или – что еще намного ужаснее – крыса, как у нее от страха замерло сердце. Здесь, в Старом городе Иерусалима, где дома стояли вплотную друг к другу, канализация давно обветшала, а подвалы были сырыми и мрачными дырами, наверняка водилось множество этих отвратительных грызунов. А в ее номере как раз большая двустворчатая дверь вела на террасу и во внутренний дворик. Вдруг она недостаточно плотно закрыла дверь? Крысы – смышленые животные и всегда найдут дорогу, куда им надо. Она продолжала лежать неподвижно и прислушалась. Вот – снова зашуршало. Может, к ней подкрадывается крыса? Или она роется в ее багаже в поисках съестного? Или... Лишь когда шорох раздался в третий раз, Анна поняла, что ошиблась. Она облегченно вздохнула. Звуки были знакомые и безобидные, напоминающие шелест и шуршание дорогой плотной бумаги.
Анна открыла глаза и увидела прямо перед собой яркий узор восточного ковра.
Ковер? Почему она лежала на ковре и почему... Ах да, разумеется, эликсир. Она ведь выпила эликсир вечности и, вероятно, попала из 2004 года в далекое прошлое. Помещения она не покидала. Шарон ведь рассказывала ей, что эта комната служила раньше библиотекой или кабинетом. А поскольку в библиотеке вряд ли имелась кровать, она и очутилась на полу. Все очень просто.
Ее взгляд скользнул по перевитым гирляндам на кайме ковра, поднялся выше и уперся в тяжелые книжные полки темного дерева, вдоль и поперек заполненные свитками и книгами в кожаных переплетах. Анна продолжала дальше исследовать глазами полки, занимавшие все пространство вдоль стен. Теперь ей пришлось запрокинуть голову, и прямо над собой она увидела ножки стола и стула, на котором кто-то сидел. В первый момент она испугалась, ведь еще немного – и она проснулась бы под столом, под ногами у незнакомца. Впрочем, она тут же успокоилась. Сама не зная почему, но при виде стройных ног в светлых просторных штанинах и в бордовых шлепанцах она сразу вспомнила Ансельмо. Это привело ее в хорошее настроение. Во-первых, было приятно сразу по прибытии в прошлое увидеть знакомое лицо. А во-вторых, Ансельмо был слугой Козимо. И если в 2004 году их взаимоотношения можно было скорее назвать дружескими и доверительными, то в Средневековье слуга, сидящий за письменным столом в библиотеке своего господина, являл собою скорее непривычное зрелище. И если он позволит себе по отношению к ней фамильярность, она сможет рассказать Козимо о его дерзости.
Анна сделала попытку встать со своего неудобного ложа. Однако это оказалось не так просто, как она себе представляла. Она чувствовала себя так, словно проспала на полу всю ночь. Тело ее ныло, все мышцы болели, будто ее избили. Она жалобно застонала. Ансельмо испуганно вздрогнул и вскочил со стула.
– Синьорина Анна, я... – пробормотал он, глядя на нее широко открытыми глазами. Несколько задетых им страниц пергамента плавно опустились на пол. – Я...
– Извини, если я тебя напугала. Ансельмо, – произнесла Анна, растирая руку и пытаясь пошевелить затекшими кистью и пальцами. – Я полагаю, ты вряд ли рассчитывал сегодня на мое появление в библиотеке.
– Вот уж точно нет. Я ужасно удивился, увидев вас лежащей на ковре. – Он позволил себе улыбнуться. Потом обошел вокруг стола, наклонился к ней и подал руку. – Могу я помочь вам подняться, синьорина?
– Это было бы очень любезно с твоей стороны. – У Анны снова вырвался тихий стон, а колени чуть было не подкосились, как только она выпрямилась. Правая нога затекла и никак не желала подчиняться. Стиснув зубы, она дала довести себя до кресла и с кряхтением уселась. – Я кажусь себе старухой с ногами, изъеденными подагрой.
– Простите, синьорина Анна, – вздохнул Ансельмо. – Наверное, мне надо было все же распорядиться, чтобы вас перенесли на кровать. Но я не хотел преждевременно будить вас. Честно говоря, я даже надеялся, что вы проснетесь, только когда вернется Козимо. Я как раз написал ему письмо и... – Робкий стук в дверь прервал его. – Да?
Вошла девочка, сделала только один шаг и замерла. Покраснев, она стояла с опущенной головой и молчала.
Ансельмо демонстративно закатил глаза.
– А, Эстер. Готовы покои? – Девочка торопливо кивнула. – Очень хорошо. Тогда беги к Элизабет и скажи ей, что она может накрыть стол здесь, в библиотеке. Моя тетя только что проснулась и хотела бы позавтракать.
Девочка опять кивнула и исчезла, так ни разу и не подняв глаз. Анна удивленно посмотрела на Ансельмо:
– Тетя?
Ансельмо слегка покраснел.
– Извините меня за эту вольность, синьорина Анна, но мне пришлось выдумать какую-нибудь историю для слуг. – Он смущенно провел пятерней по густым волосам, так что они встали у него дыбом. – Вы не знаете здешних слуг. Ваше появление в библиотеке так взбудоражило их, что...
- Предыдущая
- 26/82
- Следующая
