Между плахой и секирой - Чадович Николай Трофимович - Страница 78

• Предыдущая
• 78/114
• Следующая

– У меня нынче в прохорях тоже не рай небесный. Но уж лучше яичницу копытами давить, чем под пули рогатых лезть. Мы за этими шкетами как за каменной стеной. Так что до границы идем вместе.

– Учитывая возможности нашего оружия, мы в посторонней помощи не нуждаемся! – с пафосом заявил Смыков.

– Ну уж нет! – хором воскликнули почти все члены ватаги. – Это только на крайний случай!

Смыков полдня ни с кем не разговаривал, однако потом сам подсел к Лилечке и стал зондировать вопрос, касавшийся возможностей раздобыть еще одного зверя типа Барсика. Нужен он был Смыкову для того, чтобы доставить в Отчину энное количество вещей, позарез необходимых там, а в Будетляндии пропадавших зазря.

– Спросить-то не трудно, – сказала Лилечка с сомнением. – Детишки, если разойдутся, и черта лысого могут достать. А что дальше? Они ведь с нами дальше границы не пойдут. И придется нам с Барсиком крюк через три страны делать. Это ведь то же самое, что в прежние времена по Талашевску на слоне кататься. Народ прохода не даст. Да и кормить его надо. Ест он редко, но основательно. И только свежее мясо. Причем между быком и человеком никакого различия не видит.

Смыков сразу умолк, а Зяблик, слышавший этот разговор, расхохотался.

– Сдавать ты стал, начальник. Стареешь. Уела тебя девчонка.

– Ваши инсинуации я игнорирую, – гордо ответил Смыков. – Однако хочу официально заявить, что не потерплю в дальнейшем никаких выпадов со стороны несовершеннолетних.

Но назавтра дети словно специально затихли. Мальчишка ехал на плечах у Цыпфа, а девчонка шла за руку с Лилечкой. Оба они все время словно прислушивались к чему-то.

Примерно около полудня – если верить часам Смыкова – в той стороне, куда они направлялись, раздался звук, могучий и грозный, но за время скитаний по Отчине, Кастилии и Нейтральной зоне уже успевший стать для ватаги привычным. То ли это небо терлось о землю, то ли, наоборот, рвалась на волю подземная стихия.

Судя по реакции детей, для Будетляндии такое явление было внове. Цыпф сверился с картой. До границы оставалось не так уж и далеко. Если впереди их ждала страна столь же бесплодная и опасная, как Нейтральная зона, необходимо было пополнить запас продуктов, да и кое-каким барахлом обзавестись не помешало бы. Например, такой прочной и удобной мануфактуры, как в Будетляндии, нельзя было больше отыскать нигде.

– Ты бы, подруга, приданым запаслась, – Верка подмигнула Лилечке. – Дома за каждую тряпку втридорога платить придется, а здесь все задарма можно взять.

– Не знаю даже, – засомневалась Лилечка. – Мы никогда раньше чужого не брали, даже бесхозного. Бабушка говорила, что это грех… Да и вряд ли мой размер найдется.

– Найдется, найдется, – успокоила ее Верка. – Я тут такие наряды видела, что на любой размер подойдут. Не ткань, а просто чудо. Пригладишь – она как атлас блестит, взлохматишь щеткой – она как пух. И цвет сама меняет. И туфельки белые не мешает подобрать. Не пойдешь же ты под венец в этих говнодавах.

– Кто это вам сказал, что я под венец собираюсь? – зарделась Лилечка. – Выдумают тоже…

– Э-э, меня не проведешь, – Верка погрозила ей пальцем. – Я королевой в Лимпопо была, а потом невенчаной женой всенародно избранного президента. Ну а если еще и таких, как Смыков, считать, то у всех нас пальцев на руках и ногах не хватит. Я и баб, и мужиков понимаю… Думаешь, я не вижу, как на тебя Лева глядит?

– Как? – заинтересовалась Лилечка.

– Как поп на икону.

– Это плохо?

– Наоборот! Мужик свою жену на руках должен носить. Пылинки с нее сдувать. Вот и Лева такой, если не испортится. Таким хамам, как Смыков и Зяблик, до него далеко.

– На вас, между прочим, некоторые тоже заглядываются.

– Ты про Чмыхало, что ли?

– Вам лучше знать. – Лилечка поджала губки.

– Ну нет! После негра татарва не котируется. Размер не тот. Да и поздно мне уже невеститься… – Она усмехнулась. – Невеста без места, жених без куска…

Вдали снова грохнуло, но уже куда сильнее, чем раньше. Одна из вертикальных опор небесного невода перекосилась, потянув за собой сочлененные конструкции. Зрелище было весьма гнетущее. Одно дело, когда с крыши соседнего дома падает лист шифера, и совсем другое, когда рушится гора, на склоне которой расположен целый город.

– Опять какая-то хреновина начинается, – сказал Зяблик с досадой. – Давайте лучше выруливать на открытое место.

Ватага свернула в сторону, где виднелось что-то похожее на заброшенное поле для гольфа. Незапланированный отдых никого не радовал, одни только дети беззаботно кувыркались в траве, да и они не забывали время от времени посматривать в ту сторону, откуда доносился глухой и мощный рокот.

– Может, пронесет, – сказала Верка неуверенно.

– Два раза уже проносило, – буркнул Зяблик. – Дважды прощается, а в третий раз карается. Это любой шкет знает.

– Думаю, все не так уж страшно, – сказал Цыпф, впрочем, без особой уверенности. – У нас есть оружие, пределы возможностей которого неизвестны… Да и могучие покровители рядом.

– На добро надейся, а беду жди, – вздохнула Лилечка. – Так моя бабушка говорила.

То, что произошло в следующий момент, напоминало вариант знаменитой картины «Последний день Помпеи», с той, правда, разницей, что ни одна живая душа не попыталась покинуть гибнущие дома, да и не было в древней Помпее зданий высотою в полсотни этажей.

Толчок снизу был так силен и резок, что дома взрывались, словно начиненные динамитом. Обломки бетона, осколки облицовки и куски арматуры свистели в воздухе, как шрапнель. Там, где только что торчали башни-цилиндры, башни-пирамиды и башни-гробы, на глазах вспучивались холмы. Лопаясь, они выворачивали наружу утробу города: пустые полости подземных гаражей и складов, лабиринты туннелей, переплетение коммуникационных трасс, путаницу трубопроводов, монолиты фундаментных блоков. Издали все это походило на развороченный термитник.

После первого толчка не прошло и минуты, а огромный городской массив исчез, превратившись в плоскую, дымящуюся пылью плешь, среди которой огромными фурункулами торчали остроконечные холмы. Что-то ворочалось внутри них, посылая во все стороны новые и новые разрушительные волны, перемалывающие в щебень все, размером превышающее кирпич.

Пространство, отделявшее зеленую лужайку от уничтоженных городских кварталов, завибрировало и поперло вверх, выгибаясь несуразным горбом. Металлические ограждения лопались, как паутинки. Сверху обрушился град песка и гравия.

– Лева, стреляй! – заорал Зяблик. – Иначе хана нам всем!

Руки у Цыпфа тряслись. Он не знал, куда стрелять – вверх, вниз или прямо перед собой. Опасность, казалось, исходила со всех сторон. В грохоте бушующей стихии, в слепящем песчаном шквале, в агонии земной тверди и в ледяном равнодушии тверди небесной он растерялся, как заблудившийся в дремучем лесу ребенок.

Вокруг быстро росли зловещие холмы. Они были как гнойные нарывы на теле трупа – единственное живое на мертвом, – но эта чужая жизнь не обещала ничего, кроме новых смертей. Даже и думать было нельзя, что человек способен каким-то образом помешать неведомой силе, просыпающейся в камне, земле, воде и воздухе.

И тем не менее Лева выстрелил – выстрелил, даже не представляя себе, что из всего этого может получиться. Вполне возможно, что древняя мощь, рожденная жаром звезд и холодом космической пустоты, была выше законов, управляющих нынешним одряхлевшим и выхолощенным миром. Это напоминало попытку смертного поразить своим жалким орудием всемогущего Бога.

Своей целью Лева выбрал громадный курган, возникший путем слияния воедино сразу нескольких холмов и уже начавший пожирать их последнее прибежище – лужайку. Конечно, назвать его действия стрельбой можно было только условно. Эффекты, свойственные огнестрельному оружию: дым, огонь, гром, – начисто отсутствовали. Оставалось только надеяться, что пушка сработала, и ждать результатов.

И они не замедлили сказаться.

Гром слепой стихии перешел в рев живого существа. Курган исчез, словно и не существовал никогда, а на его месте взорам ошарашенных людей предстал одетый в багряную чешую пернатый змей.

• Предыдущая
• 78/114
• Следующая