Настоящая любовь - Бэлоу Мэри - Страница 27

• Предыдущая
• 27/74
• Следующая

Алед, сидящий на скамейке, внезапно выпрямился и вновь насторожился.

– О Господи, Гер, – сказал он, – ты заставил меня забыться ненадолго. Очень любопытная сказка.

Герейнт прищелкнул языком.

– Слишком поздно, Алед, – сказал он. – Я видел, как вспыхнули твои глаза, я прочел правду на твоем лице. Вам нужна Ребекка, и ты сам знаешь, что я отлично подхожу для этой роли, лучше меня вам не найти. Ты входишь в комитет? И не спрашивай, какой комитет.

Алед уставился на него.

– Отведи меня к ним, – продолжал Герейнт. – Они могут спрятаться за масками, если пожелают. Место сбора останется для меня тайной: ты приведешь меня туда с завязанными глазами. Но дай мне с ними поговорить.

Он видел, что Алед, снова побледнев, закрыл глаза.

– Алед, – сказал Герейнт, – ну зачем бы я пытался расставить тебе ловушку? Ты единственный здесь, кто относится ко мне по-дружески. Марджед ненавидит меня всей душой, и теперь я понимаю, почему. Ты можешь сам пойти убедиться, что запруда на лосося уничтожена. Неужели это не доказательство того, что у меня добрые намерения? Ну теперь ты доверяешь мне?

Алед встревожено взглянул на него.

– Я не смею доверять тебе, – ответил он. – Слишком много жизней зависит от моего решения. – Он поморщился. – Но наверное, уже по этим словам ты понял, что я засомневался. Черт возьми, Гер, почему ты не остался в Англии? Твое место там.

– Мне кажется, я приехал потому, что вам нужна Ребекка, – тихо ответил Герейнт. – Ты веришь в судьбу, Алед? На первый взгляд незначительные события могут приобрести впоследствии огромное значение. В Лондоне на одной из улиц мимо меня прошли два человека, они разговаривали по-валлийски. Один из них говорил, что скучает по холмам. И вот я здесь. Почти три недели мне казалось, что скорее всего я совершил ужасную ошибку, приехав сюда. Во всяком случае, мое возвращение не принесло мне никакой радости. Но теперь я знаю, почему я оказался рядом с теми прохожими и услышал обрывок их разговора. Мне было предначертано вернуться сюда и стать Ребеккой.

– Предначертано самим сатаной, – сказал Алед.

– Возможно. – Герейнт не сводил с него немигающего взгляда. Наступило молчание. – Ну так что?

– Когда-то ты мог уговорить меня забраться в чужой сад только ради приключения, – сказал Алед. – Однажды ты уговорил меня поиграть в привидения. Потом уговорил Марджед и меня запереть тебя в шкафу классной комнаты до начала занятии воскресной школы. Ты уговаривал меня участвовать во всех своих безумных затеях, Гер. Почему бы мне не согласиться и на этот раз? – Ему было не до шуток, в голосе его ясно слышались раздражение и печаль.

– Где? Когда? – Герейнт вскочил с места.

– Скоро. – Алед тоже поднялся, но медленно. – Я дам тебе знать, Гер. Но на твоем месте не стал бы слишком надеяться. Остальные члены комитета не так доверчивы, как я.

– Алед, – Герейнт с серьезным видом протянул ему руку, – ты не пожалеешь, что доверился мне. Я тебя не подведу.

– Если подведешь, то будем биться с тобой насмерть, – предупредил Алед, нисколько не шутя. – Если, конечно, я останусь на свободе.

Они пожали друг другу руки.

Мэтью Харли нанес днем визит в Пантнеуидд. Сначала зашел в контору управляющего, служившего у сэра Гектора Уэбба, но вскоре уже, как обычно, прогуливался по поместью с самим хозяином. Эти двое относились друг к другу с уважением. Харли всегда понимал, что сэр Гектор – а через него и леди Стелла – поддерживает с ним связь, чтобы узнавать новости об Уиверне, проживавшем в Англии, а также для того, чтобы приглядывать за поместьем, которое однажды, возможно, перейдет к ним в руки. Харли всегда казалось, что сэр Гектор в большей степени для него хозяин, чем граф Уиверн.

– Он приказал мне уничтожить запруду, – рассказывал Харли сэру Гектору, когда они принялись обсуждать вопрос, ради которого встретились. – А Тегиду велел убрать все ловушки.

– Глупец! – злобно произнес сэр Гектор. – Неужели он надеется, что так его будут больше уважать? Почему он не понимает, что над ним просто посмеются и сочтут слабаком?

– При всем моем уважении, сэр, – заметил Харли, – я не уверен, что он полностью понимает ситуацию. Он пытается завоевать симпатии местного населения. Ходил на службу в их часовню и на день рождения престарелой женщины на одну из ферм.

– Глупец! – повторил сэр Гектор.

– Думаю, это понятно, – продолжал Харли. – Он был одним из них когда-то. Должно быть, теперь ему нелегко…

– Мой шурин был еще большим глупцом, чем его сын! – с той же злостью перебил его сэр Гектор. – Но сейчас речь не об этом. За ним нужно присматривать, Харли. Как только эти валлийские фермеры почуют слабину, они тотчас воспользуются ею. И не успеем мы оглянуться, как в этой части графства начнутся мятежи Ребекки. И все по вине Уиверна.

– Возможно, он учтет предупреждение после всех происшествий, которые произошли в Тегфане за последнее время, – выразил надежду Харли. – Должен же он понять, что все это не случайно.

Они прогуливались вдоль зеленой изгороди вокруг овечьего пастбища. Услышав последнее заявление управляющего, сэр Гектор остановился и вопросительно посмотрел на него. Выслушав отчет обо всех «происшествиях», сэр Гектор коротко рассмеялся.

– Если нам повезет, Харли, он почувствует себя уязвленным, уползет обратно в Англию и позволит управлять своим поместьем тем, кто знает, как им управлять. А пока нужно очень внимательно следить за ситуацией. Народ волнуется, поползли слухи. В Пемброкшире, Кардиганшире и даже в этом графстве разрушено несколько застав. У вас есть осведомители?

– Они мне никогда не были нужны, – ответил Харли.

– Пора заиметь их. – Сэр Гектор пошел по направлению к дому. – Это совсем не трудно. Кто-нибудь, за кем числится долг. Кто-нибудь, кто точит зуб на соседей. – Он оценивающе оглядел своего собеседника. – Какая-нибудь женщина. Вы достаточно привлекательны и молоды, Харли. Добейтесь расположения какой-нибудь особы. У женщин развязываются языки, когда они воображают, что влюблены.

Харли подумал о Сирис Вильямс, за которой официально ухаживал. За последние две недели он неожиданно для себя понял, что она волнует его. Мало того, что она хорошенькая и покладистая, ему казалось, что она увлечена им. Во время прогулок она держала его за руку и внимательно слушала все речи. Она отвечала на его поцелуи. Даже позволила прошлым вечером ласкать ей грудь сквозь ткань платья, хотя поначалу противилась.

Он нисколько не сомневался, что смог бы использовать ее как осведомителя. Но проблема была в том, хотел ли он этого. Ему не нравилась мысль смешивать дело и удовольствие, а Сирис Вильямс была для него, разумеется, удовольствием. Он даже подумывал, что мог бы чуть-чуть влюбиться в нее. Впрочем, дело – его положение, власть, которой он с удовольствием пользовался, – всегда было для него важнее любого удовольствия. Но теперь и то и другое оказалось под угрозой из-за присутствия хозяина в Тегфане и напряженной ситуации с фермерами.

Сэр Гектор Уэбб хмыкнул.

– Что-то вы приумолкли. Вспоминаете своих валлийских подружек, из которых могли бы выдоить сведения?

– Я пригляжу за делами, сэр, – ответил он. – И буду обо всем вам докладывать.

– Отличный парень. – Сэр Гектор похлопал его по плечу. – Эти лондонские щеголи все одинаковы. Ничего толком не знают, а считают, что обо всем смеют судить. Я не забуду, кто на самом деле управляет Тегфаном и поддерживает это процветающее поместье в отличном состоянии. И леди Уэбб тоже не забудет.

– Спасибо, сэр, – сказал Харли.

Почти две недели Марджед работала не покладая рук. Она выпустила скот на пастбище и навела в хлеву такую чистоту, что ее свекровь объявила, что в нем так же чисто, как и на кухне. Приготовила плуг для сева и неторопливо прошлась по всему полю, собирая тяжелые камни, которые каждой весной появлялись словно по волшебству. Это была тяжелая работа, которая изнуряла даже Юрвина. Он ни разу не позволил ей помочь ему. Теперь она выполняла ее одна, если не считать небольшую помощь юного Идриса Парри, который провел с ней целый день, подстраиваясь под ее шаг, чтобы болтать без умолку. Как он все-таки похож на Герейнта в детстве! Марджед дала мальчику немного еды, чтобы он отнес семье, и предложила несколько монет, которые сама с трудом наскребла. Он отказался.

• Предыдущая
• 27/74
• Следующая