Буря (ЛП) - Сан Аманда - Страница 48

Он кашлял, повернув голову и крепко держась за мою руку.

— Кэти, — пробормотал он. Я издала не то сдавленный смешок, не то всхлип, сердце пылало.

— Я здесь.

— Сато.

Глаза Ишикавы вспыхнули, он стряхнул снежинки с медных волос Томо.

— Я здесь, друг. Всегда рядом.

— Ты… — Томо закашлялся.

Ишикава склонился ближе.

— Что?

— Ты… пронзил мое сердце, балбес.

Ишикава смеялся так сильно, что слезы выступили на глазах.

— Я твой лучший друг, балда, — сказал он в перерывах между придушенным смехом. — Конечно, я это сделал.

— Прости, — сказала я. — Прости, что я не смогла.

Томо покачал головой.

— Тогда я бы уже умер, — сказал он. — Ты отказалась принять нашу судьбу. Ты боролась с ней до моего последнего вдоха. Аригато.

Я склонилась и поцеловала его, снег на его губах таял.

А вокруг нас снег медленно падал, обновляя мир белым вихрем.

Снег скрипел под ногами, я шла по парку Сунпу. Замок возвышался в стороне, его изогнутая крыша была присыпана белым. Я направилась через двор к станции, проведя пальцами по большим деревянным дверям, открытым и готовым впустить посетителей.

Было сложно представить, что когда-то здесь впервые сражались Томо и Джун, что именно здесь все завертелось. Во дворе было тихо, мои шаги эхом разносились по крошечному мосту, проходящему надо рвом.

— Кэти! — я взглянула на улицу и увидела Юки с Танакой, шею ее обвивал шарф бледно-розового цвета, а самодельный красный шарф был на Танаке. — Тренировка только закончилась?

Я кивнула.

— Заннен на, — протянул Танака, опуская очки на кончик носа. — Не повезло Томо-куну. Такое у Сунтабы будет впервые на таком важном турнире.

Юки ударила его по руке, ее кружевные митенки идеально сочетались с ее шарфом.

— Шоу га най йо, — сказала она. — Ничего не поделать. Думай, о ком ты говоришь, нэ?

Его щеки порозовели.

— Прости, Кэти-чан.

— Ничего страшного, — сказала я. — Есть и другой год, — вот только Томо и Ишикавы в Сунтабе уже не будет. — Каменаши станет, наверное, следующим капитаном команды, но я тоже буду стараться.

— А мы идем в кофейню в Огуро, — сказала Юки. — Хочешь?

Я улыбнулась.

— Спасибо, но я несу Томо задания. Он все еще приходит в себя после… несчастного случая с кендо, — пришлось придумать такую отмазку.

Танака кивнул.

— Передашь ему наши лучшие пожелания? И скажи, что сенсей похвалил мою каллиграфию. Это ведь он мне помог.

— Хорошо, — улыбнулась я и помахала им.

Юки махнула с улыбкой на лице, и они ушли. Рука Юки обхватывала локоть Танаки.

Я спустилась по лестнице в туннель, что вел на станцию Шизуоки. На следующей неделе начнется декабрь, я уже почти целый год прожила в Японии. Все изменилось по сравнению с тем временем, когда мы с мамой жили в крошечном домике в Олбани. Я надеялась, что она гордилась бы мной, моими достижениями. Знаю, она была бы рада, что мы с Дианой хорошо ладим, что мы дополнили друг друга, хоть замену нашей утрате отыскать было невозможно.

Я прошла металлические врата, ведущие к поезду, когда Джун подошел к ним. Он заметил меня, когда сунул билет в щель. Он исчез внутри, врата открылись. Он склонился, светлые пряди выбились из-за его ушей.

— Кэти, — тихо сказал он, нас окружал поток прохожих.

— Джун.

Казалось, двигался весь мир, кроме нас, словно время остановилось.

Он подвинул сумку на плече, пряди челки покачивались, почти закрыв ему глаза.

— Гэнки?

Я кивнула.

— Неплохо, — сказала я. — А ты?

— Возвращаюсь от Икеды, она в больнице Кенритсу, — ответил он. — Она пришла в себя и начала есть сама.

Меня заполнило облегчение.

— Отлично. Прекрасно.

— Ага.

— Так… ты покончил с этим? — я имела в виду борьбу Ками и якудза.

— Цена слишком высока, — сказал он, крутя пальцами серебряную серьгу. — Когда я почти потерял Икеду,… ты говорила правильно. Это того не стоит. Сколько еще умерло бы в войне Ками? — он переминался с ноги на ногу, оглядываясь, словно боялся, что нас подслушают. — Может, лучше сохранить чернила в секрете подольше. За власть другие готовы убивать, а я не хочу, чтобы страдали люди, как это случилось с Икедой.

Он вздохнул.

— Не так все и изменилось после борьбы Императорских Ками и Ками-самураев. Я знаю, что чувствует Тсукиёми. Я все еще недоволен состоянием мира, но… пока что есть другие пути.

Пока что.

— И…

Джун улыбнулся.

— Я отдал часть сил Сусаноо, чтобы спасти ее, — сказал он. — Потому понадобится время, чтобы я снова стал таким же сильным, каким когда-то был.

Я прикусила губу.

— И ты хочешь эту силу?

— Все хотят силу, чтобы изменить мир, — он улыбнулся, пиная мраморный пол носком туфли. — Но потребуется время, чтобы понять, как ее использовать.

— И… что теперь?

Он склонил голову.

— Нам лучше поменьше говорить. После подозрений, что пали на нас с Юу, попадания Икеды в больницу… я не хочу, чтобы полиция взялась за кого-нибудь из нас.

— Ты ведь понимаешь, что убивал людей, — сказала я.

Он замолчал.

— Знаю. Но я не могу сразу измениться. Я пытаюсь как-то все исправить. Начал с Икеды. Она многое вынесла.

Я кивнула.

— Мне пора, — сказал он. Я подняла взгляд, а в его глазах растаял лед. Он никогда еще не выглядел таким человечным.

— Может, сначала выпьем кофе? — спросила я, понимая, что своим ответом он пытается положить всему конец.

Он опустил голову.

— Гомэн, — извинился он. Он шагнул в толпу прохожих, и я потеряла его из виду. Может, я больше с ним не поговорю. Я начала разворачиваться, но его рука появилась над толпой, он махнул на прощание, не останавливаясь, отдаляясь от меня.

Интересно, могла ли вернуться его сила? Я не думала, что можно вернуть чернила Ками, от которых отказался. Я уже не чувствовала в своих венах чернила. Мои рисунки больше не шевелились. Словно мне все это приснилось.

Я схватила велосипед Дианы, что она оставила мне под навесом стоянки, и направилась на северо-восток в Отамачи. Я двигалась по снежным улицам, шины скользили по талому снегу. Я завернула за угол и чуть не столкнулась с девушкой.

Я нажала на тормоза, меня занесло на снегу, и я опустила голову.

— Сумимасен, — извинилась я.

Девушка посмотрела на меня, глаза ее расширились, а волосы выбились из хвостика.

— Кэти?

Да ладно.

— Шиори? — мне стало неудобно. Я не знала, что сказать.

Но она тепло улыбнулась, и я увидела в ее руках ребенка, крошечное личико еще только узнавало этот мир. Она была в светло-розовом комбинезоне с медвежьими ушками на капюшоне.

— Она в порядке? — сказала я, Шиори кивнула.

— В конце недели нас отпустили. Она невероятная.

— Как ее зовут?

Шиори покачала малышку.

— Ая, — сказала она.

Я протянула руку в митенке и погладила щечку малышки.

— Ая-чан, — сказала я, ребенок заерзал в руках Шиори.

— Мы шли домой из магазина, — сказала она, показывая белый шуршащий пакет в руке.

— О, — сказала я. — А я подумала… — я замолчала, но понимала, что уже поздно, и жар поднимался по шее.

— А ты думала, что мы идем от Томо? — спросила она. Я смогла лишь кивнуть. Она задумчивым взглядом скользнула по улице, но Ая начала вырываться, и она прижала ее к себе крепче. — Маа, — тихо сказала Шиори, гладя малышку по спине. — Сейчас есть человек, которого я люблю сильнее, — она улыбнулась мне, на ее щеках появились маленькие ямочки. Я тоже улыбнулась. Шиори больше не была одна.

Я схватилась за руль, кивнула ей и поехала по улице. Шины все еще скользили по снегу, но мне нравился свежий ветерок, дующий в лицо.

Я прислонила велосипед к стене у серебряной таблички «Семья Юу» и нажала на кнопку. Врата открылись, и я прошла к двери, Томо тут же ее открыл. Его рука в гипсе висела на повязке, огибавшей шею, тело его было покрыто синяками и порезами. Его синяя пижама висела на нем, а медные волосы топорщились под странными углами, словно он только что проснулся. Лицо его еще было сонным. Он явно дремал.