Ты только попроси. Сейчас и навсегда - Максвелл Меган - Страница 65

Флин подарил мне очень красивый кулон, которым я по-настоящему горжусь. Для меня очень важно, что мальчик сам выбирал и подарил мне его. Очень важно. Эрик подарил мне удивительный браслет из белого золота. На нем выгравированы наши имена, и это меня трогает до глубины души. Он чудесный. Однако самый удивительный подарок, от которого у меня мурашки побежали по коже, мой любимый сделал мне, когда попросил снять кольцо и прочитать, что находится на его внутренней стороне: «Ты только попроси. Сейчас и навсегда».

– Но когда ты это сделал? – ошеломленно спрашиваю я.

Эрик смеется. Он счастлив.

– Ночью, когда ты спала, я снял с тебя кольцо, а Норберт отвез одному своему знакомому ювелиру. Через пару часов он привез его, а я снова надел. Я знал, что ты его не снимаешь, а значит, не сможешь увидеть надпись.

Я набрасываюсь на него с объятиями. Обожаю неожиданные сюрпризы и таю в его руках, когда он целует и хриплым голосом шепчет у моих губ:

– Не забывай об этом, малышка. Сейчас и навсегда.

Примерно через час, когда я привела себя в порядок, смотрюсь в зеркало. Мне нравится мое отражение. Я в восторге от черного платья из органзы, которое мне купил Эрик. Поправляю волосы, которые я решила оставить распущенными. Эрику нравятся мои волосы, он любит их трогать, нюхать, и меня это возбуждает.

Открывается дверь, и на пороге нашей комнаты появляется господин моих желаний. Он такой красавец в черном смокинге и бабочке.

«М-м-м! Бабочка?! Как сексуально. Когда мы вернемся, хочу его увидеть обнаженным и в этой бабочке», – думаю я и, глядя ему в глаза, спрашиваю:

– Как я выгляжу?

Эрик окидывает меня взглядом, и я замечаю вспыхнувший в его глазах огонек. Наконец он кривит рот и с опасной улыбкой тихо произносит:

– Сексуально. Возбуждающе. Чудесно.

О господи… Я его сейчас зацелую!!!

Возбужденная, я ныряю в его объятия. Его руки ласкают мою обнаженную спину, и я с улыбкой ловлю его поцелуй. На протяжении нескольких секунд мы страстно целуемся, и, когда я уже на грани возбуждения готова сорвать с него смокинг, он отстраняется от меня.

– Давай, смугляночка. Мама ждет нас.

Я смотрю на часы. Пять часов.

– Мы должны приехать к твоей матери так рано?

– Лучше раньше, чем позже, как ты считаешь?

Когда он меня отпускает, я лишь улыбаюсь. Ох уж эта немецкая пунктуальность!

– Дай мне пять минут, и я спущусь.

Эрик кивает, еще раз целует меня и исчезает из комнаты, оставив меня одну. Не теряя времени, обуваю туфли на каблуке, снова смотрю на себя в зеркало и подкрашиваю губы. Закончив туалет, довольно улыбаюсь, беру сумочку, которая гармонирует с платьем, и, готовая отлично провести сегодняшний вечер, выхожу из комнаты.

Когда я спускаюсь по лестнице, мне навстречу выходит Симона.

– Сеньорита Джудит, вы красавица.

Улыбаюсь комплименту и обнимаю ее. Мне сейчас нужно кого-то потискать. Ко мне подбегают Трусишка и Кальмар. Когда я отпускаю Симону, она смотрит на меня и с невинной улыбкой говорит, забирая с собой собак:

– Хозяин и Флин ожидают вас в гостиной.

Вне себя от счастья и с улыбкой до ушей, я направляюсь в гостиную. Когда я открываю дверь, по мне пробегает электрический заряд, я подношу руку к искаженному от волнения лицу и начинаю плакать, как никогда в своей жизни.

– Дорога-а-ая! – восклицает моя сестра.

Передо мной стоят отец, сестра и племянница.

Я не могу говорить. Не могу пошевелиться. А могу лишь плакать. Отец подбегает ко мне и обнимает. У меня на душе такое тепло, когда он со мной рядом. Наконец я могу выговорить:

– Папа! Папа, как здорово, что ты здесь!

– Те-е-етя!

Племянница вместе с сестрой бегут расцеловывать меня. Все меня обнимают, целуют и некоторое время в гостиной царит хаос: все то смеются, то плачут, то кричат. Я замечаю, что Флин очень серьезен, а Эрик взволнован.

Немного отойдя от такого невероятного сюрприза, вытираю слезы и спрашиваю:

– Но… но когда вы приехали?

Еще больше взволнованный, чем я, отец отвечает:

– Час назад. В Германии чертовски холодно.

– Ай, дорогуша, ты великолепна в этом платье!

Я кручусь перед сестрой и весело спрашиваю:

– Это подарок Эрика. Оно чудесно, не так ли?

– Потрясающее.

Не обнаружив в гостиной зятя, спрашиваю:

– А Хесус не приехал?

– Нет, сестричка… У него работа, сама понимаешь.

Киваю и обнимаю улыбающуюся сестру. Я ее люблю. А племяшка, уцепившись за меня, выкрикивает:

– Ты себе не представляешь, какой у дяди Эрика крутой самолет! Стюардесса угощала меня шоколадками и ванильным коктейлем.

Эрик подходит к нам и, взяв мою руку и поцеловав ее, говорит:

– Пару дней назад я разговаривал с твоим отцом, и идея приехать на твой день рождения показалась им чудесной. Ты довольна?

Я его обожаю. Я его зацелую! Я, словно маленькая девочка, сияю улыбкой и отвечаю:

– Очень. Это самый лучший подарок.

На некоторое время наши взгляды задерживаются, и его глаза источают любовь. Но это волшебное мгновение прерывается требованием Флина:

– Я хочу поехать к Соне!

Я изумленно смотрю на него. Что это с ним? Увидев его хмурое лицо, сразу все понимаю. Он ревнует. Внезапное появление стольких незнакомых лиц удручает его. Понимая состояние племянника, Эрик отводит его в сторону и шепчет:

– Мы сейчас поедем. Успокойся.

Мальчик отворачивается и садится на диван, повернувшись к нам спиной. Эрик вздыхает, а сестра, чтобы отвлечь наше внимание, вступает в разговор:

– Этот дом – нечто удивительное.

Эрик улыбается.

– Спасибо, Ракель, – говорит он и, поворачиваясь ко мне, предлагает: – Покажи им дом и их комнаты. Мы через два часа должны быть у моей матери.

Сияя от радости, выхожу вместе с родными из гостиной.

Мы все вместе идем в кухню, где я знакомлю их с Симоной, Норбертом, Трусишкой и Кальмаром. Затем я отвожу их в гараж. Автомобили, стоящие там, заставляют моих родных восхищенно присвистнуть. Когда мы выходим из гаража, я показываю им ванные комнаты, кабинеты, и моя сестра, как и следовало ожидать, без устали восхищенно охает, рассматривая все вокруг. Но когда я распахиваю одну дверь и перед ней предстает вид на крытый бассейн, у нее широко открываются глаза:

– Ай, дорога-а-ая, это улет!

– Кру-у-то! – пищит Лус. – Надо же, тетя, у тебя есть бассейн и все такое!

Малышка подходит к краю бассейна и трогает воду. Дедушка весело предупреждает ее:

– Свет моих очей, отойди от края, а то упадешь.

Отец быстро хватает ее за руку, но малышка вырывается и, став рядом со мной и сестрой, шепчет со шкодным выражением лица:

– А что, если я вас толкну в бассейн?

– Лус! – выкрикивает сестра, глядя на мое платье.

– Эта девочка сходит с ума даже при виде лужи, – шутливо вздыхает отец.

Всем известно, что если малышка оказывается рядом с водой, то все вокруг будут мокрыми. Я начинаю смеяться. Если она намочит мое чудесное платье, то это будет катастрофа, поэтому я заговорщицки ей подмигиваю и шепчу:

– Если ты толкнешь меня в воду в платье, которое мне подарил Эрик, я разозлюсь. А если не толкнешь, обещаю, что завтра мы очень долго будем плавать в бассейне. Что ты выбираешь?

Племяшка сразу же выставляет передо мной свой палец. Это наш условный сигнал договора. Я прикасаюсь своим пальцем к ее, и мы подмигиваем друг другу и улыбаемся.

– Ладно, тетя, только завтра мы обязательно поплаваем, договорились?

– Обещаю, дорогуша, – довольно улыбаюсь я.

Мы поднимаем большие пальцы, соединяем их и затем бьемся ладонями. Я смеюсь.

– Лус, надеюсь, ты помнишь, что мы завтра уезжаем после обеда, – напоминает сестра.

Мы выходим из бассейна и поднимаемся на второй этаж. Мне с трудом удается удерживать хохот, слушая восторженные оханья и восклицания сестры. Она сходит с ума даже от обоев на стенах, невероятно!

Проведя в комнаты, поторапливаю их – нам пора одеваться. Через час мы должны уже ехать на ужин к Соне. Когда я возвращаюсь в гостиную, Эрик и Флин играют в «PlayStation» – и, конечно же, на всю громкость. Я вхожу, но они меня не замечают. Я подхожу ближе и слышу, как мальчик говорит: