Экзамен по социализации (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 1
- 1/82
- Следующая
Оксана Алексеева
Экзамен по социализации
«Социализация — процесс усвоения человеческим индивидом образцов поведения, психологических установок, социальных норм и ценностей, знаний, навыков, позволяющих ему успешно функционировать в обществе».
Если ребенок с самого рождения живет в коробке, то это и есть его мир. Он не оценивает его до тех пор, пока не узнает, что жизнь может быть и другой. А со временем он поймет, что все живут в своих коробках, но зато могут сравнивать — чья коробка лучше.
========== Глава 1. Седьмой и Девятая ==========
— Брат, как ты думаешь, мы бессмертны?
— Не городи чушь, Девятая. Мы такие же смертные, как и все остальные. Спи.
— Не называй меня так! Ми-ра! В детском доме такие правила.
— В детском доме правила подразумевают отбой в десять. А правила…
— …нельзя нарушать.
— Да-а-ашуля! — тошнотворно-громкий крик огласил весь кабинет, вызвав предсказуемые смешки. — Ты куда это от меня сбежала, красота ты моя неразумная?
Костя завалился на свободное место рядом со мной, а я не смогла сдержать недовольное шипение — правда, очень тихое. Я привыкла терпеть молча — иногда это помогало. Костя выхватил из-под моего локтя тетрадь, открыл ее на последнем домашнем задании и начал старательно вырисовывать огромный член прямо поверх ровного почерка. Мои слабые попытки остановить его результата не давали. И я перестала пытаться. Ничего страшного. У меня в рюкзаке имеется дубликат этого задания на листке — сдам его. Учителям обычно и дела нет, почему я так часто сдаю работы не в тетрадях.
Я знала, что в сложившейся ситуации виновата сама. Это я первая допустила ошибку еще два года назад, что и привело к текущему состоянию дел. В старой школе я, может, звездой и не была, но общей неприязни никогда не вызывала. Училась отлично, со всеми одноклассниками отношения были доброжелательные. Кто бы мог подумать, что перевод в профильную гимназию с языковым уклоном так сильно изменит мою жизнь? Оптимистично настроенная, знающая, чего стоил мой перевод родителям, я сильно переживала, что не смогу потянуть новый уровень, поэтому очень старалась. Видимо, старалась слишком сильно. Первая ошибка была мною допущена еще в самом начале, когда я только пришла в новую школу. После ответа Константина Белова, считавшегося лучшим учеником класса, учительница английского обратилась к остальным:
— Да, рассказ получился хорошим. Но кто заметил ошибку?
Мне нужно было зарекомендовать себя перед учителем, показать, что место в этом классе я получила не просто так, поэтому, волнуясь, подняла руку и после разрешения ответила:
— В последнем предложении правильнее было бы использовать Past Perfect Continuous, там ведь есть уточнение…
— Верно! Садись, Костя, четыре. Молодец, Даша, тебе пятерка за внимательность.
И еще не успев ощутить прилив радости от одобрения учителя, я поняла, что сделала неверный ход — на меня разом уставились несколько пар глаз, и даже раздалось тихое: «Сильно умная?». Сам Костя только усмехнулся.
Нет, это еще не было началом катастрофы. Только незначительная неприязнь, которая быстро бы забылась. Но, на свою беду, я не сделала нужных выводов — отношения с одноклассниками бывают важнее, чем уважение учителей. И я сама сильно ухудшила ситуацию еще через неделю, когда наша классная руководительница — вечно заполошная молодая девушка — поймала меня в коридоре перед уроками и, преданно заглядывая в глаза, спросила:
— А ты почему не на олимпиаде? Там ведь Белов сегодня участвует, и весь класс пошел его поддержать!
И за что мне ставят пятерки? Мне — не умеющей думать. Мне — полной идиотке.
— Так ведь Белову вчера из комитета позвонили… Сказали, что приехать должны только участники… У них, оказывается, мест посадочных не хватает для зрителей. Их даже не запустят в институт… Он должен был вас предупре…
И в ее округлившихся глазах я прочитала свой смертный приговор. Только что я сдала весь свой класс, решивший сбежать с уроков, пользуясь тем, что никому из учителей новое решение комитета неизвестно. И если первой ошибкой я только обозначила место своей могилы, то второй — сразу вырыла траншею, в которой меня будут хоронить до самого окончания школы.
Конечно, на следующий день огребли все. Мучительные нравоучения, звонки родителям, а Белову, который был обязан рассказать о звонке из комитета руководству, досталось сильнее прочих: речь даже шла об исключении, но потом сошлись на наказании — он был вынужден дежурить в классе целый месяц один. И даже занятое в олимпиаде второе место тут же утонуло в негативе от директора и учителей. Огребли все. Но я огребла больше остальных.
Чувство вины и осознание собственной глупости заставило меня встать перед классом и промямлить:
— Ребята… Костя… Пожалуйста, извините меня! Я на самом деле не знала, что так получится. Меня ведь никто не предупредил! Я не знала…
Первая скомканная бумажка прилетела мне прямо в лицо, обозначая начало эпохи катастрофы.
Вопреки моим ожиданиям, это была не холодная война, а активная целенаправленная политика издевательств. Меня оскорбляли, хватали так, что пару раз втайне от мамы приходилось зашивать пиджак, прятали сменную обувь, а школьную форму после занятий физкультурой я не раз находила в унитазе. Это делали все, потому что многим для таких действий достаточно было команды. Первая команда, пусть и неявная, просто в виде одобрения, была получена от Белова, а дальше им уже было достаточно одобрения друг друга. Меня захлестывала обида, но понимая, что моя вина в произошедшем и стала катализатором, я, забыв об остатках гордости, сама попыталась свернуть конфликт.
Белов дежурил после уроков в очередной раз. Я попыталась проскользнуть в класс, но была остановлена охранником:
— Он должен убираться один. Никакой помощи! Такие распоряжения от директора. Ты уж прости, Николаева, не могу тебе разрешить.
— Я… Я тогда не буду помогать. Мне поговорить с ним нужно. Пожалуйста!
Охранник ничего не ответил и зашагал дальше по коридору, давая этим понять, что пара минут у меня есть.
— Костя! — я прикрыла за собой дверь, не желая, чтобы наш разговор был подслушан. — Костя!
Тот елозил шваброй из стороны в сторону, не особо заботясь о том, чтобы на полу не оставалось разводов.
— Костя! — поняла, что нужно просто говорить, а ответа я вряд ли дождусь. — Пожалуйста, извини! Я полностью поняла свою вину, но исправить все уже не могу. Что мне сделать, чтобы ты и остальные простили меня?
— Возвращайся назад в свою школу. Тут ты учиться не будешь, — я даже вздрогнула, потому что не ждала, что он хоть что-то скажет.
О, этот вариант я, конечно, обмозговала со всех сторон. Но как растолковать своим старым друзьям, почему я вернулась? Что сказать родителям, которые чуть ли не молились на эту гимназию? Как объяснить себе в будущем, почему я упустила такой шанс?
- 1/82
- Следующая