Лезвие пустоты - Джордж Элизабет - Страница 31

Лицо копа казалось вырезанным из камня. Похоже, это его «шепот» (что он делал в лесу?) Бекка слышала среди облака мыслей в театре. Теперь от него исходило нечто другое: прошу тебя, Господи… накажи их… я клянусь… не потому что он черный… он черный…

Его выражение лица было таким грозным, что шум в зале затих. Ребята перестали обсуждать ранения Деррика. Молчание, воцарившееся среди школьников, вывело на поверхность их «шепоты». Бекка ловила сотни мыслей, похожих на отдельные слова: что с ним… ужас… и я когда-нибудь… неужели он думает… кома… как мертвый… бедный Деррик… что-то новое… Она почувствовала в воздухе трепет, словно у потолка под люминесцентными лампами метались птицы. Бекка осмотрелась по сторонам. Внезапное понимание заставило ее застыть на месте. В отличие от всех ее калифорнийских школ, здесь не было ни одного подростка с другим цветом кожи. Только одни белые.

И тогда она поняла часть «шепотов». Отец Деррика печалился о том, что он создал неразбериху, привезя черного приемного сына на остров, который ему никак не соответствовал. Изюм на белом хлебе, говорил его «шепот». Бекка хотела встать и объяснить мужчине, что он был не прав. Она хотела сказать ему, что школьники вообще не думали о цвете кожи их товарища. Единственный «шепот» в театре, в котором повторялось слово черный, исходил от самого мистера Мэтисона.

Мужчина начал свою речь. Он сказал, что мама Деррика постоянно находится в госпитале у кровати сына. О парне заботятся лучшие врачи и медсестры. Но ему не помешают молитвы и добрые пожелания школьных товарищей. Затем его тон стал жестким и настоятельным, подчеркивая смысл невысказанного предупреждения. Он сообщил, что, возможно, на Деррика было совершено нападение. Некоторые обстоятельства нуждаются в проверке. Полицейский выразил надежду, что каждый школьник, находившийся в лесу в тот злополучный день, подойдет к нему в конце собрания и назовет свое имя, чтобы позже с ним можно было провести беседу.

– Я обещаю, что у вас не будет неприятностей.

Мистер Мэтисон внимательно осмотрел аудиторию.

– Ни у кого не будет неприятностей.

Однако его «шепоты» говорили о другом: мне нужен только ты… когда я вычислю тебя, клянусь богом… Заканчивая речь, он сказал, что ученики могут записаться в свидетели приватным образом и что список будет находиться в кабинете мисс Примаверы. Затем он резко сменил тему:

– Я знаю, многие из вас хотели бы помочь чем-то Деррику. Вот, что вы можете сделать.

Он кивнул кому-то, сидевшему на первом ряду зрительного зала. Дженн Макдэниелс встала и поднялась по ступеням на сцену.

Девушка держала в руках планшет. Наслаждаясь мгновением славы, она с важным видом направилась к трибуне. Бекка непроизвольно поежилась. Дженн напоминала высоковольтный провод, подключенный к электростанции, – смертельно опасный, если подойти к нему слишком близко.

– Итак, приступим, – сказала она в микрофон.

Со стороны казалось, что речь шла о военной операции.

– Нам нужны люди в Каупевилле. Как можно больше. Доктора говорят, что это один из способов вытащить Деррика из комы. Нам нужно говорить с ним, читать ему книги, проигрывать музыку и так далее. Все желающие будут записаны сюда.

Она приподняла планшет, показывая его школьникам.

– Я организую нашу сторону дела. Надеюсь, мы вернем его назад.

В зале послышался гул голосов. Ученики начали обсуждать выступление Дженн. Та продолжала говорить. Бекка поняла, что на сцене не было слышно ворчания ребят. Кроме прочего, Дженн определенно не воспринимала громкий рокот их мыслей. «Шепоты» в основном были реакцией на слова мистера Мэтисона – о возможном нападении на его приемного сына. Соединяясь с гулом голосов, обрывки мыслей создавали завихрения в воздухе. Они включали в себя упоминания о Деррике, Дженн и той простой причине, по которой она теперь стояла на сцене и командовала всеми учениками. Кем она себя возомнила… та смешная история… о, Иисус, ты только посмотри… это так очевидно… Атмосфера в театре накалилась. Когда к разговорам и «шепотам» добавились вопросы из зала, у Бекки закружилась голова. К ней со всех сторон летели мысли: прости, друг… в мою смену… Дэйв, посмотри на меня, пожалуйста… я работаю на конвейере… ты доведешь ее до бешенства… И затем до нее донесся удивительно громкий «шепот». Казалось, что кто-то выкрикнул его в мегафон: клянусь, когда мы найдем владельца мобильного телефона…

Это было последнее, что услышала Бекка перед тем, как она упала в обморок.

Кабинет медицинской сестры располагался рядом с офисом мисс Уорд. Два старшеклассника перенесли Бекку туда из зрительного зала. Это смутило ее еще больше, чем сам обморок. Изо рта медсестры плохо пахло – не спасал даже запах только что выпитого кофе. Но по крайней мере она была милой. Женщина велела парням уложить девушку на узкую софу и потрогала рукой ее лоб.

– Ты вся горишь. Нам нужно позвонить твоей маме. А ведь я не знаю тебя. Как твое имя?

– Бекка Кинг. Со мной все нормально. Я просто все утро готовилась к тесту по истории и…

– Перенервничала?

Сестра сунула в рот Бекки цифровой термометр. Девушка не хотела мерить температуру. Она не чувствовала жар. Наоборот, от ледяного озноба у нее стучали зубы.

– Через минуту я буду в полном порядке. Мне стало дурно из-за утомления. Этот тест такой трудный.

Сестра поправила одеяло, наброшенное на ноги Бекки.

– Можешь сесть. Держи термометр во рту. Я схожу за твоей карточкой.

Она вышла из комнаты и направилась в регистратуру. Бекка почувствовала панику. В ее личном деле не было никаких официальных документов – тем более медицинской карточки. Ей полагалось вести себя неприметно, а она все время попадала в неприятности. Сначала позвонила в службу 911, затем скрылась от копов, и вот теперь новое происшествие. Быть легкомысленной дурочкой – это одно. Упасть в обморок на виду у всей школы – это совершенно другое дело.

Ей хотелось сбежать из кабинета медицинской сестры, но она знала, что такой поступок лишь ухудшил бы ее положение. Не имея выбора, Бекка решила подождать и посмотреть, что случится дальше. Она была неплохой врунишкой и надеялась выкрутиться из возникшей ситуации. К ее удивлению, судьба пошла к ней навстречу.

Медсестра вернулась и покачала головой.

– Мисс Уорд сказала, что у нее заклинило замок. Как раз на ящике с буквой «К», представляешь? Она могла бы заполнить новую медицинскую карточку на твое имя, но у нее своей работы выше крыши. Что же нам делать?

Она подошла к столу и взяла в руки тонкий журнал, который на самом деле был телефонным справочником острова.

– Тебе повезло, что ты упала в обморок сегодня. Я работаю еще и в младшей школе, поэтому завтра, к примеру, ты осталась бы без медицинской помощи.

Она раскрыла справочник и полистала страницы.

– Мисс Уорд сказала, что ты племянница Дебби Гриедер. Я хорошо знаю Дебби. Ты дочь ее брата?

– Сестры, – ответила Бекка, вспомнив, что говорила Дебби в кабинете замдиректора.

– Ого! – воскликнула женщина и глубокомысленно нахмурила брови.

– В любом случае мне уже лучше, – сказала Бекка. – Я могу пойти в класс.

Она вытащила термометр изо рта. Медсестра взяла его и, подойдя к окну, где было больше света, осмотрела шкалу.

– Так-так. Температура нормальная. Но ты была такой горячей!

– Я ничего не ела на завтрак. Думаю, обморок случился из-за духоты в театре.

– Тебе нужно завтракать. Вы, молодые девушки, помешаны на потере веса.

Прищурив глаза, женщина бросила на нее оценивающий взгляд.

– Ты тоже этим страдаешь? Не завтракаешь, чтобы сбросить пару лишних фунтов?

Бекка печально вздохнула. У нее не хватило бы воли для голодания.

– Такая диета мне не поможет.

– Что ты имеешь в виду?

– Посмотрите на меня. Я жирная, как корова.

Медсестра отложила термометр в сторону. Ее действия совпадали с «шепотами»: о чем они только думают… бестолковые девчонки… Она вернулась к кушетке и велела Бекке встать. Осмотрев ее фигуру и померив пульс на запястье, она мягко ущипнула девушку за руку.