Башня Королевской Дочери - Бренчли Чез - Страница 71

• Предыдущая
• 71/115
• Следующая

— Их тут нет. По приказу прецептора всех их вчера отпустили. Люди сейчас нужны ему больше, чем дисциплина. Повезло ребятам.

И действительно, кельи были пусты — то есть их двери оказались закрыты, а заглядывать внутрь Маррон, конечно, не стал.

Только в самом конце коридора дверь была заперта на засов — пленник был на месте. Маррон потянулся к засову свободной рукой, забыв о ране, и вспомнил о ней лишь тогда, когда Радель остановил его.

— Я же сказал, будь поосторожнее с рукой.

— Но она же не болит, мессир! Совсем не болит.

— Не важно, ей все равно нужен покой. Тебе придётся прятать её несколько дней подряд. Не показывай своему господину, что дела идут на поправку. Так, а сейчас вот что: камень удержит этих людей, пока я сам не освобожу их. Они ничего не запомнят и только очень удивятся тому, как быстро прошло утро. Однако по лестнице может спуститься кто-нибудь другой, так что нам следует поторопиться. Впрочем, боюсь, быстро мы выйти не сможем…

При этих словах Радель вытянул засов из скобы, потянул на себя дверь и фыркнул от удивления, обнаружив перед собой непроницаемую черноту.

— Что за…

— Это штора, мессир.

— А-а!

Радель откинул штору и вошёл, Маррон последовал за ним. В камере было темно; на этот раз пленник не стал зажигать колдовской свет. Маррон поднял светильник повыше, и мерцающий свет озарил стены, увешанные пыточными инструментами.

Радель снова фыркнул.

— Где…

— Вон там, мессир, — указал Маррон на кучу тряпья, под которой невозможно было разглядеть человека. Радель что-то пробормотал себе под нос — не то проклятие, не то заклинание — и дотронулся до лампы; та ярко вспыхнула, и резкий белый свет разбросал по всей камере острые длинные тени.

Менестрель большими шагами пересёк комнату и упал на колени подле зашевелившегося узника.

— Редмонд! — На этот раз он не стал ничего скрывать от Маррона; впрочем, в этом не было нужды, потому что все они стали соучастниками. — Редмонд, ты?

Узник медленно приподнялся на одном локте; лязгнула цепь. Лохмотья соскользнули с него, отвечая на вопрос. Маррон услышал, как Радель со свистом втянул воздух, как бы вторя трудному хрипящему дыханию узника.

— Это ты? И мой маленький дружок тоже тут?

Его голос был ещё слабее, чем накануне; Маррон поставил лампу, заставив тени заплясать по стенам, и налил кубок воды из кувшина, вновь оказавшегося вне пределов досягаемости узника.

Радель взял у него кубок и напоил друга. Редмонда трясло, и он пролил едва ли не больше воды, чем выпил, а потом заговорил:

— Это глупо, Радель.

— Нет. Это необходимо. Ты что, хочешь, чтобы я оставил тебя на попечение заботливых братцев? Чтобы я успокоился и пошёл дальше по своим делам, забыв обо всех твоих страданиях и о твоём будущем?

— Нет у меня никакого будущего. Нету — и нечего тебе рисковать. И не приплетал бы ты посторонних, которые сами не знают, на что идут, — кивнул он в сторону Маррона.

— Он знает достаточно, чтобы сделать свой выбор. Молодёжь всегда глупа, сам должен помнить. Да что там, ты будешь жить так же долго, как мы, Редмонд!

— Или так же недолго, — хмыкнул тот.

— Может быть. Впрочем, если мы уберёмся отсюда, никто нам ничего не сделает.

— А как мы выберемся из замка — просто выйдем в ворота?

— Мы сделаем лучше — поедем верхом. Ты и я, мы поедем вместе с отрядом, нарядившись монахами. Сегодня после полудня в Элесси отправляется отряд. Там будут и рыцари, и братья, и мирская охрана для двух девушек — дочери королевской тени и её компаньонки. Слышал о них?

— Я слышал, что она путешествует, но не знал, что она тут.

— Она тут, но её отсылают, потому что два дня назад на крепость напали шарайцы.

— Правда? — Похоже было, что это взволновало узника сильнее остальных новостей. — Хасан?

— Да, так говорят.

— Ага… Подозреваю, что ему не повезло.

— На этот раз не повезло, спасибо Маррону.

— Маррону? — Ещё один взгляд, на этот раз с намёком на улыбку, насколько сжатый рот мог улыбнуться. — Впрочем, мы все о политике, а Маррону не по себе. Извини, Радель, но, может быть, ты объяснишь свой замысел?

— Ладно. Отряд собирали поспешно; раньше говорили, что он уедет завтра, но потом отъезд перенесли на сегодня. Там будет сумятица и путаница, и мы с тобой без труда спрячемся среди монахов. Мы выберемся из крепости, а на первом же привале сбежим. Твоего отсутствия никто не заметит по меньшей мере до завтра, а я оставлю кое-что, чтобы задержать погоню ещё на денёк-другой.

— Оставишь двойника? Что ж, хорошо. Заманчивый у тебя план, Радель, и простой.

— Но?

— Но я не держусь на ногах.

— А, ступням досталось?

— И рукам тоже. И наездник из меня сейчас никакой.

— Ну, пока что я смогу тебе помочь…

— Мне всё равно не проехать целый день верхом, Радель. И полдня не проехать. А потом ещё и бежать… Я труп, мальчик, я это уже понял, пойми и ты. Ты можешь сделать для меня только одно: помочь надуть инквизиторов.

— Нет! Должен быть какой-нибудь выход! — Радель задумчиво нахмурился. Маррон глядел то на него, то на пленника, то на дверь. К тому же ему доставило удовольствие — пусть краткое — то, как Раделя назвали «мальчиком».

Менестрель заговорил.

— Мы можем предпринять попытку, — заявил он. — Я помогу тебе выбраться отсюда и спрятаться. А потом — у этой девушки, Джулианны де Ране, должен быть какой-нибудь багаж, и его наверняка повезут в специальной повозке. И рыцари тоже что-нибудь прихватят с собой — эти дворянчики следят за своей одеждой почище столичных модниц. И торговцы в отряде тоже будут — у них вполне может быть какой-нибудь груз. Так или иначе, мы найдём способ вывезти тебя — если понадобится, вообще в ящике.

— Ты глупец, Радель. Лучше оставь меня, я уже приготовился к смерти.

— А я не готов позволить тебе умереть!

— Ну и дурак. Это случится всё равно — здесь, если ты оставишь меня в покое, и здесь же, если ты попытаешься вытащить меня. Но во втором случае ты рискуешь собой, и зря.

— Я буду осторожен, — рассмеявшись, пообещал Радель.

Ну и лжецы же они, эти сурайонцы, подумал Маррон.

— Мессир, — произнёс он, но слишком тихо, никто не расслышал. Погромче: — Мессир…

— Да, Маррон?

— Если мы понесём его через кухню, нас заметят и начнут задавать вопросы.

— Мы его не понесём. Я поступлю с его ногами так же, как с твоей рукой — немного подлечу и на время уберу боль.

— Да, мессир. — Маррон уже был знаком с этими его возможностями и всего лишь хотел напомнить Раделю о деле.

— А, ты хочешь сказать, чтобы я прекращал спорить с этим упрямцем и брался за работу, да?

Именно это Маррон и имел в виду, но ни за что бы так не сказал. Он покраснел и нерешительно произнёс:

— Мессир… здесь ведь опасно оставаться долго… вы так сказали…

— Сегодня утром инквизиторы пришли совсем рано, — сказал со своей койки Редмонд. — Поэтому я так слаб. Сейчас мне не зажечь даже крохотного огонька, Маррон. Но они не вернутся до завтра, а больше ко мне никто не ходит. Точнее, скорее всего не вернутся, — поправился он. — Впрочем, мальчик прав. Давай, Радель. Не беспокойся обо мне, займись только ногами. Остальное я как-нибудь стерплю.

Маррон не осмелился спросить, сколько времени провели с Редмондом инквизиторы, и Радель тоже не стал задавать вопросов. Редмонд не был похож на человека, который переживёт путешествие в ящике или сумеет спрятаться в телеге с багажом. Впрочем, находясь в смертельной опасности, человек может многое вынести. Даже если он кричит под пыткой, зная, что крик не принесёт никакого вреда, в надлежащих обстоятельствах, спасая свою жизнь, он может вынести ту же боль без единого звука.

Радель разгрёб укрывавшие Редмонда лохмотья. Маррон заметил, что узник прикован не только за запястья, но и за щиколотки — вероятно, чтобы не исхитрился достать до воды ногой, подумал юноша. Разглядев же ноги, он решил, что оковы тут, пожалуй, ни к чему.

• Предыдущая
• 71/115
• Следующая