Гаванский шторм - Касслер Клайв - Страница 35

Начавшаяся в результате Испано-американская война продолжалась недолго. Через несколько месяцев американский военно-морской флот разбил наголову испанцев в сражении при Сантьяго и Маниле. В июле Мужественные всадники Рузвельта одержали победу у холма Сан-Хуан, и к августу воюющие стороны заключили мир.

После окончания войны, как это ни странно, все забыли причину, по которой она началась. Изувеченные обломки «Мэна» более декады пролежали на дне, все больше погружаясь в ил в гавани Гаваны, и вскоре над водой торчала только ржавая мачта. Исторический интерес, а также желание убрать обломки из гавани, наконец, заставили Конгресс выделить фонды для поднятия корабля.

Совершив подвиг технической мысли, который, по предсказаниям многих, был обречен на поражение, специалисты из Инженерного корпуса армии соорудили вокруг затонувшего корабля шпунтовое ограждение и выкачали оттуда всю воду. Представший их глазам покрытый грязью и илом корабль являл собой кучу искореженного металла. Инженеры срезали все лишнее и заделали бреши. В марте 1912 года корабль сняли с мели и отбуксировали в море, где торжественно затопили под его флагами.

Сидя на капитанском мостике «Саргассова моря», Питт изучал столетней давности координаты кораблекрушения, отмеченные на цифровой карте побережья Кубы.

– Они затопили его примерно в четырех милях от берега. Возможно, в 1912 году это было открытое море, но сегодня территориальная граница проходит на расстоянии двенадцати миль. Если мы сунемся на место катастрофы, мы вполне можем стать постоянными гостями Революционных вооруженных сил Кубы.

Джордино выдохнул облако синего дыма от зажженной сигары.

– Интересно, они разрешают курить в своих тюрьмах?

Саммер стояла рядом с братом около руля и смотрела на синие просторы совершенно спокойного моря.

– Мы можем исследовать обломки удаленно, – сказала она.

Джордино кивнул:

– Вряд ли кто-нибудь обидится, если мы отправим АПА на поиски обломков и он там немного поплавает. В зависимости от того, как корабль ударился о дно, может получиться очень неплохая картинка.

– Хорошо, – сказал Питт. – Но сейчас у нас есть дело поважнее. Я даю вам двенадцать часов, а потом мы отправимся на место, где затонула «Альта». И постарайтесь сделать так, чтобы кубинцы не получили мой АПА.

– А как насчет твоего глубоководного поискового робота, Эл? Если с помощью АПА мы найдем обломки, можно будет послать туда одну из твоих гусениц, чтобы она его исследовала?

– Если в воде будет находиться ретранслятор, мы сможем управлять им в реальном времени прямо с корабля. Кстати, заодно и проверим, на что он способен, – Джордино выпрямился и отложил сигару. – Может, мне даже удастся снабдить АПА специальным прибором, который он сможет сбросить и, таким образом, сэкономить нам время.

Питт знал, что корабль с американским флагом, болтающийся в территориальных водах Кубы, в особенности недалеко от Гаваны, непременно привлечет ненужное внимание. Поэтому, как только Эл через час запустил АПА, он отвел «Саргассово море» на несколько миль от водной границы Кубы.

Запрограммированный Джордино желтый АПА помчался в сторону последних известных координат нахождения «Мэна» и опустился на дно, включив по пути сенсоры, настроенные на поиск большой магнитной аномалии.

Через шесть часов аппарат закончил разведку и подал сигнал на корабль НУПИ. Окруженный членами семьи Питт, Джордино принялся изучать результаты. На мониторе появилась квадратная диаграмма, заполненная вертикальными линиями, испещренными пузырьками в форме амебы.

– У нас тут несколько небольших магнитных аномалий. И одна серьезная на четырнадцатом участке, – Эл показал на большую красную кляксу.

– Давайте посмотрим на данные сонара, – предложил Питт.

Джордино вывел на экран данные сонара и принялся быстро их просматривать, пока в углу не появилась цифра четырнадцать.

– Магнитная аномалия находится около вершины линии, – сказал он, вернув видеоизображению его нормальную скорость.

На экране появилась золотистая картинка морского дня. Система сонаров показывала окутанные тенями камни, холмы и прочие возвышенности на дне. Через некоторое время в углу экрана появились темные очертания какого-то объекта, имевшего форму трапеции. Эл остановил запись.

– Вот он!

Саммер и Дирк наклонились к экрану, чтобы получше рассмотреть картинку – не вызывало сомнений, что перед ними изящные очертания кормы старого военного корабля. Противоположный конец был необычно острым – там армейские инженеры срезали часть корпуса и приделали переборку, чтобы поднять «Мэн». Складывалось впечатление, что корабль стоял на киле, слегка наклонившись в сторону.

По спине Саммер побежали мурашки.

– Он выглядит целым и вполне доступным. Эл, как ты думаешь, ты сможешь отправить к нему одну из твоих гусениц?

– Задача уже решена, – Джордино ухмыльнулся. – Пока АПА проводил разведку, я попросил механиков сделать упряжь с датчиком времени. Аппарат сможет доставить поискового робота к месту и немного там поплавать, пока не сработает таймер. Гусеница выпустит ретранслятор, когда начнет подниматься, и мы сможем пройти по всему кораблю.

– А вам не приходило в голову, что ваш камень мог погибнуть во время взрыва или оказаться на дне гавани? – спросил Питт.

– На самом деле, мы не знаем, возможно, он действительно был уничтожен взрывом, – ответила Саммер. – Что же до гавани, Перлмуттер сказал нам, что операция по спасению «Мэна» была тщательно задокументирована. Они даже прочесали все дно вокруг места катастрофы. Нигде не говорится о том, что кто-то видел камень.

– В таком случае, с чего вы взяли, что он все еще на корабле? – спросил Джордино.

– Две вещи дают нам надежду, что это так. Во-первых, спасательные команды были сосредоточены на том, чтобы поднять корабль на поверхность. Пороховые склады на «Мэне» находились в носовой части, поэтому она сильнее всего пострадала от взрыва. Инженеры потратили огромные усилия на то, чтобы срезать рваные куски обшивки и установить новую надстройку. Команда, работавшая у кормы, просто счистила грязь и ил, пытаясь отыскать останки людей. Хотелось бы думать, что они не стали трогать тяжелый старый камень.

– Если он находился именно на корме корабля, – заметил Питт.

– Второе, что дает нам надежду, – это тело археолога Эллсуорта Бойда, – продолжала Саммер. – Хотя он и погиб во время взрыва, его тело осталось почти в целости и сохранности. Значит, он находился далеко от эпицентра. Поскольку он являлся гостем, ему наверняка отвели каюту на корме. А если он не был в том месте, где произошел взрыв, можно рассчитывать на то, что камня тоже там не было.

– Мне кажется, что даже самые сумасшедшие ставки в Лас-Вегасе выглядят гораздо реальнее, – сказал Питт, качая головой. – Ладно, давайте посмотрим.

– Не беспокойся, босс, – фыркнул Джордино, – я уверен, что Герберт нас не подведет!

Система отделения сработала, как и обещал Джордино, и два часа спустя они, не в силах скрыть восхищения, наблюдали за тем, как глубоководный поисковый робот, которого они называли «гусеницей», взобрался на кучу песка и, цепляясь когтями, заполз на палубу «Мэна». Видеокамера показывала голый металлический корпус, покрытый тонким одеялом морской растительности.

Джордино направил гусеницу через стальные опоры палубы с практически исчезнувшей обшивкой из инкрустированного тика, сражаясь с тусклым освещением гусеницы и раздражающей отсрочкой по времени между тем моментом, когда он отдавал ей приказ и она его выполняла. Но довольно скоро ему удалось настроить «умную тварь», и она резво понеслась по обломкам.

Останки «Мэна» представляли собой призрачную гробницу – сплошной изъеденный коррозией металл и пустые палубы. Робот забрался в надстройку на корме. Там, где прежде на полах лежали ковры, а стены украшали деревянные панели, остались лишь стальные переборки. Большая часть дверей была распахнута, и они смогли заглянуть в пустые каюты, в которых когда-то жили матросы, погибшие во время взрыва.