Как Сюй Саньгуань кровь продавал - Хуа Юй - Страница 13

И она заголосила:

– Сюй Саньгуань, что ж ты семью пускаешь по миру? Как я себе куплю отрез ткани, ты полгода зубами скрипишь, а этой бабе накупил столько, что у стола ножки подламываются…

И тут вернулся Сюй Саньгуань. При виде мужа Линь Фэньфан сердце у него ёкнуло. При виде продуктов на столе оно ёкнуло опять. Он поглядел на вопящую Сюй Юйлань и понял, что дело труба.

Муж поднялся на ноги, вышел во двор и громко сказал:

– Соседи! Идите сюда! И дети тоже! Я вам кое-что расскажу!.. Видите на столе кости, сою, бобы? Там еще и хризантемовый чай, вам за костями не видно. Все это Сюй Саньгуань принес моей жене Линь Фэньфан. Ее в городе многие знают, и вы, наверное, тоже знаете? Вижу, киваете. Они работают на одной фабрике, в одном цехе. Жена стирала у реки, упала, сломала ногу. Сюй Саньгуань пришел ее навестить. Другие как навещают? Придут, посидят, поговорят и идут себе. А он залез к ней на кровать и изнасиловал!

Сюй Саньгуань возразил:

– Не насиловал я…

– Насиловал! Вы только подумайте – она слабая, оттолкнуть его не может, ей пошевелиться больно, а он даже калеку не пожалел, ну не зверь ли?

Соседи молча глазели на Сюй Саньгуаня, а Сюй Юйлань схватила его за ухо и высказалась:

– Зверь и есть! Позорник! Как я теперь жить буду?

Муж продолжал:

– А потом Сюй Саньгуань решил заткнуть ей рот и купил все это. Если бы я эти продукты не увидел, она бы мне ничего не рассказала!

С этими словами он подошел к столу, собрал продукты, взвалил их себе на плечи и закончил:

– Я сегодня все это сюда принес, чтобы вы полюбовались и поняли, что у вас за сосед. У кого в доме есть женщины, берегитесь этого развратника!

И он отправился восвояси. Сюй Юйлань в это время бранила и била Сюй Саньгуаня. Наконец она заметила, что продукты исчезли, и тут же побежала их догонять:

– Ты куда понес наше добро?

Но муж Линь Фэньфан не обратил на ее крики ни малейшего внимания. Когда он отошел далеко, Сюй Юйлань вернулась домой с пустыми руками, села на порог и заплакала:

– Говорят, «без страны нет семьи», а у нас страна есть, а семьи нет! Сначала Фан-кузнец нас ограбил, месяца не прошло – и этот бесстыдник нас разорил! Мне всего жалеет, а толстой шлюхе вон сколько накупил! Сколько денег потратил!

Тут Сюй Юйлань сообразила:

– Зверь! Ты украл мои деньги со дна сундука! Я десять лет копила, по копейке откладывала!

Она подбежала к сундуку, порылась и обнаружила свои сбережения. Тем временем Сюй Саньгуань запер дверь и с заискивающей улыбкой протянул ей три хрустящие десятки, свеженькие, крепенькие, словно игральные карты.

Сюй Юйлань прошептала:

– Откуда эти деньги?

– Я сдал кровь.

Сюй Юйлань опять закричала:

– Ты сдал кровь! И зачем я за тебя вышла? Десять лет надрываюсь, троих сыновей тебе родила, а ты для меня хоть раз сдал кровь? Нет, ты кровь сдаешь только на кости толстым шлюхам!

Сюй Саньгуань похлопал ее по плечу:

– Когда это ты родила мне троих сыновей? Разве Первый мой сын? Я за кого Фану-кузнецу долг вернул?

Сюй Юйлань ненадолго замолчала, а потом спросила:

– Так что у тебя за история с этой Линь Фэньфан? Ты даже толстухами не брезгуешь!

Сюй Саньгуань ответил, потирая царапины на лице:

– Я ее просто проведал, дело обычное.

– А то, что ты в кровать к ней залез, тоже дело обычное? Дальше рассказывай.

– Я пощупал ей ногу, спросил, где болит.

– Голень или ляжку?

– Сначала голень, потом ляжку.

– Похабник! А потом?

Сюй Саньгуань замялся:

– А потом я взял ее за грудь.

– Да что же это за дела? У Хэ Сяоюна набрался?

Из тридцати юаней Сюй Юйлань потратила двадцать один с половиной на одежду – себе сшила брюки цвета хаки и теплую куртку в синий цветочек по голубому полю, троим сыновьям тоже сшила по куртке, только Сюй Саньгуаню ничего не сшила, потому что злилась на него из-за истории с Линь Фэньфан.

Пришла зима. Сюй Саньгуань увидел, что все они нарядились в новые куртки, и сказал Сюй Юйлань:

– Деньги за кровь я на тебя и наших сыновей всегда рад потратить, а вот на Первого – уволь!

– А на толстую шлюху ты их тоже рад потратить?

Сюй Саньгуань опустил голову и обиделся:

– Первый – не мой сын. Я его девять лет кормлю и еще невесть сколько буду кормить. То, что на фабрике по́том зарабатываю, могу и на него тратить. Это ладно. Но кровью заработанное мне на него тратить горько!

Тогда Сюй Юйлань сшила ему темно-синий костюм и сказала:

– Это сшито на деньги от крови, да я еще два юаня добавила. Теперь тебе не горько?

После того как Сюй Саньгуань согрешил с Линь Фэньфан, жена держала его в ежовых рукавицах. Раньше всю работу в доме делала она, а на улице – Сюй Саньгуань. Теперь Сюй Юйлань надевала свою кофту тонкой вязки, брала горсть семечек и отправлялась по соседям часа на два – на три. А Сюй Саньгуань в это время хлопотал по хозяйству. Соседи приходили полюбоваться, как он варит рис, чистит овощи…

– Что ж ты овощи чистишь, будто дрова рубишь? Это с каких пор ты такой работящий?

– Что делать? Один раз погулял – теперь всю жизнь буду мучиться…

А Сюй Юйлань рассказывала соседям:

– Раньше я только о муже и детях думала. Лишь бы им было хорошо и сытно. А теперь решила – если сама о себе не позабочусь, то никто не позаботится. На мужа надежды нет – дома такая красавица, а он на сторону ходит. На сыновей тоже надежды мало…

Сюй Саньгуань потом сам понял, что сделал глупость. Зачем он купил ей кости и все остальное? Конечно, ее муж сразу догадался. А еще Сюй Саньгуань подумал: ну и что с того, что он переспал с Линь Фэньфан? Они хоть ребенка не сделали, а Сюй Юйлань с Хэ Сяоюном сделали Первого, корми его теперь. Он разозлился, позвал жену и заявил:

– Больше по дому работать не буду. Мы с Линь Фэньфан один раз, и вы с Хэ Сяоюном один раз. Но вы сделали Первого, а мы кого-нибудь сделали? Мы с тобой оба совершили ошибку, но твоя ошибка больше!

Сюй Юйлань заголосила:

– И что ж ты за зверь такой! Я уже почти забыла, что ты переспал с этой толстой шлюхой, а ты мне опять напоминаешь! Согрешила я в прошлой жизни…

Сюй Саньгуань отловил ее на полпути к порогу и сказал:

– Ладно, ладно, больше я так говорить не буду…

Сюй Саньгуань сказал Сюй Юйлань:

– Сейчас пятьдесят восьмой год. Народные коммуны, Большой скачок, выплавка стали, что еще? В деревне, где жили дед и дядя, у всех забрали землю. Теперь она государственная, ее надо брать в аренду. Теперь государство – как раньше помещик. Нет, надо говорить не «помещик», а «народная коммуна». У нас на фабрике поставили восемь доменных печек, мы с четырьмя товарищами в такой печке варим сталь, меня теперь зовут Сюй-сталевар. Знаешь, почему надо наварить много стали? Для государства сталь – все равно что для человека еда: рис, пшеница, рыба, мясо. Поэтому…

Сюй Саньгуань сказал Сюй Юйлань:

– Я сегодня видел, как люди с красными повязками ходят по дворам и забирают у людей котлы, плошки, рис, масло, соль, уксус, соевый соус. Думаю, не сегодня-завтра и к нам придут. Они говорят, что теперь нельзя готовить дома, надо есть в столовой. Я по дороге видел три столовые. Одна у нас на шелковой фабрике. Другая в монастыре Небесного покоя – буддийские монахи надели фартуки и колпаки и стряпают прямо в храме. И еще одна напротив нашего дома, в театре шаосинской оперы. Знаешь, где у них кухня? Прямо на сцене. Теперь герои-любовники и первые красавицы моют овощи и рис, старик отец – завстоловой, а комик – его зам…

Сюй Саньгуань сказал Сюй Юйлань:

– Позавчера я вас водил в столовую на шелковую фабрику, вчера – в монастырь, сегодня – в театр. Монахи не привыкли к скоромному, мяса кладут мало. Слышала, как люди спрашивали: «Это у вас свинина с ароматом зеленого перца или перец с ароматом свинины?» Вам с сыновьями в театре понравилось. Там ничего, вкусно, только порции маловаты. А вот у нас на фабрике еды кладут сколько надо. Я после монастыря и театра не рыгал, а после фабрики всю ночь уснуть не мог! Завтра пойдем в столовую горсовета. Там вкуснее всего в городе. Фан-кузнец рассказывал, что там все повара из ресторана «Победа». Знаешь, что они лучше всего готовят? Жареную печенку…