Мифы финно-угров - Петрухин Владимир Яковлевич - Страница 38

В другой сказке Йома-ныы — «дочь Йомы» — пристает к доброй ненецкой девушке-сироте, отнимает у нее одежду, а взамен дает свои одеяния лесной дикарки — из бересты. Вскоре они обе выходят замуж: ненка за Хозяина четырех белых оленей, Йома-ныы — за Хозяина четырех черных оленей. У дочери Йомы рождается ребенок, свидетельствующий о связи матери с нечистой силой: у него собачье тело и человеческая голова. Но Йома-ныы тайком обменивает своего уродца на младенца, рожденного ненкой (так обычно действует нечисть — рожденные людьми уродцы считаются подменышами). Хозяин четырех белых оленей, увидев страшного ребенка, бросает свою жену. Ненка же отыскивает своего сына, а уродца отдают людоеду Сюдбею. Через много лет муж возвращается к покинутой ненке и узнает правду. Тогда он сжигает Йома-ныы на костре: из ее тела во все стороны расползаются гады и повсюду разлетаются комары.

С этим сюжетом связана и коми-пермяцкая сказка о золотой женщине, возможно, имеющая связь с легендами о Золотой бабе. Удачливый охотник женится на золотой женщине, которая обещала родить ему трех золотых сыновей. Перед родами она отправила мужа искать повитуху, но повитуха оказывается Еги-бабой. Она и подменяет рожденного младенца своим зверенышем. То же повторяется на второй и третий раз. Тогда охотник прогнал свою жену, а сам женился на дочери Еги-бабы. Золотая женщина отправляется на поиски своих сыновей и находит их в лесном доме Еги-бабы. Из собственного молока она готовит для них сырники, и те, отведав материнской еды, признают мать. Охотник, узнав правду, расправляется с дочерью Еги-бабы и возвращает свою жену с детьми.

Более архаичный мотив сохранила другая коми-пермяцкая сказка. На свете жили сестра и три брата. У парней не было невест, и решили они, что один должен жениться на родной сестре. Они предложили ей выбрать жениха. Девушка попросила братьев отпустить ее в подпол, чтобы переодеться к свадьбе, а там стала молить Землю, чтобы она скрыла несчастную невесту от домогательств братьев. Заклинание подействовало: когда девушка надела обувь, то по щиколотки ушла в землю; одевши рубаху, оказалась в земле по колени; накинув сарафан, погрузилась под землю. По подземной дороге она пришла к Еги-бабе, у которой было три дочери. Девушке не только удалось самой спастись от людоедки, но и увести с собой ее дочерей, которых она и выдала замуж за своих братьев.

Последняя сказка повествует о происхождении важнейшего первобытного закона — закона экзогамии: в первобытном обществе были строжайше запрещены браки с кровными родственниками. Образ Йомы, вероятно, относится к той категории мифологических персонажей, которые первоначально были женами или детьми верховных небесных богов и культурными героями, но за провинность были сброшены на Землю, где стали покровителями хтонических и демонических существ. Такова обско-угорская Калтащ-эква, возможно, также карело-финская Сюэтар, прародительница хтонических гадов, имя которой связано с глаголом «пожирать» (функциями бабы-яги), саамская демоническая лягушка оадзь, финская Рауни, ссорящаяся с небесным богом Укко. У марийцев и удмуртов сохранился рассказ о сходной с Йомой злодейке по имени Обыда (обида) кышно.

Ен сначала сотворил человека (морт), покрытого роговой оболочкой: но Омоль соблазнил стерегущую творение собаку, покрыл нечистотами и оплевал человека, так что Ену пришлось вывернуть его наизнанку, а роговыми оставить только ногти. Собаке же запрещено было жить в доме. С тех пор коми говорят, что когда человек посещает отхожее место, он возвращает долги Омолю.

В другом варианте мифа Омоль плюнул и на первую женщину (отвлекши собаку-сторожа куском мяса), и именно от этого плевка произошли женские половые органы.

В других мифах о создании людей также прослеживается влияние христианства. Ен лепит мужчину (Адама) из глины, а Омоль — женщину; Ен дуновением в лицо наделяет людей душой, заповедует им жить и размножаться, не грешить и удаляется на небо на двенадцать лет. Жена Адама по наущению Омоля убивает своих двенадцать дочерей, за что Ен проклинает ее, превращает в Смерть и заточает под землю; ее двенадцать дочерей становятся болезнями — лихорадками.

Ен был не только творцом Вселенной, но и культурным героем — он создал кузницу, чтобы дать людям железные орудия. Однако он не мог плавить железо и вынужден был обратиться за помощью к Омолю. Тот обещал помочь, но потребовал за это, чтобы души умерших людей отправлялись к нему, — так появился ад, преисподняя. Рассказывают, что первые умершие — пьяница и скряга — стали падать в бездонную преисподнюю, вопрошая, когда же они достигнут дна. Один из них обратился за ответом к Омолю, и падение продолжалось; другой сказал, что Ен должен знать о дне преисподней, и падение немедленно прекратилось.

В некоторых мифологических рассказах Ен опять изображается глупым, а Омоль — умным, но агрессивным. Два бога как-то поделили луг и принялись косить каждый свою половину, но Омоль косил косой, а Ен — долотом. Конечно, Омоль накосил больше, а потом вторгся на половину Ена — с тех пор пошла вражда между богами. В тех вариантах мифа, где косу сумел сделать Ен, а у Омоля вышло долото, хитрый противник демиурга ночью сумел выкрасть накошенное сено.

Омоль не прекращал своих попыток испортить сотворенный мир. Взяв волшебную рукавицу, он полез на Мировое древо, чтобы похитить солнце. Злодею удалось оторвать половину светила, но, спускаясь, Омоль зацепился за сук. Тогда Ен проклял Омоля, и последний выпустил половину солнца: обе половинки воссоединились, но на светиле остались пятна — следы пальцев Омоля. А сам Омоль упал на землю вместе с обломившимся суком, который превратился в его хвост.

Скучающий в одиночестве Ен вернулся на землю в облике гончара (или увидел, как его сын Войпель лепит горшок), после чего встретил Омоля во главе орды злых духов. Омоль похвалялся, что может со своей ордой затмить весь свет и спрятаться даже в четырех горшках Ена. В подтверждение своих слов он влез в горшки вместе со всей нечистью. Ен тут же закрыл сосуды и спрятал их в подземном мире, в аду; лишь один горшок разбился, и часть нечистой силы — бесов Омоля — осталась на земле. Они могут угрожать людям, обернувшись вихрями. Если омоли нападают на свадебный поезд, от них приходится защищаться, стреляя в воздух.

Раздающийся в преисподней гул и землетрясения происходят от попыток Омоля вырваться на волю. В конце времен он должен освободиться и вступить в схватку с Еном.

Ен же удалился на небо, где живет в чудесной избе, окруженной садом. Его представляют могучим гигантом, который может одной рукой поднять целую деревню и забросить за море. Иногда он открывает для людей свое жилище, и те видят северное сияние. Тогда нужно загадать желание, и оно обязательно сбудется.

Рассказывают, что в начале времен небо было так низко над землей, что можно было дотянуться до него рукой. Это был Золотой век всеобщего изобилия, колос у пшеницы был кустистым и начинался прямо от земли. Древний народ — чудь — был тогда малорослым. Однажды некий чудин (чучкой) умаялся жать такие колосья и, выругавшись, рванул куст руками, так что в руке у него остался лишь верхний колос. С тех пор хлебные колосья перестали расти кустами. По мифу, имеющему апокрифическое происхождение, женщина-чудинка пекла блины и остужала их, прикрепляя прямо к небу. Рядом с ней находился младенец (который с первых дней мог ходить и говорить), и мать подтерла ему зад блином, который затем тоже прикрепила к небу. Тогда оскорбленный небосвод и поднялся на недосягаемую высоту, а пшеница потеряла свой длинный колос. По другому мифу, люди вообще могли лишиться хлеба, потому что все колосья стал срывать Ен, но одна собака успела ухватить кончик колоса, и Ен оставил людям этот «собачий пай».

Земля отделена от того света смоляной рекой (сир-ю). Через эту реку душу умершего может перенести паук по паутине, иначе умершему придется перебираться через реку, опираясь на шест или оглоблю либо проходя по мосту или узкой жерди — упавший грешник погибает в кипящей смоле. По другим верованиям, загробный мир находится за широкими реками и высокими горами на севере, в преисподней. Там Омоль варит в кипящем котле души грешников — под христианским влиянием он превратился в дьявола. Но в представлениях коми нет четкого противопоставления ада небесному раю — белые избы, где живут после смерти праведники, могут располагаться здесь же, в преисподнем загробном мире. Или же райская обитель помещается на высокой железной горе за рекой (подобной финскому холму Туонелы), и попасть туда можно, если всю жизнь собирать остриженные ногти — они прирастут после смерти, и, цепляясь ими, можно будет вскарабкаться в рай по крутым и скользким склонам.