Мифы финно-угров - Петрухин Владимир Яковлевич - Страница 39

Легенды о чуди — карликовом народце древних времен — коми услышали от русских: так русские называли древние финно-угорские племена, которые исчезли еще в Средние века, во времена древнерусской колонизации Севера. В преданиях коми этот низкорослый и темнокожий народец, для которого трава кажется лесом, приобретает иногда и звериные черты — он покрыт шерстью, у чудов — поросячьи ноги. Чуды жили в сказочном мире изобилия, когда небо было так низко над землей, что чуды могли достать его рукой, но они все делают неправильно — на пашне роют ямы, скот кормят в избе, сено косят долотом, хлеб жнут шилом, обмолоченное зерно хранят в чулках, толокно толкут в проруби. Женщина-чудинка оскорбляет Ена, потому что пачкает нечистотами низкое небо или задевает его коромыслом. Тогда Ен поднимает небо, на земле вырастают высокие деревья, и на смену чудам приходят белые высокие люди: чуды уходят от них в свои ямы под землю, потому что пугаются земледельческих орудий — серпа и т. п.

Рассказывают, что однажды двенадцать чудов нашли серп и потащили его к реке, чтобы утопить. Вывезли серп на лодке на середину реки, привязали к нему камень и бросили в воду. Но кривой серп зацепился за борт и перевернул лодку. Так все чуды и утонули. По другому преданию, нашедшие серп чуды попытались поднять его, но орудие вырвалось и перерезало глотки незадачливым карликам. Тогда из их утроб выскочили ящерицы и прочие гады и разбежались кто куда: попавшие в лес стали лесными духами, в воду — водяными, а в селах появились чуды-гуменники, чуды-банники и прочая нечисть.

Читатель помнит, что миф о первоначальном покосе связан с деяниями первых героев; у карел, финнов и эстонцев — с великанскими сыновьями Калевы, в мифах самих коми — с косьбой Ена и Омоля. В славянском фольклоре известны, легенды о том, как в давние времена Бог и святой Петр ходили по земле: они увидели, что жнец не знает серпа и колет шилом стебли (как чуды в фольклоре коми) — тогда Бог и дал ему серп. Чуды — карлики начальных времен — противопоставлены первобытным великанам, творцам ландшафта.

Рассказывают также, что «чудя» жили как звери в лесах, «питались зверьем и одевались зверьем». Но тут явился «Степа-угодник» (Стефан Пермский) и стал всех крестить, а с угодником пришли царские слуги требовать оброк. Тогда «чудя» бежала в леса и скрылась в вырытых там ямах со всем своим богатством.

О богатствах чуди рассказывают легенды: к чуди прямо с неба упали серебряные кони и золотые сани, которые служили этому народу, пока он не ушел. Коней же и сани чудь спрятала, и никто не может найти этого клада, хотя и показывают урочище, где он якобы зарыт.

Есть поверье, что чуды превратились в злых духов, которые прячутся в темных местах, заброшенных жилищах, банях, даже под водой. Они невидимы, оставляют после себя следы птичьих лап или детских ног, вредят людям и могут подменять их детей своими. В одном предании рассказывается, как мать однажды цедила брагу, а к ней подошла незнакомая девушка и сказала: «Мама, дай мне на вечер сито». Хозяйка удивилась, что девушка именует ее матерью — ведь ее собственная дочь уж семнадцать лет как лежала в люльке и не росла. Тут девица и показала матери, что в люльке у нее не дочь, а чурка, и расколола ее топором. Оказалось, что мать, не окрестив дочь, понесла ее в баню, да забыла веник, и, выругавшись, отправилась за ним. Тут чудь и подменила ребенка чуркой. Девочка выросла у чуди, научилась превращаться в зверей и птиц, быть невидимой. Но чудь хотела выдать девушку замуж за одного из своих, и несчастная попросила о помощи мать: когда она услышит звон свадебных бубенцов и увидит, как со стороны бани приближается снежный вихрь, пусть кинет в него крест — его чудь боится больше всего. Так мать и сделала: из снежного вихря вылетела курица, которая и превратилась в ее дочь. Правда, девушка была не жилец на этом свете и скоро умерла.

Рассказывают, как одного гармониста незнакомцы пригласили на ночь на праздник: сани с людьми и конями въехали прямо в реку, в подводное село, где все веселились и плясали под гармонь. Но гармонист заметил, что плясуны после каждого круга мажут себе чем-то лицо. Тогда и он подкрался к сосуду с какой-то жидкостью и помазал себе один глаз. Тут гармонист обнаружил, что вокруг него — не веселящиеся люди, а кривляющиеся мохнатые, ушастые и хвостатые существа — чуды. Под утро они сами впряглись в сани и отвезли гармониста домой. Но с тех пор гармонист стал одним глазом видеть чудов, которые невидимыми проказили в мире людей. Однажды гармонист не выдержал и схватил чуда-воришку: тот удивился, что человек может видеть чудов, а наивный гармонист показал ему глаз, которым мог разглядеть нечисть. Тогда бес ткнул ему пальцем в глаз, и человек потерял способность видеть нечистую силу.

Считалось, что чудь вместе с другой нечистой силой выходит с того света в периоды солнцеворота — на Святки, когда устраивали обряд «топтания чуди» — объезжали дворы на конях.

По другим преданиям, чудь — это, напротив, древние богатыри, к которым относятся Пера и Кудым-Ош. Они также уходят под землю или превращаются в камни, или оказываются заточенными в Уральских горах после того, как русские миссионеры распространяют новую христианскую религию. От чуди остались древние городища (кары), чудские великаны могли перебрасываться топорами или палицами с городища на городище; иногда им приписывают и происхождение озер, основание деревень и т. п. Чуды были язычниками и не пускали к себе Стефана Пермского, перегораживая реки камнями. Победа миссионера заставила чудь саму порушить столбы, на которых покоились крыши их полуземлянок, и похоронить себя в земле. От чуди остались запрятанные в землю клады, добыть которые могут лишь колдуны, умеющие снять заклятие с сокровищ.

Есть такие предания, по которым чудь считается предками целых селений коми, и в поминальные дни на чудские могилы принято было носить яства в берестяных коробочках и блины (сходные предания известны и вепсам).

Мамонты — гиганты каменного века; останки их часто находят на Европейском Севере. В представлениях коми (равно как и ненцев и обских угров) мамонт жил в первоначальные времена творения. Он был так тяжел, что проваливался в землю по грудь — там, где он ходил, возникали русла рек и ручьев. Наконец, вода залила всю землю: коми, которые знали библейскую легенду о потопе, рассказывают, что мамонт хотел спастись в Ноевом ковчеге, но не мог там поместиться: он стал плавать по водам, но птицы принялись садиться ему на «рога» (бивни), и зверь утонул. После этого все мамонты исчезли. Сысольские коми-рудокопы рассказывали о му куле — подземном черте, от которого оставались гигантские окаменелости под землей.

Коми и другие народы Севера, действительно, часто находили кости мамонта в отложениях на берегах рек и изготовляли из них костяные рукояти, трубки и т. п. (в эпосе коми рассказывается о целых нартах, сделанных из мамонтовой кости).

Братья Остьяс и Ошъяс в древние времена всеобщего изобилия правили многочисленным народом. Но за изобилие нужно было платить страшную плату — приносить человеческие жертвы богу Йомалю или Шурме. Братья отказались приносить в жертву людей, и гигантский коршун (или ворон), крылья которого издавали гром, а клюв извергал пламя, истребил весь народ, а уцелевших братьев изгнал из мифической страны изобилия в дикие леса на запад. Своим когтем он провел борозду, превратившуюся в глубокую реку, но братья сделали плот и переправились через поток. Тогда коршун обронил перо, которое превратилось в горный хребет — Уральские горы, навсегда отделивший коми от их мифической прародины.

Культ братьев-близнецов — родоначальников и культурных героев, характерный для многих народов мира, — почти неизвестен финно-уграм. Тем интереснее предметы культового литья, выполненные в пермском зверином стиле и передающие близнечные образы. Одна из литых блях передает образы бородатых близнецов, вдобавок увенчанных головами хищных птиц.