Рудная черта - Мельников Руслан - Страница 3

• Предыдущая
• 3/67
• Следующая

– Кажется… – тихо промолвил Всеволод. – Кажется, да.

Эржебетт сделала паузу. Передохнула. Закончила:

– Вот эти-то ошметки и остатки былых армий подступают по ночам к вашей крепости и уходят дальше, за крепость.

– Ошметки? – глухо повторил Всеволод. – Остатки?

Всего-навсего покинувшие поле боя дезертиры.

– Да, – кивнула она. – Так. Низших Пьющих, управляемых высшими, ты еще не видел, воин-чужак. Такие войска в твой мир еще не вступали. Но рано или поздно вступят и они. Даже величайшие из битв не могут продолжаться вечно. Когда одни Властители обескровят других, непременно найдется сильнейший, который прорвется через границу миров, преодолев все препоны слабейших. Прорвется сам и проведет свое воинство. А за ним придет другой. И третий…

Всеволод задумался.

– Скажи, Эржебетт, а зачем ты сама преступила рудную черту?

– Зачем? – она недоуменно вскинула брови. – Я?

– Я хочу понять… Ты вернулась домой? Или ты пришла за пищей?

– Здесь мой дом. – Ее длинные ресницы чуть колыхнулись. – И здесь много пищи для тех, кто во мне… Кто со мной.

Оборотень и лидерка… Что ж, по крайней мере, честно.

– Хорошо. Тогда ответь на другой вопрос.

И – так же честно ответь!

– Зачем ты присоединилась к моей дружине? Почему не ушла за Карпатские хребты? Чего выжидала в Сибиу? С какой целью направилась с нами в тевтонский замок? Ты хотела отомстить Бернгарду и саксам? Жаждала поквитаться за убитую мать?

– Месть? – она чуть заметно вздохнула, расчетливо, осторожно вобрав немного воздуха в стиснутую осиной грудь. – В ваше обиталище уже вступили оборотаи и Пьющие, воин-чужак. Скоро начнется настоящий Набег под началом Властителей. А уж во время такого Набега найдется кому отомстить за мою мать. И Бернгарду отомстить, и его рыцарям, и всему этому миру. Что же касается меня… Наверное, то, что я не позволила закрыть брешь в кровавой черте – более чем достаточно для любой мести.

– Да уж, – скривился Всеволод. – И все же, зачем тебе понадобилось вступать в орденскую крепость с моей дружиной? Это ведь было не случайно?

– Не случайно, – не стала спорить Эржебетт.

– А ради чего так рисковать?

Еще один слабый вздох.

– Я не знала… не предполагала, насколько велик будет риск. Кто мог подумать, что Бернгард и его кастелян так хорошо запомнят мою мать. И кому бы пришло в голову, что они признают ведьмину дочь в мальчишке-оруженосце при иноземном воеводе?

– Допустим. – Всеволод, не моргая, смотрел на нее через стальную и серебряную решетку. А сам гадал: верить? нет? – Но ты так и не ответила на мой вопрос. Зачем тебе нужно было в тевтонский замок?

– Мне не нужно было в замок, воин-чужак, – тихо промолвила Эржебетт. – Мне нужно было остаться с тобой. А ты ехал в замок. И мне пришлось. Тоже. Поехать.

– Вот как? – Всеволод удивленно поднял брови. – Поехать сюда, в самое логово Бернгарда? Невзирая на опасность быть разоблаченной?

– Поехать, – она опустила глаза. – Невзирая…

– Зачем? – в который раз уже вопросил Всеволод. – Только, Эржебетт, не рассказывай, пожалуйста, сказки о великой любви эрдейской лидерки к чужестранцу – все равно ведь не поверю.

Она молчала. Отвечать не спешила. Собиралась с мыслями. Что-то обдумывала. И, в общем-то, ясно что: говорить – не говорить? Если говорить – то правду или ложь? Если правду – то насколько откровенно? Только время нынче слишком дорого. Нет его, времечка для долгих раздумий.

А может снова: пальцы – к пальцам, руку – к руке? И снова – колдовское единение, в котором не соврешь. Снова – честный рассказ без слов. Мгновенное знание… узнавание истины через соприкосновение.

Хотя нет, он еще слишком слаб для повторного контакта. Он еще не вполне оправился, не пришел в себя после того… после прошлого раза. После чужой смерти и перерождения. Нужно подождать. Восстановить силы. Сначала нужно узнать через слова. То, что можно узнать. В конце концов, если Эржебетт не пожелает отвечать на его вопрос вслух, то и посредством безмолвного касания от нее тоже ничего не добиться. Она не позволит, она попросту не пустит его к своим сокровенным мыслям и потаенным уголкам памяти. Это – во власти лидерки. Бернгард говорил, что узнать ее, через нее и помимо ее воли может только Черный Князь.

Всеволод не был Черным Князем. А потому…

– Зачем, Эржебетт? – поторопил Всеволод. – Зачем тебе понадобился именно я?

На этот раз ему все же ответили. Только – не лидерка. Ответили сзади. Из-за спины. Ответили громко, уверенно и четко.

– Не ты русич, – ответили. – Твоя сила.

Всеволод обернулся. Резко. Быстро, с подскоком. Перехватывая поудобнее уже обнаженный меч, вырывая из ножен второй клинок.

Тевтонский магистр стоял в проеме открытой двери – между общим склепом павших орденских братьев и склепом, выстроенном для себя, но используемом ныне по иному назначению. Стоял мастер Бернгард спокойно. И все – как обычно. Белый плащ. Черный крест. Посеребренная броня. Только плащ – промок до нитки. И доспехи – блестят от влаги. Видимо, наверху идет нешуточный дождь. А грянет ли гроза здесь? Внизу? Сейчас?

Или обойдется?

Всеволод смотрел в бесстрастно-холодные глаза тевтона. Может, и обойдется. Забрало на шеломе Бернгарда поднято. И оружие – на поясе, не в руках. Слева – меч в ножнах, справа, в ременной петле – увесистый шестопер. Драться с ним магистр, похоже, не собирался. Пока – нет.

«Но как он прошел?! – промелькнуло в голове. – Как попал сюда? У входа в склеп стоят верные дружинники. Почему не предупредили?»

И еще один вопрос. Не удержавшийся, сам собою слетевший с языка:

– О какой силе ты говоришь, Бернгард?!

– Ей нужна твоя сила, – будничным тоном повторил Бернгард.

И плотно притворил за собой дверь. Запер одиночный склеп. Изнутри запер – на крепкий внутренний засов – целый и невредимый, в отличие от разбитого наружного. Отгородив тем самым от всего остального мира себя и Всеволода. И плененную лидерку.

– Собственно, и не твоя даже, а сила твоих предков, которую ты, русич, несешь в себе, не подозревая о том, – уточнил магистр. – Сила, которую несет в себе твоя кровь. Вернее, та часть твоей крови, что прежде была кровью Изначальных.

Всеволод медленно опускал обнаженные мечи с серебряной отделкой. Челюсть опускалась сама.

Он был изумлен, поражен, ошеломлен до крайней степени Он слушал и не знал – верить или нет. Услышанное было слишком невероятным; неправдоподобным слишком, чтобы поверить сразу и безоговорочно. Но если он все же поверит… и если то, во что он поверит, окажется правдой, значит…

Значит, он – потомок Изначальных? Неужто это и хочет втолковать ему сейчас тевтон?

Судя по всему, так и было.

– Именно за древней силой, заключенной в твоей крови, охотится эта…

Неприязненный взгляд Бернгарда скользнул по саркофагу, освещенному факелом.

– …Эта лидерка, вервольф, ведьмина дочь… существо это… Оно искало силу Изначальных. А найдя, терять уже не собиралось. Ради этой древней силы Эржебетт пошла за тобой сюда. Даже сюда. Да, здесь для нее было небезопасно. Да, она прекрасно понимала это. Но часто случается, что великий соблазн гонит великий страх.

– Что ты знаешь, Бернгард?

– Кое-что. Должен признаться, там, – магистр кивнул на запертую дверь – я стоял довольно долго и успел услышать немало интересного из вашей милой беседы. Но о многом я догадался раньше, гораздо раньше. Дошел, так сказать, своим скромным умишком.

Что-то я понял, узнав, что твой оруженосец – девчонка, внешне смахивающая на некую эрдейскую ведьму по имени Величка. Ту самую, которая, прорвавшись однажды сквозь облавные цепи, пустила свою кровь в воды Мертвого озера и которой я над теми же водами собственноручно срубил голову. Что-то я увидел при первой нашей встрече в глазах Эржебетт. Этот испуг, нет – панический ужас, засевший в такие глубины, из которых его нипочем не выковырнуть… Такую реакцию не способен вызвать незнакомый человек. Так что мы, несомненно, были знакомы. По крайней мере, она знала меня. И отчего-то очень… очень меня боялась. Ну, а догадаться о том, что девчонка делит с тобой ложе, и вовсе не составило труда. И какую плату берет лидерка за свою любовь – тоже.

• Предыдущая
• 3/67
• Следующая