Целитель - Пройдаков Алексей Павлович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/64
• Следующая

Меня всегда поражал, а теперь поразил с новой силой его изощрённый ум, усиленный вновь приобретёнными теологическими знаниями. Казалось, теперь он в курсе дел и событий не только этого света.

По приезду в столицу мы созвонились и встретились в общине, пастором которой он являлся.

С тех пор я сделался здесь частым гостем. Но сегодня пришел сюда – по поводу…Мне надо было поделиться с Юрием содержанием сна, который приснился накануне: он был непонятным, а потому тревожным.

Вначале не мог разговориться – мямлил и спотыкался, но Юра категорически заявил:

– Давай так, ты рассказываешь всё и очень подробно, я слушаю. Потом станем рассуждать и прикидывать.

Воодушевленный дружеским пинком, я заговорил ровнее, вдохновеннее.

…Это была пятая подряд бессонная ночь. Заснуть я уже не пытался, но всё равно лежал в темноте, давая отдохнуть хотя бы глазам, и тайно надеясь, что «повезёт».

И кто-то надо мной сжалился, я стал постепенно погружаться в сплошную чёрную бездну.

… в кромешной этой темноте стали проклёвываться малые и большие светящиеся точки – звёзды.

– Ты что не слышишь? – раздался прямо в ушах требовательный и властный женский голос.

– Слышу, – ответил я сонно. – А что случилось?

– Только сообщили, что на Марсе прослеживается движение огромных огненных смерчей, гуляют по поверхности, как у себя дома. Надо подойти ближе и посмотреть. Так что, разворачивай машину!

Я сидел за пультом управления небольшого космического аппарата, вроде челнока, рядом со мной находилась женщина – командир, лица которой я не видел. Кроме того, что это было необычно и так походило на правду, я вдруг ощутил себя причастным к большому, нужному делу. И меня увлекала роль пилота, которую, оказывается, я выполнял с достаточным умением и навыками. Я легко управлял и наслаждался видами разноцветных всполохов за иллюминатором.

– Внимание, Марс на подходе, – послышалось в наушниках.

Впереди по курсу появился шар средних размеров, рядом с которым вращалось несколько спутников. С небольшими перерывами по планете прокатились две внушительные волны огня.

– Это ничего, – оторвал меня голос от восхищенного созерцания. – Вполне допустимо. Пошли дальше. Времени маловато, а мне еще необходимо кое-что успеть тебе показать. Скорость максимальная, курс – четыре.

Я пощелкал тумблерами, понажимал кнопки и аппарат стал крениться набок, выбирая направление.

Некоторое время слышалось только монотонное гудение.

Разноцветье и ослепляющее сияние космоса стало постепенно меркнуть, гаснуть и – сменилось полной чернотой.

Потом мы будто начали взбираться выше, стало светлее, обозначились контуры огромных зубчатых гор.

Это была небольшая планета, в самом центре которой находилось единственное здание.

Поначалу было непонятно, что здание, оно просто походило на огороженное пространство.

Катер маленькой мухой пролетел по коридорам и галереям и оказался в зале.

Но это была еще не зала.

Позже, вспоминая и анализируя сон, запомнившийся четко и ясно, я понял, что побывал в Небесном Храме, который имеет форму квадрата, разбитого на три части: одна половина разделенная, другая – сплошная.

Вначале мы облетели первую, ничего примечательного здесь не наблюдалось. Потом через широкий коридор, в стенах которого пчелиными сотами находилось множество дверей, выпорхнули в Основное Помещение.

Здесь я потерялся совершенно. Оно было неслыханных размеров. Но, даже употребив слово «неслыханных», скажу очень мало. Мне просто не с чем сравнить. Про подобные сооружения я никогда не читал и ничего похожего не видел даже в масштабных кинопроектах.

Противоположной стены, дабы с чем-то сопоставлять ширину, видно не было, верхнего купола тоже, но я четко осознавал, что это – помещение, более того – Храм. Его назначение стало ясным после того, как мы подлетели к середине стены, и я увидел на ней огромную скульптуру человека. Но это был Человек Совершенный. Скорее всего, это был Господь Бог.

Каждая чёрточка Его фигуры, каждая деталь одеяния были безупречны, они были живыми. Каким благородным, мужественным и отеческим виделось Его лицо. Но лица я не запомнил, а выражение вижу и сейчас, стоит только закрыть глаза: сострадание и печаль его наполняли. А само изображение – скульптура, или как еще назвать, и было тем колоссальным источником, который питал всё вокруг Любовью и Светом.

Я долго смотрел, пытаясь вобрать в себя хоть что-то, унести с собой в памяти хоть малую частичку этого образа…

Одна из действительно знающих особ впоследствии так растолковывала сон:

«…это факт духовного продвижения. Ты очень нуждаясь в понимании и благословении, не можешь получить его здесь, в рамках земной обыденности. Но мучительно думаешь об этом, ищешь выхода, воздействия, открытия. А раз ты обозначил целительство, как духовный подвиг каждого грешного человека, тебе даются целительские сеансы через подсознание».

Потом я ходил везде и всюду, не встречая запретов, смотрел на другие изображения и картины, из которых не удалось ничего запомнить. Осталось только общее впечатление, что всё здесь – безупречно.

Фигуры нескольких человек, передвигавшиеся по коридорам и основной зале, я тоже успел заметить. Но они не заботили, не пугали. Я твердо знал: здесь только Вера, Добро, Справедливость.

Потом услышал голос своей «начальницы»:

– Сейчас рядом пройдёт Святая Елена, поговори с Ней.

Навстречу шла полупрозрачная фигура в сером облачении, снизу доверху расшитом двумя параллельными золотыми линиями.

– Матушка, – обратился я к ней, робея, но без боязни, – дозвольте с Вами поговорить?

– Да, – тихо ответила Она. – Говорите.

– Жизнь у меня временами беспорядочная, неухоженная и никчёмная.

И замолчал, внутренне дрожа.

– Что ещё вас тяготит? – также тихо, но внятно спросила Святая Елена.

– Спина болит который год подряд и не перестает, – стал говорить я дальше и попросил: – Благословите, чтобы не болела?

– Благословляю, – сказала она и повела рукой, колебля воздух.

Потрясённый, я подошёл к своему поводырю-командиру и сказал:

– Госпожа, прежде чем улетать, разрешите взять видеоаппаратуру и запечатлеть всю эту дивную красоту?

Она разрешила.

Я пошел брать.

И проснулся.

Долго сидел, не в силах понять, жив или нет.

Затем отошел немного в сторону и посмотрел: по моим расчетам, на диване должно было лежать моё неподвижное тело…

_________________________

…«Его преподобие» мой друг Юрий Новосёлов в задумчивости чертил на листке бумаги геометрические фигуры.

– Это всё? – спросил он.

– Нет, – ответил я. – Юра, прошло несколько дней, а спина у меня не болит. Она всю жизнь болела, с тех пор как я бросил заниматься акробатикой. А сейчас не болит. Это первое. Второе. Я не понимаю смысла и значения подобного сна.

– Я думаю, здесь и не надо искать скрытого смысла, – сказал Юрий, – либо иносказания. Тебя привели, показали, позволили запомнить; тебя излечили… Теперь выбирай.

– У меня есть право выбора?

– Все мы в Божьем провидении определены: одни к злу и греху, другие – к добру и спасению. Но первоначально человек имеет равные возможности для совершения выбора. Нас никто не принуждает избирать добродетельный или греховный способ поведения…

– Слушай, Новосёлов, прекращай говорить по-написанному, – прервал я его излияния. – Я обо всем этом читал. И честно говоря, никогда не понимал, почему человек должен делать какой-либо выбор. Почему мы не имеем права просто жить? Почему не можем просто содержать семью и не помышлять о всяких там грандиозных битвах?

– Потому что идёт война, – ответил Юрий, – и никто не имеет права отказываться от призыва в армию.

• Предыдущая
• 39/64
• Следующая