Гаванский шторм - Касслер Клайв - Страница 36

Эл провел робота по лестнице к жилой палубе и в офицерскую кают-компанию, но и там ничего интересного не оказалось – только маленькие хрустальные лампочки в креплениях на потолке. Не обнаружив ничего, напоминающего большой камень, Джордино направил гусеницу назад, на главную палубу, и тот, покинув корму, проплыл мимо машинного отделения, нескольких угольных бункеров, где, по общему мнению, камня быть не могло.

– Думаю, мы увидели все, что там есть, – сказал Эл и пошевелил затекшими пальцами, сжимавшими ручку управления роботом.

– Ничего, даже отдаленно похожего на камень, – проговорил Дирк. – Скорее всего, он погиб во время взрыва.

Саммер кивнула.

– Наверное, мы так никогда и не узнаем эту ацтекскую историю полностью. – Она повернулась к Джордино. – Спасибо, что согласился в этом участвовать, Эл. Хоть нам и не удалось найти камень, мы видели совершенно потрясающие картинки старого боевого корабля.

– Ну, это моя работа, – ответил Джордино, тоже явно разочарованный результатами поисков.

– А как ты собираешься вернуть своего робота? – спросил Дирк.

– Я отправлю его в Ки-Уэст. Если через несколько дней мы все еще будем находиться в этом районе, мы его подберем по дороге.

В этот момент одна из ног робота зацепилась за искореженный вентилятор, лежавший около судовой надстройки на корме, и Джордино пришлось изменить курс, чтобы его высвободить.

– Замри, – вдруг сказал Питт, который молча стоял за их спинами и смотрел на монитор. – Вернись туда, где ты застрял!

Эл сдвинул робота на несколько шагов назад.

– Ты что-то увидел?

– Вон там, около переборки. Можешь приблизить камеру?

Джордино кивнул и нажал на клавишу. Картинка стала крупнее, и они увидели металлический предмет, зажатый между переборкой и поврежденным вентилятором.

– Пистолет, – сказал Эл.

Он навел фокус на оружие, и Питт подошел поближе к монитору, чтобы получше рассмотреть находку. Это был револьвер со шпилечным патроном, который лишь слегка заржавел в районе дула и рукояти, хотя дерево на ней давно сгнило.

– Похоже на «лефоше»[8], – сказал Питт, – французский револьвер, который использовала американская кавалерия во время Гражданской войны.

– Он оказался под разбитым вентилятором, и его, видимо, не заметили, когда расчищали обломки, – предположил Джордино.

Он подвел подводного робота еще ближе к находке, и ее изображение заняло почти весь экран.

– А что французский револьвер делал на борту «Мэна»? – спросила Саммер.

Ответа на ее вопрос ни у кого не было, пока Эл не навел фокус на надпись на барабане.

– «Ф. де Орбеа Эрманос, Эйбар 1890», – прочитал Питт. – Видимо, это изготовитель.

Приподняв бровь, он повернулся к Саммер:

– Ты задала почти правильный вопрос. На самом деле интересно: что старый испанский револьвер делал на борту «Мэна»?!

– Вы уже добрались до конца своей кучи бумаг?

Сент-Джулиен Перлмуттер, сидевший за столом в большом исследовательском зале Национального архива, поднял голову и увидел улыбающееся лицо главного архивариуса военного архива.

– Почти, Марта, почти. Прошу прощения за то, что гоняю вас, но архивных документов, касающихся «Мэна», гораздо больше, чем я предполагал.

– Видит бог, мне побегать только полезно, – Марта положила руку на свое полное бедро. – Скажите, если я еще смогу что-нибудь для вас отыскать.

– Марта, дорогая, иметь с вами дело – истинное наслаждение, – ответил Перлмуттер с улыбкой.

Он уже третий день сидел в исследовательском зале, просматривая документы столетней давности. И хотя он уже знал, как затонул «Мэн», его завораживали официальные отчеты, посвященные катастрофе, и связанные с ними документы, включающие рассказы тех, кому посчастливилось выжить, а также данные о повреждениях, полученных кораблем, собранные водолазами военно-морского флота. В результате комиссия по расследованию отмела предположения, что причиной взрыва стал загоревшийся угольный бункер или неисправный бойлер, и пришла к выводу, что дело было в бомбе, подведенной к борту корабля и взорванной снаружи.

Сначала Перлмуттер не нашел никаких упоминаний об археологе Эллсуорте Бойде, поэтому пролистал отчеты вперед до того места, где речь шла о подъеме корабля в 1912 году. Подробные доклады инженеров с огромным количеством черно-белых фотографий рассказывали о строительстве водонепроницаемой дамбы вокруг корабля, поисках останков команды, а также повторном затоплении корабля.

Среди этих отчетов Сент-Джулиен и обнаружил упоминание об артефакте Бойда.

Он принялся изучать последнюю папку, содержавшую официальное коммюнике командования военно-морского флота касательно ответов, полученных из Гаваны сразу после взрыва. Сент-Джулиен уже почти добрался до конца папки, когда наткнулся на письмо главного патологоанатома Военно-морского госпиталя в Бруклине, адресованное генералу Фицхью Ли, занимавшему пост генерального консула Кубы. На самом деле это была совсем короткая записка, которая сообщала следующее:

Перлмуттер принялся изучать документ, одновременно спрашивая себя, с какой стати они решили сделать вскрытие тела Бойда. Инстинкт исследователя подсказывал ему, что это еще далеко не вся история. Закрыв папку, он позвал Марту.

– Закончили? – спросила она.

– С этими документами закончил, но, боюсь, поиски придется продолжить. Вы не могли бы посмотреть, что имеется у Дядюшки Сэма на предмет дипломатической переписки девятнадцатого века?

– Разумеется. Что конкретно вам нужно?

– Сведения о некоем генерале Фицхью Ли, который в 1898 году являлся генеральным консулом Кубы.

– Хорошо, я посмотрю. Эти папки должны находиться в библиотеке Конгресса.

Марта вернулась через несколько минут, широко улыбаясь.

– Вам повезло, Джулиен. У нас в архиве имеется посвященная ему папка, датированная 1896–1898 годами. Я послала срочный заказ, чтобы ее нашли, но на это все равно уйдет час или два.

– Марта, вы настоящий подарок! Двух часов как раз хватит на приятный ланч в «Оулд Эббитт гриль». Вы составите мне компанию?

– Только если мы уложимся в час, – краснея, ответила она. – Вы не забыли, что я нахожусь на службе и мне платит федеральное правительство.

– Вы самый лучший служитель этого самого правительства, – сказал Перлмуттер, встал и, подойдя к двери, отвесил женщине поклон. – После вас, дорогая.

Когда они вернулись через полтора часа, папки уже лежали в ящичке архивариуса. Довольный чудесным ланчем из тушеных устриц и пирожков с крабами, Перлмуттер с головой погрузился в документы.

Переписка между Фицхью Ли, ветераном Гражданской войны, и его племянником Робертом Э. Ли оказалась весьма объемной. Из нее Перлмуттер узнал про то, что в 1896 году президент Гровер Кливленд назначил генерала Ли на пост генерального консула в Гаване, и обо всем, что происходило с ним, вплоть до эвакуации с Кубы в апреле 1898 года, в самом начале войны с Испанией.

Сент-Джулиен пролистал письма, описывающие растущее напряжение в отношениях с правящими силами Испании, а также усиливающееся сопротивление кубинских повстанцев из числа самых разных отбросов общества.

Изучая огромное количество официальных бумаг касательно уничтожения «Мэна», Перлмуттер с удивлением обнаружил копию отчета о вскрытии Бойда. Документ, занимавший всего одну страницу и содержавший самые обычные данные, стал для Сент-Джулиена настоящим открытием. Оказалось, что Бойд погиб не от взрыва корабля, а от пули, полученной в грудь, плюс имелись улики, указывавшие на то, что он частично утонул.